– Какой вопрос? – атташе тоже улыбнулся. – Насчет девочек?

– Нет. Кто тот стюард, который помогал Акияма?

– На пароходе? – Атташе наморщил лоб. – Насколько мне помнится, Акияма говорил, что это был филиппинец, бывший боксер, с перебитым носом.

Терано и Идэ переглянулись.

19 июля

Начальник управления морских операций адмирал Старк положил телефонную трубку. На его одутловатом лице с коротким носом появилась гримаса разочарования:

– Сборная тихоокеанского флота проиграла сборной армейцев. Счет: пять два. Все шло хорошо до восьмого гейма, и вдруг они два хомрана закатили, мерзавцы.

Донахью с огорчением покачал головой:

– Наших тренировал радист с «Энтерпрайза», раньше был в команде «гигантов».

– Пусть он провалится к черту. Из-за него я проиграл сто долларов генералу Майлсу. – Старк набил трубку. – Так вот… Я сообщил секретарю президента обо всем, а он доложил самому. Молодцы, здорово обтяпали джапов [«Джапы» – презрительная кличка японцев, употребляемая американскими расистами]! Насчет награды… – Старк несколько раз пыхнул трубкой. – Вы провели дело настолько секретно, что ради сохранения тайны придется пока воздержаться от награждения всех вас. Примерно через полгода, после каких-нибудь маневров, представим всех к награде… придумаем предлог. Значит, этот код у них называется «пурпуровым»?

– Да. Пользоваться им будут посольства в Америке, Англии, России, Германии, Италии…

Старк перебил:

– Мне уже докладывал об этом Уилкинсон. Перехватом и обработкой телеграмм, идущих по «пурпуровому» коду, будем заниматься мы и армейцы вперемежку: один день мы, другой – они, чтобы обеспечить бесперебойность. Как часто джапы будут менять кодовые таблицы?

– В четные дни два раза, в нечетные – три.

– Перехватываемые японские телеграммы будем условно именовать… Старк поднял глаза к потолку и решительно кивнул головой, – «магической информацией»… или просто «магией». Перехватом и расшифровкой «магии» у нас будет ведать отдел разведки скрытой связи. Уилкинсону уже даны указания. Он доложил мне, что непосредственно дешифровкой «магии» будет ведать капитан второго ранга Сэффорд. А ее переводами займется секция переводов капитан-лейтенанта Элвина Крамера. Уилкинсон сказал, что начальник японского направления капитан третьего ранга Макколла уже приступил к формированию группы. Ты будешь состоять при начальнике разведывательного управления. Какие у тебя отношения с Уилкинсоном? В такой максимально доверительной работе надо, чтобы личные отношения между офицерами, посвященными в тайну, были безупречными.

Донахью пожал плечами:

– Мы с Уилкинсоном непримиримые враги за биллиардным и картежным столами.

– Отлично. Но тебе придется быть непосредственно связанным с Сэффордом и начальником японского направления. Как у тебя с ними?

– Сэффорд – мой однокашник. Макколла я знаю мало. Человек он суховатый, педантичный. Но, говорят, умница.

– Надеюсь, вы сработаетесь. А в помощь Крамеру в группу лингвистов, которые будут переводить «магию», можно назначить твоего коллегу по операции… этого, как его… Блэка…

– Нет, Уайта.

– Какой у него чин?

– Старший лейтенант.

– Справится?

– Он великолепно знает японский, учился в Токио, в университете Кэйо, обладает незаурядными лингвистическими способностями, светлая голова…

Адмирал оттопырил нижнюю губу:

– Это не характеристика, а дифирамб. У тебя привычка все преувеличивать. Какие у него недостатки?

– Недостатки? В упрек ему, пожалуй, можно поставить то, что он по характеру и образу мышления больше штатский, чем военный. Очень добросовестен, повышенно эмоционален, иногда наивно принципиален.

– Я вижу, что твой дружок стал офицером по недоразумению. Ну ладно, пусть занимается «магией». А ты будешь ведать специальными сводками для чинов высшего командования и Белого дома. – Старк выколотил пепел из трубки в пепельницу и откинулся в кресле. – Ну, как там мартышки? Готовятся? Мне кажется, что мы все-таки преувеличиваем опасность. А?

Донахью ответил после небольшой паузы:

– Я беседовал с некоторыми весьма осведомленными людьми в Токио. По их мнению, японцы будут всячески пугать нас, делать вид, что пойдут на все. Но вряд ли решатся на войну.

– Я тоже так думаю. Если и начнут, то надо иметь в виду короткую схватку. Десять раундов им без нефти не выдержать. Значит, им надо начать с удара, чтобы послать нас в нокдаун. Куда же они должны ударить? Только по Пёрл-Харбору. Но они отлично знают, что в Пёрл-Харборе нельзя атаковать торпедами. Для торпед требуется глубина не меньше семидесяти пяти футов [13 Фут – единица измерения длины, равная 30,48 см].

– А в Пёрл-Харборе не больше тридцати, – сказал Донахью. – Для того чтобы напасть на Пёрл-Харбор, японцы должны сперва углубить гавань в два раза.

Оба рассмеялись. Старк ударил кулаком по кожаной папке.

– Бог ниспослал нам удачу – мы стащили у японцев машинку и теперь будем регулярно читать «магию». И эта «магия» подтвердит правоту наших предположений относительно дальнейшей политики Токио. Они, конечно, помирятся с нашей помощью с Чунцином [То есть правительством Чан Кай-ши, поддерживаемым американскими правящими кругами], чтобы освободить себе руки для нападения на северного соседа.

На белом телефоне одновременно с гудением загорелась красная лампочка. Старк взял трубку и, выслушав то, что ему доложили, сказал Донахью:

– В секторе радиоразведки начали действовать две машинки, сделанные нами по японскому образцу. Быстро управились, молодцы. Уже приступили к перехвату «магии». Приготовь к вечеру первую сводку.

Донахью вскочил с кресла и щелкнул каблуками.

26 августа

Салон красоты был уже закрыт. Отдельных клиенток впускали только через террасу в той половине дома, где проживала Рут Кюн, хозяйка одного из лучших в Гонолулу косметических кабинетов. Этим ходом могли пользоваться только самые почетные клиентки.

В приемной сидели три дамы. Перед ними на лакированном столике стояли бокалы с ананасным соком и тарелочки с солеными земляными орехами. Дамы ждали вызова в соседнюю комнату – вход в нее закрывала китайская ширма с золотым шитьем.

– Я рада, что Эрни наконец-то переведут с этой галоши, – произнесла важная горбоносая дама, похожая на верблюда. – И именно на то самое судно, как предсказал хиромант.

Дама оглянула собеседниц, но они не откликнулись. Очевидно, потрясающая история с переводом ее сына на другой корабль уже была известна всему Гавайскому архипелагу.

Не дождавшись вопросов, горбоносая вынуждена была сама прервать паузу:

– Я рада, но в то же время боюсь, что надолго расстанусь с моим мальчиком…

Ее длиннолицая соседка с тойтерьером на коленях изобразила удивление:

– Почему? Уезжаете отсюда?

Выдержав паузу, горбоносая ответила:

– Нет. «Лексингтон» уйдет, кажется, на Мидуэй. В ноябре.

Полная дама, курившая сигарету, сказала:

– Не надо убиваться преждевременно. Марджори тоже боялась, что ее муж окажется в подчинении у своего дядюшки, но все кончилось благополучно.

– Она имела право ужасаться, – заметила длиннолицая. – Дядя Рональда знаменитый на весь американский флот людоед – питается жаренными в сухарях лейтенантами.

Из-за ширмы показалась высокая белокурая женщина с массивным бюстом Рут Кюн, хозяйка салона. При виде тойтерьера она вытянула губы