Анастасия Юльевна покачала головой.

– Сразу открою тайну. Никто не писал и не говорил об этом вслух, но все знали. Хоть Антон и стал героем, так как предотвратил неминуемое кровопролитие, хоть его хвалили и поздравляли все подряд – и секретарь обкома, и депутаты, и милиционеры, и рабочий люд, и журналисты, даже бандиты, несмотря на мирное разрешение конфликта, практически все его участники были разочарованы развязкой. Одни не смогли оторваться и выпустить пар; другим не довелось пострадать за правду и стать жертвами кровавого режима; третьи не насладились долгожданным шоу. Ну и, конечно же, ход истории Бельска, само лицо города кардинальным образом поменялись. Только не в ту сторону, как хотелось бы некоторым. Именно поэтому я иногда видела на лицах и представителей власти, и простых людей печать недовольства при упоминании инцидента на Рыночной площади.

А главный герой… Несмотря на то что Антон действительно сыграл ключевую роль в тех событиях, он всячески открещивался от заслуг, приписываемых ему. Его поначалу чествовали, почти как Юрия Гагарина: и медаль дали, и почетным гражданином Бельска сделали, и даже памятник установить собирались. Вернее, конечно, не ему, а мальчику с флейтой. Даже постамент заложили на Рыночной площади. Он там до сих пор. Но дальше этого дело, слава богу, не пошло.

Сын не хотел, чтобы его имя связывалось с событиями на Рыночной площади, изредка сетуя на то, что повернул историю «не туда». Поначалу мне было непонятно его отношение к собственному поступку: он же предотвратил трагедию, спас жизни многих людей. К тому же инцидент привлек внимание московских властей, и в городе наконец-то начали наводить порядок. Кто знает, может быть, поэтому Бельск миновала волна преступности, накрывшая страну в девяностых. За год бандитов переловили, пересажали, виновных наказали, но это уже другая история. Фигурально выражаясь, Антон избавил город от крыс. Но кто знает, каким образом повернулось бы все, если бы тогда он поступил по-другому.

Вы наверняка помните последние годы перестройки. Тотальный дефицит товаров, пустые прилавки в продуктовых магазинах, на которых были лишь морская капуста да трехлитровки с березовым соком. Низкие зарплаты, антиалкогольная кампания, дефицит сигарет, талоны на сахар, мясо и масло – ну и так далее. Все это, конечно, цветочки по сравнению с тем, что началось после развала страны. Но этого было достаточно, чтобы вызвать недовольство народа.

Перестроечные перемены не обошли стороной наш город. Все чаще стали случаться перебои со спиртным. В разгар «сухого закона» водка была по талонам – по две бутылки в руки. Крепкий алкоголь стал настоящей валютой. Люди предпочитали расплачиваться друг с другом не деньгами, а водкой, поэтому ее дефицит был сродни отсутствию денег.

Летом девяностого года вино и водку в Бельск стали завозить нерегулярно. Люди выстаивали по несколько часов в километровых очередях, а в августе дела стали совсем плохи. Так получилось, что во многих продуктовых магазинах вдруг не оказалось также мяса и масла. У многих просто пропадали талоны на месяц, так как они не успевали их отоварить. И вот тогда начались волнения.

Считается, что искра бунта вспыхнула в нашем районе. В продмаге «Березка» располагался один из крупнейших винно-водочных отделов города, поэтому многие приезжали сюда в полной уверенности, что хотя бы здесь они смогут отоварить свои талоны. Так оно обычно и бывало, но только не в этот раз.

В понедельник и вторник последней недели августа двери продмага распахивались всего на несколько часов, а в среду их и вовсе не открыли. Люди выстаивали без толку по нескольку дней и уходили с пустыми руками. А когда прошелся слух, что спиртное все же привезли, но оно достанется только «своим», толпа прямо-таки озверела. В среду группа мужчин попыталась взять «Березку» штурмом. Заведующая запустила несколько человек внутрь, а те, увидев пустой склад, распалились еще больше. Вечером недовольные отправились к площади Революции, собрались около здания райкома, требуя встречи с кем-нибудь из руководителей. Никто не вышел, и они побили стекла на фасаде и заявили, что придут завтра поговорить с первым секретарем обкома, пригрозив серьезными последствиями.

Беспорядки продолжались всю ночь в разных районах города. Люди жгли костры, били витрины универмагов и выкрикивали антиправительственные лозунги. Милиция задержала несколько человек, большая часть из которых – около двадцати мужчин – были жителями нашего района. И все они оказались рабочими завода «Прибор». На следующий день тогдашний директор предприятия приказал уволить «прогульщиков», не вышедших на работу, и тем самым подлил масла в огонь всеобщего недовольства. Мало того что остальные разозлились, они еще из солидарности отказались продолжать работу. А к вечеру на Рыночной площади перед заводоуправлением образовался стихийный митинг.

Надо сказать, что если бы беспорядки были вызваны лишь рабочими, недовольными плохим продснабжением, то можно было бы не волноваться: дело бы уладили в два счета. Но ситуацией, как это обычно бывает, решили воспользоваться представители криминальных структур.

Был у нас такой криминальный авторитет, главарь банды Ведерников по кличке Димон Вежливый. В отличие от остальных преступников он имел два высших образования и преследовал не только экономические цели… Димон в свое время окончил исторический факультет, пошел по партийной линии, но свернул на кривую дорожку и загремел за разбой. Еще в тюрьме он, по его словам, возненавидел коммунизм, поэтому решил вести непримиримую борьбу с режимом и свергнуть действующую власть. Оказавшись на свободе, он сколотил преступную группировку, которая занималась в основном рэкетом, «крышуя» кооператоров, но постепенно стал расширять сферу влияния. Он собирал вокруг себя молодых парней, и постепенно они здорово потеснили «блатных», которые такой наглости еще не видывали. К концу восьмидесятых Димон был самым влиятельным авторитетом в нашем регионе.

Когда начались беспорядки, Ведерников, конечно же, не преминул воспользоваться шансом и решил, что наступило его время. Еще в начале недели ночью на улицах было задержано несколько вооруженных молодчиков, а в четверг на Рыночной площади неизвестные раздавали листовки, начинавшиеся словами «Смерть коммунистическому режиму!». На следующий день, в пятницу, во время стихийного митинга всем желающим бесплатно наливали водку, а молодым раздавали оружие. И все это я видела собственными глазами.

В день бунта ко мне постучалась соседка и сказала, что у главной проходной «Прибора» происходит демонстрация, как она выразилась. Мы вместе побежали к заводу. Было пять часов вечера. На Рыночной площади действительно собралась большая толпа. Мне показалось, там было несколько тысяч человек, хотя на самом