Сестра гневным взглядом сопроводила Сэма, который с разбега плюхнулся в глубокий конец бассейна, отправив в ее сторону целый сноп брызг.

– Ради бога, Сэм! – прикрикнула она. – Ты только погляди!

– Куда глядеть? – спросил он.

– Мама, – позвала меня Дафни, – идем купаться.

– Я вам сейчас перезвоню, миссис Фрэнсис, – предложила я. – Посмотрю, что можно сделать.

– В каком смысле «что можно сделать»? – прищурив глаза, спросила Трейси.

– Новая клиентка, – сказала я и объяснила ситуацию.

– Даже не смотри на меня, – отрезала Трейси, предваряя мою просьбу.

– Это не больше чем на час, сестренка.

– Ни за что! – возразила она. – У меня сегодня день отдыха.

«Как будто в другие дни ты работаешь», – мысленно съязвила я, но промолчала. Спорить было бессмысленно. Умолять сестру я не собиралась, а других вариантов не было: отец приглядывает за мамой, а Харрисон не оценит такого нарушения планов. Значит, придется перезвонить Линде Фрэнсис и сказать, что сегодня встретиться не получится.

Я услышала позади себя звук раздвигающихся дверей и, обернувшись, увидела Элиз Вудли, спускающуюся по ступенькам к бассейну. В руках у нее был поднос с кувшином лимонада, тарелкой печенья и стопкой пластиковых стаканчиков. Она была в белых шортах и голубой майке, к которым прилагалась широкая улыбка.

«Кажется, это сон», – подумала я.

– Кто хочет лимонада и печенья? – спросила она.

– Я! – закричала Дафни.

– Я тоже, – подхватил Сэм и торопливо выбрался из бассейна, чтобы успеть схватить стакан раньше сестры.

– Сэм, осторожно! Ты меня всю вымочил! – взвизгнула Трейси, смахивая несколько случайных капель воды с бикини.

Я мельком подивилась тому, как она сумела сохранить такой плоский живот, и попыталась втянуть собственный.

– Что вы здесь делаете? – спросила я Элиз. – Я думала, вы начинаете только в понедельник.

– Решила перевезти часть вещей сегодня, – ответила она. – А когда услышала, что вы подъехали, подумала, что вам, возможно, захочется выпить чего-нибудь прохладного. Что-то не так?

– О нет. Вы тут совсем ни при чем, – поспешила объяснить я. – Только что позвонила клиентка: она хочет увидеться со мной сегодня, а не завтра.

– Тогда бегите, – добродушно предложила Элиз. – Я присмотрю за детьми, пока вы не вернетесь.

– Нет! Я не могу вас о таком просить.

– Вы и не просили. Я сама вызвалась.

– Но…

– Никаких «но». Не беспокойтесь. Я хорошо плаваю и пригляжу за малышами.

– Вы уверены?

– Лучше поезжай, пока она не передумала, – посоветовала Трейси.

– Постараюсь не задерживаться.

– Можете не спешить.

– Спасибо. Спасибо огромное. Я скоро вернусь, – обратилась я к детям. – Ведите себя хорошо и слушайтесь миссис Вудли.

– Ладно! – рявкнул Сэм, и крошки печенья разлетелись у него изо рта, будто осколки снаряда.

– Сэм, бога ради, – проворчала Трейси, руками отмахиваясь от крошек, словно от мух.

– Пока, мамочка! – крикнула мне вслед Дафни, когда я поспешила к задним воротам.

Я обернулась и увидела Элиз Вудли: в шортах и майке она стояла по пояс в воде и держала Сэма одной рукой, а Дафни другой.

Глава 7

Линда и Дин Фрэнсис жили в Лоуренс-парке, другом зажиточном районе города в добрых пятнадцати минутах езды от Роуздейла, особенно с таким движением на дорогах, как в субботу днем. Я остановила машину на залитой солнцем улице и с минуту изучала фасад большого двухэтажного дома в георгианском стиле. По соседству у меня жила подруга, которая и порекомендовала меня Фрэнсисам, когда узнала, что они надумали продавать дом.

– Они слегка эксцентричны, – предупредила меня подруга.

Я отдышалась, нанесла свежий слой губной помады и чуть взбила волосы, прежде чем выйти из машины. С бесформенной туникой в цветочек, прикрывающей слитный купальник, и ярко-розовыми шлепанцами на ногах я уже ничего поделать не могла. Линда Фрэнсис просила поспешить, поэтому я решила не тратить время на то, чтобы заехать домой и переодеться. Позвонив в дверь, я подумала, что могла и ошибиться. Даже если клиенты «эксцентричны», не факт, что они ценят это качество и в других.

Оказалось, что «эксцентричны» – это еще мягко сказано.

– Миссис Фрэнсис? – спросила я, стараясь не глазеть на приземистую дамочку, открывшую дверь.

Она была лет на десять старше меня и одета во все черное. Темные волосы с широкой белой прядью были взбиты в высокую «бабетту», делая ее похожей на невесту Франкенштейна. Ярко-розовые губы были обведены тем же насыщенным оттенком красного, который покрывал ее скулы без малейшей попытки его растушевать, а веки едва поднимались под тяжестью туши на ресницах. В ушах у нее болтались большие серьги-обручи со стразами, а на шее висело ожерелье из нескольких рядов хрустальных бусин. На каждом из десяти пухлых пальцев красовалось по кольцу, а запястья были стянуты браслетами, словно наручниками.

– Спасибо, что согласились перенести встречу, – проворковала она, приглашая меня в прихожую, где уже ожидал ее муж. – Это мой муж, Дин.

Дин Фрэнсис выглядел не менее живописно: под два метра ростом и одет в темно-зеленые шорты бермуды, черные гетры по колено, черные туфли и темно-синий блейзер. Остатки шевелюры были выкрашены в ужасающий бордовый цвет и зачесаны через макушку от уха до уха, подчеркивая острые птичьи черты лица.

– Хотите посмотреть дом? – спросил он вместо приветствия.

Увы, жилище оказалось еще хуже, чем его владельцы. Фрэнсисы были барахольщиками. Они собирали все что угодно, хотя ничего по-настоящему ценного я не заметила. Кипы старых газет и журналов карабкались по стенам, словно плющ. Все полки были уставлены жуткими старыми куклами и дешевыми пластмассовыми фигурками. Семейные фотографии без рамок покрывали стены наподобие обоев. Старых диванов и кресел в гостиной хватило бы, чтобы обставить вестибюли в паре гостиниц. Спальни представляли собой кошмар дизайнера с мешаниной совершенно не сочетающихся стилей и обивки.

– Что-то не так? – спросила Линда Фрэнсис, когда, закончив обход, мы уселись на деревянные стулья с высокой спинкой, громоздящиеся вокруг кухонного стола.

Я старалась не замечать стоящие посреди стола четыре комплекта солонок и перечниц.

– Нужно перевести дух, – услышала я собственный ответ.

– Мы понимаем, что вкус у нас особый.

– Но наверняка найдется человек, который полюбит дом, – предположила его жена.

– Дело не в доме, – сказала я, представляя себе каждую комнату со свежим слоем краски и минималистичным набором изящной мебели. – Дом – не проблема.

– А в чем же тогда проблема? – спросили супруги в один голос.

Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть: «В вас».

– Просто здесь слишком много… всего, – сказала я вместо этого. – Уверена, дом прекрасен. Но любой вошедший прежде всего увидит… вещи.

– Что вы предлагаете? – спросила Линда, явно ошарашенная такой реакцией. –