На годовщину пропажи на Орлиной горе состоялось торжественное открытие стелы, созданной руками местного зодчего на пожертвования, собранные Фондом пропавших детей. Конструкция представляла собой серебристый шпиль, устремлявшийся ввысь на десять метров. Монумент был установлен у того самого валуна, который ваятель сделал частью мемориальной композиции, гармонично вписав его в конструкцию из железа. К основанию стелы была прикреплена табличка с именами всех детей, включая погибшую Майю. Такие же торжественные собрания состоялись на вторую, третью и четвертую годовщину пропажи детей.

Помимо стелы на Орлиной горе в городе появилось еще несколько монументов в честь печального события. В школе № 123 и в гимназии № 45 установили памятные доски, а в том же районе был разбит Парк пропавших. Наконец, с подачи Фонда пропавших детей в центре города на месте полуразрушенного мемориала пионеров-героев основали Аллею памяти с барельефами пропавших воспитанников «Белочки». Территорию рядом благоустроили, открыли парк аттракционов, несколько ресторанов, сувенирную лавку и торгово-развлекательный комплекс.

Многие родители превратили комнаты своих детей в некое подобие музеев, оставив там все так, как было перед отъездом ребят в лагерь. Среди родителей появилось поверье, что если ничего из вещей не трогать, дети обязательно вернутся. Одно время такие музеи пользовались популярностью, равно как и место жительства вожатого («дом Крысолова»), и стали неофициальными достопримечательностями города, привлекавшими туристов. У самого Антона Шайгина также нашлось немало фанатов и почитателей. Одни считали его жертвой обстоятельств, другие – героем, злым гением.

Личность вожатого-флейтиста претерпела существенные трансформации в коллективном сознании граждан города. Если раньше он считался важной и почти исторической фигурой Бельска, почетным гражданином, но теперь из национального героя превратился в демона, злодея и чуть ли не в исчадье ада. И если раньше имя Шайгина произносили с восхищением, уважением, даже с благоговением, то теперь старались вообще не упоминать его. При необходимости употребляли эвфемизм «мальчик с флейтой», но вскоре и он канул в Лету. Антона забыли, как забыли события на Рыночной площади 1990 года.

Как бы то ни было, пропажа детей из «Белочки» стала судьбоносным событием для города и заняла настолько важное место в историографии Бельска, что многие историки-краеведы продолжали проводить исследования загадочного инцидента. Журналисты каждый год публиковали статьи, писатели выпускали новые книги, энтузиасты-любители вели расследования. Вскоре работ стало так много, что в книжных магазинах города теме пропажи детей в 2003 году выделяли отдельные стенды.

Пятая годовщина. Стаевы переехали на новую квартиру. Стрекоза, дочь Стаева, пошла в первый класс. Раскабойников и Лонина произвели на свет долгожданного ребенка – мальчика, тоже Гошу, как и пропавший сын начальника ГУВД Бельска. На Орлиной горе состоялось плановое ежегодное мероприятие, но теперь его не почтили присутствием бонзы администрации, а пришли только родители и группа журналистов. Последние не преминули отметить, что на стеле кое-где появилась ржавчина, фотографии детей выгорели на солнце, а основание монумента обросло мхом и нуждалось в срочном ремонте.

Со временем исчезновение детей из лагеря «Белочка» обросло таким количеством подробностей – большей частью выдуманных, часто противоречивых и спорных, – что история превратилась в миф, городскую легенду Бельска. Не в последнюю очередь сыграл роль комикс, который стал очень популярен в городе. Теперь многие родители то и дело пугали не в меру расшалившихся детей страшилкой про пионера-флейтиста. Вот придет, мол, Вожатый-Крысолов, заманит тебя в лес и заберет у тебя лицо. Малолетние бельцы и сами сочиняли истории о десятом отряде, зловещем лагере «Белочка», об Орлиной горе, и эти байки вскоре накрепко вошли в детский фольклор.

Через десять лет произошла новая вспышка интереса к инциденту: в 2013 году отмечали печальный юбилей событий в Комовском бору. Снова вышла серия статей в федеральных газетах, предприимчивые журналисты подготовили несколько передач, но на этом дело закончилось. На юбилейную церемонию к Орлиной горе пришло гораздо меньше любопытствующих, хотя родители присутствовали почти в полном составе.

На пятнадцатую годовщину исчезновения десятого отряда Стаев – черт его знает, что на него нашло, – поехал в лечебницу к Шайгину. То же самое здание, те же самые кусты, за которыми прятался неудавшийся линчеватель – лидер рабочих «жженый». Стаев поднялся по лестнице, постучал в железную дверь с зарешеченным окошком, за которой стоял неистребляемый запах хлорки и человеческих выделений. Коридор. Палаты без дверей. Комната в конце коридора, в которой ничего не изменилось. Шайгин по-прежнему лежал на койке у окна со сложенными на груди руками. Лицо вожатого побледнело, в волосах появилась седина, а на макушке проступила плешь.

– Антон, – позвал Стаев.

Вожатый дышал размеренно и спокойно. На губах его то появлялась, то исчезала призрачная, едва заметная улыбка, как будто он видел приятный сон. Про Рыночную площадь или же про лагерь «Белочка», а может быть, еще про что-нибудь. Стаев вышел из стен лечебницы и в течение следующих лет почти не вспоминал о Шайгине. Впрочем, в его состоянии никаких перемен не происходило.

Время от времени капитан доставал рисунки вожатого из папки и изучал их. Иногда при взгляде на черные прямоугольники у него начинала кружиться голова, в ушах возникало шипение, похожее на шум водопада, вспоминалась музыка, которая играла ночью в лагере «Белочка». Порой ему казалось, что с течением времени рисунки изменяются: некоторые линии как будто исчезли, вместо них появились другие, но этого нельзя было утверждать наверняка.

Еще через год стела на Орлиной горе подверглась нападению вандалов. Ее изрисовали граффити и помяли в нескольких местах. Виновников разыскали и осудили. Саму стелу наконец-то отремонтировали, но в целом и первое, и второе событие прошли почти незамеченными. Выросло поколение пропавших из «Белочки» детей, подрастало новое, у которого были новые интересы, новые легенды, новые истории.

Фрагмент рассказа Анастасии Шайгиной

30 августа 1990 года, Рыночная площадь

– Вы, наверное, единственный человек в Бельске, который так скудно осведомлен об инциденте на Рыночной площади, или Водочном бунте, как его еще называют, – усмехнулась Анастасия Юльевна. – Но это даже хорошо. Я прочитала уйму статей и книг по этой теме, но ни один материал меня не удовлетворил в полной мере. Одни авторы пытались приукрасить события. Другие намеренно искажали их в угоду нынешней власти. Третьи вообще отрицали бунт как таковой, списывая произошедшее на стихийные волнения. Так что я, может быть, изложу вам самый честный взгляд.

– В то лето я провалялся в больничке, – отозвался Стаев. – О самом конфликте