– Вам этот цвет бровей очень идет. Подчеркивает цвет лица.

– Посмотрим, как оценит это мой магараджа, – ответила длиннолицая. – Он очень строгий критик.

– Муж – это еще не так важно, – вставила горбоносая. – Надо, чтобы нравилось другим раджам. Когда вернется ваш тиран?

– В следующую среду.

Рут стала почесывать песика за ухом. Дамы заговорили о вчерашнем событии в парке Моаналуа, где знатный турист из Европы, испанский маркиз, застал свою супругу со старшим артиллеристом с «Аризона» в положении, не требующем пояснений, и подал жалобу командующему тихоокеанским флотом. Затем стали говорить о капитане третьего ранга Риччи, на которого вдруг свалилось наследство от тети в Каире. По слухам, тетушка нажила состояние не совсем приличным путем. У Риччи состоялась отчаянная пьянка, кончившаяся тем, что два офицера морской пехоты решили взобраться на крышу башни Алоха – их сняли с третьего этажа.

Беседу прервали вышедшие из-за ширмы массажистки – они пригласили клиенток. Рут чмокнула песика в носик и прошла к себе.

В столовой сидел ее отец – Бернард Кюн, крупный мужчина с серебристой шевелюрой. Рут поцеловала его в щеку и вопросительно подняла брови.

– Я пришел, Рутхен, без предупреждения, – Бернард погладил дочь по руке. – Экстраординарные обстоятельства. Сейчас сюда приедет на минутку один джентльмен…

Рут сдвинула брови и покачала головой:

– Так не годится…

– Не беспокойся, деточка. Это местный японский генеральный консул Кита. Ему надо срочно поговорить со мной, а в обычном месте сегодня нельзя. Насчет слежки не бойся. Он заедет сюда только в том случае, если убедится, что за ним нет хвоста.

– Все равно – очень рискованно.

– Не волнуйся. – Он улыбнулся. – Как дела с сестрой полковника Флинта?

– Завтра повезу ее смотреть рыб.

– В аквариум?

– Нет, на туристском пароходе со стеклянным дном. Потом меня пригласят к Флинтам на партию маджонга.

– Что нового?

– Ничего особенного. Капитан второго ранга Кристофер, по-видимому, получит назначение в Сан-Диего, а «Лексингтон» в ноябре направится на Мидуэй, только что слышала.

– Кто сказал?

– Мать лейтенанта Юстеса, который переведен на авианосец с минного заградителя «Оглала».

Кюн хмыкнул:

– Это очень интересно. Значит, оба авианосца – «Лексингтон» и «Энтерпрайз» – уйдут отсюда. Но это надо проверить как следует.

– Кстати, миссис Вандергрифт говорит, что ее муж не будет назначен к своему дяде – вице-адмиралу Лесли. А тот находится на Филиппинах.

– Вандергрифт плавает на «Хелене»?

– Нет, на миноносце «Кэссин».

Раздался тихий звонок. Рут вышла из комнаты и через минуту вернулась вместе с японцем – худощавым, с резко выпирающими скулами, очень подвижным. Рут предложила ему кофе, но он помахал рукой перед носом. Она неслышно выскользнула из комнаты.

– Беспрерывное наблюдение за рейдом начнем через две недели, – быстро заговорил японец. – А до этого надо будет срочно подготовить те посты, о которых мы говорили. Как дела у вас?

– Вполне нормально. – Кюн взял карандаш и набросал на бумажной салфетке план. – Посты учредим здесь и на возвышенности Вайанаэ, оттуда просматривается вся гавань.

– А в Калама?

– Скоро будет готово. В Раникае уже есть.

– А на Мауи?

– Пункт между Ровакула и Балеакала подготовлен.

Кита удовлетворенно хмыкнул:

– Особенно важен пост на Мауи. Там надежный человек?

– Родственник моей жены, немец. Он врач санатория в Кура.

– Устройте так, чтобы с ним мог держать прямую связь Нисина. Тот самый, которого вы видели в прошлый раз.

– Помню. – Кюн улыбнулся. – Хорошо, что он похож на гавайца.

– Вот его запасной телефон. Но по нему надо говорить только кодом. Встречаться с ним можно у китайца-ювелира на Кинг-стрит.

Кита написал номер телефона и адрес на бумажной салфетке. Кюн прочитал, вынул зажигалку и сжег бумажку в блюдце, затем аккуратно размял пепел кончиком карандаша.

– Вас привез сюда Нисина? – спросил Кюн.

– Нет. На нашей машине в таких случаях ездить рискованно. Я приехал на такси. Шофер – японец, мой человек.

Кита встал. Кюн провел его по коридорчику и открыл дверь на террасу. Кита подошел к машине, стоявшей на другой стороне Калакауа-авеню под пальмами.

Как только машина двинулась, он спросил у шофера:

– Что сказал Нисина?

– Он связался с капитан-лейтенантом Идэ, и тот ждет вас сейчас на горной дороге около виллы Эспинозы за скалой, – четко отрапортовал шофер. Нисина просил иметь в виду, что с прошлой недели около банановой фермы установлен новый пост военной полиции.

– Идэ хорошо прикрыт?

– Очень хорошо. Он из Вашингтона проехал прямо в Мексику, достал там мексиканский паспорт на имя Доминго Акино и, приехав сюда, устроился на ананасной плантации. Мексиканец японского происхождения.

Кита ударил себя кулаком по колену:

– Вот так они всегда делают. Держали от меня в строжайшем секрете, но потом увидели, что дело хлопотное, и подкинули мне. Хлопоты мои, заслуги их.

– Нисина сказал, что Идэ приказано работать самостоятельно, но он будет держать связь с вами.

Кита сердито дернул головой:

– Значит, будет лезть в мои дела. И мешать…

Проехав мимо пляжа Вайкики, они домчались до подножия Макапуу, затем повернули обратно и по горной дороге поехали в сторону университетского поселка. На море виднелись огни проходивших пароходов. Со стороны острова Кауаи летел самолет с зеленым и красным огоньками. Оставив позади коттеджи профессоров, машина пошла вверх – в сторону Нууану-Пали. Кита приказал потушить фары.

Они проехали мимо опытного сада с ореховыми деревьями и плантации сахарного тростника, огороженной колючей проволокой, и остановились у скалы, выступающей на дорогу. Из зарослей папоротника вышел человек. Шофер открыл дверцу, человек проскользнул в машину и, сев рядом с Кита, показал головой на шофера. Кита сказал:

– Мой связной, он в курсе всего.

Человек поклонился и назвал себя:

– Доминго Акино. Идэ.

Кита ответил поклоном:

– Мне сообщил о вас Нисина. Связь будем держать через него.

Идэ откашлялся в руку и подчеркнуто вежливо сказал:

– Мы будем держать прямую связь. Это санкционировано.

Кита запротестовал:

– Это не совсем удобно. Такие встречи сопряжены с огромным риском.

– Ваши опасения понятны, но все равно мы должны встречаться лично. Не ночью, не так таинственно, как сегодня. Из Японии будут приходить в адрес генконсульства письма от моей матери. Переписка будет касаться ее переезда сюда – это мой личный код. Я стану сам получать письма. Вряд ли американские контрразведчики заподозрят человека, который совершенно открыто среди бела дня будет приходить к вам за письмами, присылаемыми обычной почтой. Предельная хитрость – это отсутствие всякой хитрости.

Кита сердито промычал:

– Если они начнут подозревать, я сейчас же прерву связь с вами.

Идэ пропустил эти слова мимо