– Мне вот не кажется, что они просто ушли и все бросили, – сказал Феликс. – Зачем собирать и упаковывать вещи, если сам уезжаешь, а их оставляешь? Может, ты что-то тут понимаешь, Чарли?

– Меня мог на самом деле навестить призрак.

– Ага, дабы предупредить остерегаться омлетов. Не думаю.

– Не забудь про курган внутри круга.

– Да, и это тоже. Ну что ж, я увидел достаточно. Они планировали перевезти этот хлам. Но только куда? И почему переезжали? И что заставило их бросить все?

– Вот и я о том же.

Через окно гостиной я увидел снаружи, между домами жилого квартала, качающееся пятно света. Я подумал было, что это управляющая, но через мгновение в незапертую дверь сильно постучали, а затем она распахнулась, не дав нам времени ответить, и в лицо мне ударил луч фонаря такой мощности, как будто нас подсвечивали зенитным прожектором.

– Полиция! – рявкнул голос.

* * *

Нас не пристрелили, а доставили в полицейский участок.

В участке Феликс заметил:

– Сдается мне, за ужин ты сегодня не платишь – он нам вообще не светит. Только ни слова о призраке, иначе рискуем задержаться гораздо дольше, чем планируют наши друзья-полицейские.

– Они разрешили тебе позвонить своему адвокату, – ответил я. – Это шаг в верном направлении. Как ты там называешь Черри? «Та-Кто-Заставляет-Мужчин-Плакать-и-Женщин-Соглашаться».

– В последнее время я зову ее просто Акулой.

Мы недолго пообщались с шефом полиции. Он внимательно оглядел нас обоих, когда мы прибыли. Шеф уже уходил домой, поэтому времени на обработку резиновой дубинкой не оставалось. Это был невысокий толстяк в ковбойской шляпе и с револьвером с перламутровой рукояткой, казавшимся слишком большим для кобуры, из которой он торчал. Лицо шефа было пунцовым – этот человек выглядел так, будто он на взводе и готов в любой момент устроить горячую разборку.

– У вас, парни, серьезные проблемы, – сообщил нам шеф. – А в придачу вы еще и глупы.

Спорить с этим было трудно.

– Клацни их, – велел он одному из полицейских, задержавших нас. – Я иду перехватить пиццы.

Термин «Клацни», как выяснилось, был навеян резким звуком, издаваемым клеткой, в которой нас заперли. Внутри, однако, оказалась симпатичная бетонная скамья, на которой можно было посидеть. И даже классическое забранное решеткой оконце. В одном из углов вверх лапками валялся дохлый таракан.

Эх, была бы у меня при себе губная гармоника и умел бы я играть «Никто не знает бед моих»[12]! Может, смогу заделаться Хладнокровным Люком[13] и съесть пятьдесят вареных яиц, пока сижу здесь. Выкопать туннель. В общем, было о чем поразмыслить.

Сквозь решетку мы могли видеть открытую дверь и длинный коридор. Слышать доносящийся откуда-то звук телевизора. Само место чем-то напомнило мне мужской клуб. Я бы не удивился, если бы вдруг кто-то из копов прошелся мимо в одних трусах-джоки[14]. Мы не увидели ни женщин-полицейских, ни цветных, если не считать краснолицего шефа. И пахло здесь 1960 годом.

В квартире Мэг и Итана все произошло довольно быстро. Оказалось, двое копов приехали проверить адрес, имея при себе не только длинные фонарики, но и длинные стволы. Затем я впервые проехался на заднем сиденье патрульной машины в качестве преступника. Служа в полиции, я всегда катался на переднем. И поглядывал на задержанных с высокомерием. Теперь я сам смотрел через решетку на затылки полицейских и чувствовал, что высокомерия у меня поубавилось.

Копы не сказали больше, чем положено, как и мы. Тот, что сидел за рулем, выглядел так, будто с удовольствием сбросил бы нас на дно какой-нибудь шахты. На его нашивке значилось имя: Дункан Тэйлор. Необычно – не только фамилия, но и имя на нашивке форменной рубашки, – но, с другой стороны, в этом городке многое казалось необычным.

Скорее всего, кто-то – может, даже и Эвелин, – выглянув из окна своей квартиры, увидел, как мы входим в дом. А может быть, заметил, как по квартире Мэг бегают неяркие лучи фонариков наших телефонов. Неважно. Кто-то позвонил в полицию, в результате чего мы славно прокатились в полицейской машине и теперь сидели в премилой камере полицейского участка.

Мы с Феликсом несколько раз сыграли в «Я вижу то, чего не видишь ты, и это…», но в пределах видимости было слишком мало предметов для угадывания. Назвав решетки на двери и окне камеры, нашу бетонную скамью и дохлого таракана, мы иссякли.

Наконец дверь открылась, и рядом с Дунканом – копом, что привез нас сюда, – мы увидели адвоката и по совместительству девушку Феликса. Она поинтересовалась:

– О чем вы, черт возьми, думали?

Полицейский, привалившись спиной к решетке, слушал.

Черри Ширс, возможно, и обладала повадками акулы, но представляла собой весьма привлекательную даму лет тридцати пяти. Ее волосы были укрощены щедрой порцией лака или чем там еще могут пользоваться для этого женщины. Прекрасно сидевшую одежду она приобрела явно не в Мэйтауне или Накодочесе. Гладкая темная кожа была отполирована и подтянута не только с помощью дорогой косметики и искусства визажа: не обошлось без некоторого вмешательства пластического хирурга.

– Это все Чарли виноват, – доложил Феликс.

– Привет, Чарли. Никак не думала, что ты такой же дурень, как твой брат. Какого черта, Феликс!

– Привет, – отозвался я.

Черри повернулась и воззрилась на полицейского – тот понял намек и удалился.

– Ладно, – произнесла она. – Теперь выкладывайте, что произошло.

Мы поведали Черри обо всем, в том числе и о призраке. Насчет последнего она сказала:

– В разговоре с полицией этот момент я опущу.

– Да, думаю, так будет лучше всего, – согласился Феликс.

– Слушайте сюда, мальчики. Вы, инфантильные идиоты, поступили плохо. Это может кончиться тем, что на некоторое время вы окажетесь за решеткой. Вот как мы будем действовать. Говорите правду. Чарли, ты беспокоился о своей бывшей жене и не поверил рассказу о том, что они с мужем бросили свою мебель, поэтому попросил своего брата в качестве частного детектива осмотреть квартиру, чтобы узнать, правда ли, что они оставили там вещи. В квартире вы, ребята, нашли упакованные коробки – факт, который явно указывал на запланированный, но не состоявшийся переезд. Очень подозрительно. Вы совершили незаконное вторжение, потому что посчитали, что полиция не расследовала исчезновение должным образом, а просто поверила на слово хозяйке квартиры. Годится такая версия?

– Вполне, – кивнул Феликс.

– Мы подбросим эту шпильку – о том, что полиция не выполняет свою работу, – дабы копы встревожились, как бы им не вчинили судебный иск. Они уже поимели несколько таких исков и понимают, что не провели должного расследования этого дела, – даже не зашли внутрь