Как будто не старый чекист тут живёт, а колдунья из страшной сказки. И дом на отшибе, и цвет подходящий.

Звонка, как и в большинстве деревенских домов, нигде не нашлось. Новиков открыл калитку и прошёл по утоптанной тропинке. За домом, в огороде виднелась чья-то согнутая спина, рядом радиола выводила популярную песню.

— День добрый, — прокричал Новиков.

Спина чуть разогнулась, и показалась голова в носовом платке с завязанными уголками. Крепкий мужчина в трениках и старой рубашке выпрямился и провёл рукой по лбу. Отряхнул ладони о штаны и подошёл к гостю.

— Ну, здравствуй, коли не шутишь, — улыбнулся мужчина металлическими коронками. А у самого рука ушла за пояс. Точно, старый чекист.

— Меня зовут Сергей Петрович Новиков, я следователь. — Новиков показал удостоверение. — Вы — товарищ Маркович?

— Ну, я, — кивнул Маркович. Пожалуй, ему доли секунды хватит, чтобы продырявить визитёра в нескольких местах. Действительно, страшный человек.

— Мы можем побеседовать? — как можно спокойнее и дружелюбнее спросил Новиков.

— А почему бы и нет. Проходите, пожалуйста. — Маркович указал на дом.

Новикову пришлось пройти вперёд, хозяин топал следом, только указывая, куда идти. У Новикова аж затылок зудел, так чётко он ощущал направленный в спину взгляд чекиста.

В просторной комнате с несколькими окнами было чисто и скромно — стол, сервант, диван, телевизор. На стене — довольно большая акварельная картина. Натюрморт с веточками цветущей вишни в хрустальной вазе. Лепестки лежат на столе, чашки одна в другой выстроились башенкой. На кружевной салфетке — тарелка с печеньем и пряниками и несколько конфет в розовых фантиках.

— Это работа Кристины Сергомасовой? — спросил Новиков, рассматривая картину.

— Её, — улыбнулся Маркович. Он стоял, обеими руками опираясь на спинку стула. Всё ещё готов в случае чего пустить пулю в Новикова, а там — поминай как звали. Наверняка у него где-то припрятано несколько паспортов на разные имена.

— Собственно, именно о ней я хотел поговорить, — произнёс Новиков, прямо глядя на хозяина.

Маркович поднял брови, видимо, такого поворота не ожидал.

— А чего о ней разговаривать? Или случилось что? — Маркович опёрся о спинку стула локтем. — Вы садитесь, а я уж постою. Спина, знаете. Старость.

Новиков благодарно кивнул и сел за стол.

— В общем-то, с Кристиной ничего не случилось. По крайней мере, пока.

— Это что значит? — прищурился Маркович.

— Скажите, вам случалось шкурой чуять, что что-то должно случиться? — подался вперёд Новиков.

— А то, — спокойно сказал Маркович. Смотрел на визитёра теперь с интересом. Мало кто делает такие заходы.

— Так вот: в городе произошла серия убийств, и я шкурой чую, что это как-то связано с этой художницей.

— Основания? — коротко спросил старый чекист.

— Никаких. Только интуиция, — честно ответил следователь.

— Возможность?

— Вряд ли. У неё правая рука плохо работает. Не знаете, почему?

— Знаю, — просто сказал Маркович. — Но это не то, что вам рассказали. Обо мне, знаете, много судачат. И про подвалы, заполненные трупами, и про массовые расстрелы. Якобы после нашего отряда деревни вымирали.

— А это неправда? — рискнул спросить Новиков.

— Какая там правда, — махнул рукой Маркович. — Либералы навыдумывали страшилок, чтобы от своих делишек внимание отвлекать.

— Так что всё-таки с рукой у Кристины?

— Если вам когда-нибудь попадёт в руки её личное дело, в чём я сильно сомневаюсь, вы сможете об этом узнать. — Маркович снял свою панамку из платка и засунул в карман. — Так как она связана с этими убийствами?

— Может, и никак, — признал Новиков. — Но мне кажется…

— Когда кажется — стрелять надо, — ухмыльнулся Маркович.

— Наверное, я зря вас побеспокоил. — Новиков хотел подняться, но хозяин дома махнул рукой.

— Сядьте. — Помолчал, двигая желваками. — Как вы вообще на неё вышли? Вы же даже не местный. Коллеги, что ли, наболтали?

— Меня поселили в соседней квартире, — сказал Новиков. Спрашивать старого чекиста, как тот догадался, что Новиков приезжий, смешно.

— Ясно, — кивнул Маркович. — То есть она как бы вообще с вашим делом никак не связана.

— Точно так. Разве что живёт поблизости от парка, где нашли девушек. И ещё они занимались в самодеятельности в ДК, где Кристина работает.

— Но там много кто живёт и много кто работает, — закончил мысль Новикова Маркович. — И всё же, вам кажется, что всё это как-то связано с Сергомасовой.

— Или с её папашей, — тихо проговорил Новиков.

— Не смешите.

— Вдруг он проводит опыты на животных. Или от химических загрязнений местные хищники мутировали.

— Ладно вам, — отмахнулся Маркович. — Этот товарищ дальше своих лабораторий не видит. Всё хочет создать что-то там выдающееся, чтобы человечеству жизнь облегчить. Тяжело нам пока живётся. Непризнанным гением себя считает. Знаете, как он вообще здесь оказался?

— Нет, — заинтересованно покачал головой Новиков.

— Поехал за бугор на какой-то симпозиум, там набрался какого-то пойла да чуть лишнего не сболтнул. Хорошо, наши рядом оказались. В общем, теперь ему выезд заказан.

— А Кристина?

— А ей вообще лучше в уголке сидеть да помалкивать. Слишком многие ею интересуются. Сейчас объясню, почему. — Маркович, видимо, решил, что Новиков опасности не представлял, поэтому слегка расслабился и тоже сел за стол. — Несколько лет назад, ещё в Горьком, стали пропадать дети. Рыскали мы везде, да без толку. Потом вроде у одной школы Кристину видели. Ну, пришли порасспросить. Так у неё рисунки везде, всё ими закидано. А там — такое. — Маркович повёл глазами. — В жизни такого не видал. Сначала было подумали, что она психическая. Она ведь и есть психическая. Невроз или что там. А потом, как разобрались, аж мурашки.

— И что за рисунки? — спросил Новиков, когда Маркович замолчал.

— Какие-то зверолюди, дома текут как жидкие, люди внутри лампочек. Скелеты танцуют, человеческие внутренности накиданы в салат. Жуть одним словом. Мы тогда поговорили с ней да ушли. А потом я вспомнил. — Маркович смотрел в пространство расширенными глазами и кивал. — Там был рисунок — вроде дети, только с крыльями как у бабочек. Приколоты булавками в рамке. А у нас по делу как раз один такой любитель бабочек проходил. Мы его решили тряхнуть получше. И что вы думаете — под доской пола нашлась рамка, куда он булавками трофеи свои прикреплял. От детей остатки.

— Чудно́, — признал Новиков. — А они были знакомы с Кристиной?

— Нет, — покачал головой Маркович. — Были ещё рисунки. Дом в виде торта, а на нём свечка. Такой же дом потом сгорел от свечки на дне рождения. Бульдог в пиджаке. Потом одного начальника такого назначили — вылитая та