Ребекка остановилась чуть поодаль от края утеса, будто решила насладиться видом на море. За тем исключением, как прекрасно знал Грейс, что никакого вида там сейчас не было, если не считать нескольких безмолвных огоньков на горизонте – супертанкеров и сухогрузов, бороздящих морские пути Ла-Манша.

– С запада приближается автомобиль с объектом номер один, – раздался голос Кляксы.

Грейс встрепенулся, когда справа появились яркие огни, и в поле зрения медленно въехала «фиеста». На водительском месте светился красный огонек. Должно быть, Патерностер курил сигарету.

Секундой позже он включил поворотник и свернул на парковку. От выброшенного в окно окурка потянулась вереница крошечных красных искр.

105

12 сентября, четверг

Несмотря на темноту и паршивую погоду, Патерностер находился в самом солнечном настроении, и оно еще улучшилось, когда Найл поднял боковое стекло, едва заметив в зеркале заднего вида оставленные окурком искры, и въехал на парковку. Ребекка уже здесь!

Окинув довольным взглядом «рейнджровер», Найл подумал о предстоящем свидании с любовницей. Весьма авантюрной особой. Ему нравилась эта черта ее характера. Очень нравилась.

В последнее время секс с Иден превратился в невероятно скучный антисекс. Но с Ребеккой… О-го-го! С ней все по-настоящему.

Она поставила машину за хозяйственной времянкой, чтобы не мозолить глаза тем, кто окажется в этот час на парковке. Правильно сделала. Хотя машин немного, отметил Найл, убеждаясь, что за ними не следит муж Ребекки. Только «ниссан-микра», дом на колесах и пустой седан черного цвета рядом с ним.

Подъехав к «рейнджроверу», он выудил из дверного кармана упаковку мятных конфет и бросил одну в рот. В животе покалывало от приятного возбуждения. При свете дня пришлось бы сидеть в машине и ждать, пока не спадет эрекция, но в темноте волноваться не о чем. Никто ничего не увидит.

Пиликнул телефон. На экране высветилось сообщение.

Тебе надо это видеть. Невероятно! XX

Хмуря брови, Найл напечатал:

А тебе надо видеть, с чем я приехал! XX

Через пару секунд поступил ответ.

Я серьезно! Лунная дорожка на море – просто волшебство! XXX

Ты где?

Перейди через дорогу и сразу меня увидишь! Жду не дождусь! XXXX

Уже иду! XXXXX

106

13 сентября, пятница

Дождь закончился, и сквозь просветы в тучах светила луна. Женщина, стоявшая лицом к морю на краю обрыва, опустила зонтик. Судя по напряженной позе, ее овевал сильный ветер. В бинокль Грейс четко и ясно видел, как трепещут светлые филированные волосы. Да, это Ребекка Уоткинс.

Неужели она не слышала, как подъехала «фиеста»? Не увидела свет фар, хотя бы краем глаза? Не обернулась посмотреть, не любовник ли это, но продолжала разглядывать море – так, словно пыталась увидеть нечто далекое. Сигнал с корабля? Нет, ну что за глупости…

Грейс направил бинокль на «фиесту». Через несколько секунд рядом с дальней дверцей появилась узнаваемая фигура Найла Патерностера. Тот, перебежав дорогу, направился к Ребекке. Она не оборачивалась.

– Черт возьми, что творится? – спросил Брэнсон.

Грейс не ответил. Он напряженно следил за происходящим, снова и снова вспоминая слова, подслушанные, вернее, подсмотренные Шэрон Орман. Слова о свидании Ребекки Уоткинс и Найла Патерностера, и понимал: что-то не сходится. Что-то не так. Но что? Язык тела Ребекки?

Сквозь зеленый свет ночного видения Грейс смотрел, как Патерностер подходит ближе, еще ближе, совсем близко.

Ребекка не шевелилась. Только смотрела вперед, будто статуя, и слегка покачивалась на ветру.

Знает ли она, что Найл приближается со спины? Не собирается ли он столкнуть Ребекку в пропасть? Может, из-за ветра она не слышит его шагов? Грейс прикинул, не посигналить ли, не мигнуть ли фарами, чтобы предупредить Ребекку и отвлечь Патерностера. Подобрался, готовый выскочить из кабины кемпера и рвануть на край утеса, но, взяв себя в руки, отбросил эту мысль. Это встреча двух любовников, тайное свидание ради секса, если верить разговору, подсмотренному в пабе.

И все же Грейс считал, что на Бичи-Хед произойдет нечто большее. Нечто совсем иное. Его уверенность росла, и он всем сердцем надеялся, что не ошибается.

107

13 сентября, пятница

Пробираясь по мокрой траве, Найл Патерностер с сожалением думал о замшевых лоферах, новеньких, очень дорогих и обреченных теперь на выброс. Спустя лишь несколько шагов они промокли насквозь, а вместе с ними промокли и ноги без носков. Волосы едва не вырывало с корнем, и глаза слезились от ветра.

Что в ней такого, в этой лунной дорожке на воде? Разве стоит из-за нее жертвовать обувью? Знай он, что придется брести по некошеной траве, надел бы ботинки. Ведь лоферы Найл выбрал лишь потому, что их легко сбросить. На кой черт тратить драгоценное время на возню со шнурками? Раз, и готово! По этой же причине, а еще чтобы завестись и удивить Ребекку, он явился на свидание без трусов.

Он поскользнулся. Господи, хоть бы на грязи, а не на собачьих делах. Бу-э. Ну зачем она это устроила? Найл плевать хотел на этот вид. Он приехал сюда не для того, чтобы любоваться лунными дорожками. Его интересовал только потрясающий вид Ребекки, когда он будет сжимать ее в объятиях.

«Нет, ну правда!» – вздохнул он про себя, шагая по направлению к женщине на краю утеса, в равной степени рассерженный и возбужденный.

– Эй, красотка! – крикнул он. – Надеюсь, это того стоит!

Ноль реакции. Ребекка так и стояла лицом к морю.

Чересчур увлеклась созерцанием волн?

В нескольких футах от нее Найл развел руки для объятий, но тут Ребекка резко обернулась, выставив перед собой зонтик, будто оружие.

И Найл замер.

108

13 сентября, пятница

В кабине дома на колесах, не отрывая бинокля от глаз, Рой Грейс прокричал:

– Черт! Это не Ребекка Уоткинс…

– …а Иден! – подхватил Брэнсон. – Господи, что происходит?!

– Сейчас узнаем, – ответил Грейс.

– Приятно видеть тебя, Найл, – сказала Иден. – Приятно, но не очень.

Найл утратил дар речи. Только разинул рот от изумления. Не дожидаясь, пока он придет в себя, Иден направила на него кончик зонта.

– Заткнись на минутку. Просто жди.

– Какого черта? Проклятье! Что за игры, Иден? Ты хоть представляешь, в каком дерьме я побывал? Хоть представляешь, сука?!

– Готова спорить, оно не сравнится с тем дерьмом, через которое я прошла по твоей милости.

Страшно нервничая, она все же сумела улыбнуться. Смогла твердо вымолвить эти слова. Глоток виски, сделанный перед выходом из