– Вы правы, Нестор, – неожиданно подал голос отец Глеб, – вы слишком горячи и неосмотрительны для этой работы. Если Роман Мирославович не против, в революционную организацию отправлюсь я.

– Вы?! – не сразу понял Муромцев. – Отец Глеб, вы выглядите еще нездоровым, и к тому же священник в таком месте… Это как-то странно.

– Вовсе нет, – нисколько не смутившись ответил тот, – напротив. Кто еще должен отправиться на спасение заблудших, как не представитель Церкви?

– Нет-нет, ну это уже чересчур! – не выдержал совершенно доведенный до отчаянья Барабанов. – Я никому себя спасать не позволю, особенно отцу Глебу! Более того, я сам всех спасу! – В ответ на всеобщее удивление он вышел из-за стола и, положив в карман своего безразмерного пальто пару баранок, заявил: – Вы, друзья, можете отдыхать! Я сам, один докопаюсь до истины и раскрою преступление. Только что меня озарил свет разгадки, но, чтобы его достичь, мне нужно уйти в свободное одиночное плавание. Очень скоро я все докажу, и вам останется лишь признать свою неправоту! Берегите госпожу Ансельм! Оревуар!

С этой патетической речью он покинул «Золотой петушок», оставив сыщиков в полнейшем недоумении. Муромцев оглядел обескураженных подчиненных и пожал плечами.

– Что же… Кхм… Раз уж, фигурально выражаясь, наш кулак разделился на отдельные пальцы, нам, видимо, действительно придется рассредоточить наши усилия. В первую очередь необходимо заняться жертвами, провести методичные опросы, выяснить все, что возможно, в дополнение к тому, что уже написано в протоколах местной полиции. Наверняка они многое упустили. Кроме того, нужно будет отдать распоряжения об усиленном поиске тел. Это самое важное на данный момент. Сейчас, конечно же, идут проливные дожди, и это сильно вредит поискам, но тем не менее придется исследовать все окрестные поля и пустыри. Вдруг обнаружим свежую могилку? И еще нужно будет опросить местных извозчиков и рыбаков, не просил ли кто в последние недели перевести какой-нибудь странный большой сверток или еще какой подозрительный предмет. Надеюсь, нам удастся добиться результатов, даже временно лишившись помощи Нестора. – Он окинул оставшихся товарищей решительным взглядом. – Ну что же, настала пора действовать!

Глава 4

После того, как Лилия и отец Глеб отправились готовиться к самостоятельной работе над делом, Муромцев призвал полового, попросил его убрать все со стола, принести стакан крепкого чаю и керосиновую лампу. Он пытался создать себе подобие своего петербургского рабочего кабинета, чтобы, наконец, сосредоточиться и спокойно подумать в тишине.

Он отхлебнул обжигающий чай и поглядел на разложенные на столе папки с делами пропавших, а скорее всего, погибших чиновников. Коллежский регистратор Никифор Данишкин, двадцать семь лет, состоял на службе в акцизном управлении казенной палаты. Коллежский регистратор Тайман Угандеркин, сорок восемь лет, строительное отделение С-ского губернского правления. Сыщик развязывал тесемки на папках с делами, внимательно изучал содержимое и перекладывал просмотренное дело на другую часть стола. В каждой папке находилась чья-то преждевременно оборвавшаяся жизнь. Мустафа Исинбаев, коллежский секретарь, тридцать лет, служил в ветеринарном отделении правления С. Андрей Анциферов, кабинетский регистратор, тридцать шесть лет, межевое отделение губернского землемера. Нехот Паксяй, коллежский регистратор, шестьдесят лет, акцизное управление.

Муромцев отложил в сторону последнее дело и задумался. Что объединяет этих людей, кроме низкого чина и загадочного исчезновения? Русские, мордва, чуваши татары, православные и магометане, молодые и старые, служили в разных должностях и в совершенно разных департаментах. Как будто нарочно подбирали так, чтобы их ничего не связывало. Сыщик задумчиво лизнул кончик химического карандаша и принялся набрасывать список необходимых следственных действий. Первым делом было необходимо вновь, дополнительно и подробно, опросить родню и коллег всех жертв. Наверняка местные сыскари уже затаскали их на допросы, но как всегда где-то схалтурили и многое упустили. Нужно узнать все – их интересы, связи, знакомства.

Теперь что же касаемо самого убийцы. Муромцев отделил верхнюю часть листа жирной чертой и поставил большой, искривленный знак вопроса. Тут понятного было еще меньше, чем в случае с убитыми. Самым удивительным было то, с какой легкостью он, никем не замеченный, проникал в кабинет жертвы, совершенно бесшумно творил свое страшное дело и так же бесшумно покидал место преступления, еще и унося с собой тело! Сыщик сделал пометку: «Еще раз опросить всех сторожей, узнать про всех, кто входил и выходил из присутствия». Как преступник умудрялся каждый раз проворачивать это? Как он проникал в кабинет? Через дверь или через окно? Ему было необходимо знать планировку всех департаментов, в которых совершались преступления, все подъезды и выезды, приемные часы каждого из чиновников, в конце концов! Значит, убийца крайне хитер, расчетлив, осведомлен о работе правления губернии, кроме того, он невероятно ловок и обладает немалой физической силой.

Муромцев попросил еще чаю и надолго задумался, потирая старый шрам на виске. Итак, допустим, что преступник («Или преступники?» – пометил он на полях) пробрался в кабинет через окно, это выглядит более вероятно, чем остальное. Бесшумно подкрался к жертве сзади и оглушил ее. Это объясняет, почему никто не слышал шума и звуков борьбы. Потом он, очевидно, стоя сзади, перерезал горло бесчувственной жертве, рассекая артерии и вызывая ужасный фонтан крови. Это объясняло кровь на стенах и потолке. При этом сам он, видимо, был одет в некий специальный костюм, чтобы не испачкаться. Что дальше? Дальше самое непонятное. Преступник заворачивает тело в какую-то материю или прячет его в мешок, это очевидно, так как следов крови нигде снаружи не было обнаружено. После этого вытаскивает тело так же через окно и грузит его в повозку или на заранее ожидающего извозчика (он торопливо отметил на полях: «Опросить еще раз всех извозчиков!»), и после этого остается только избавиться от тела.

Сыщик еще раз перечитал только что написанное и тяжело выдохнул. Да уж, понятно, почему местные жандармы сразу же заподозрили некие тайные общества: для одного человека такая задача выглядит явно непосильной. А вот если это, например, трое или даже больше сообщников, при условии, что они хорошенько подкупили нескольких человек в департаменте («Еще раз всех опросить, включая полотеров и истопников!» – отметил он и дважды подчеркнул, едва не сломав карандаш), то задача уже не выглядит такой уж нереальной. Хотя нельзя сбросить со счетов