– Да.

– Блинов рассказывал вам о просьбе майора Вербина?

– О просьбе к нему? – уточнила Калачёва. – В смысле, к Серёже?

– Да.

– Нет.

– Ничего не говорил? – переспросил Драпеко.

– Мне ничего неизвестно ни о какой просьбе, с которой майор Вербин мог обратиться к Серёже, – очень твёрдо и очень уверенно ответила Таисия. – Я знаю только то, что они встречались и майор Вербин расспрашивал Серёжу о нашей совместной работе над книгой.

– Вас не смутил тот факт, что майор Вербин расспрашивал вашего редактора о вашей книге?

– И друга, – добавила Калачёва.

– И друга.

– Я была сильно возмущена и лично высказала майору Вербину всё, что об этом думаю. – Таисия помолчала и поправилась: – Думала.

– Теперь вы так не думаете?

– Как так?

– Как в тот момент, когда высказывали майору Вербину своё неудовольствие.

– Ага… – Калачёва без стеснения, почти акцентированно, посмотрела на адвоката, получила от него очередной одобрительный кивок и выдала явно заготовленную речь: – Если вы спрашиваете о моей позиции, то она не изменилась: я считаю, что действия майора Вербина больше напоминают преследование. И Леонид Маркович уже посоветовал мне подать жалобу на его действия. Да, работая над романом, я использовала несколько дел из полицейского архива, но у меня было на то официальное разрешение. Да, я придумала отличный сюжет для книги, но не виновата в том, что моя выдумка показалась полицейским настолько интересной, что они решили вновь взяться за расследование. Ещё раз повторю: я в этом не виновата. Не надо преследовать меня за то, что ваши дознаватели оказались не на высоте и не разобрались в тех убийствах. Или у них не хватило фантазии. Кроме того, у майора Вербина нет никаких доказательств того, что описанное в книге вообще возможно или произошло в действительности, но вместо того, чтобы искать настоящих преступников, он преследует меня.

Речь получилась энергичной, отлично отрепетированной и потому яркой. Она должна была впечатлить следователя, но Драпеко предполагал услышать нечто подобное, поэтому, позволив Калачёвой высказаться, осведомился:

– Таисия Андреевна, сколько раз вы встречались с майором Вербиным?

– Три, – почти сразу ответила Калачёва.

– А по его инициативе?

Возникла короткая пауза, после которой прозвучало негромкое:

– Один.

– Майор Вербин установил за вами наружное наблюдение? Прослушивает ваш телефон? Просматривает электронную почту?

– Мне об этом ничего не известно, – выдавила из себя Калачёва.

– А мне известно: никакие из перечисленных действий в вашем отношении не предпринимались. И ничего из неперечисленного – тоже. – Драпеко повертел в пальцах авторучку. – Не тянет на преследование, Таисия Андреевна, вы не находите?

– Моя клиентка неуютно себя чувствует, когда полиция без повода опрашивает её знакомых, – пришёл на помощь адвокат.

– У майора Вербина был повод и повод существенный – убийство. Убит Павел Русинов, бывший сотрудник Московского уголовного розыска, который перед смертью проявлял профессиональный интерес к роману Таисии Андреевны. Теперь убит Сергей Блинов, редактор книги.

– И что? – полюбопытствовал адвокат.

– Пока ничего, Леонид Маркович, я просто объяснил вашей клиентке, что она была неправа, называя действия майора Вербина безосновательным преследованием. – Драпеко перевёл взгляд на Калачёву: – Таисия Андреевна, майор Вербин попросил у Блинова файл самой первой версии вашего романа. Тот файл, который вы когда-то прислали Блинову для ознакомления и последующей работы над ним.

– Зачем он ему? – Калачёвой удалось прекрасно изобразить искреннее удивление.

– Этот вопрос вы как-нибудь зададите майору Вербину, – улыбнулся следователь. – Я же хочу отметить, что Блинов пообещал прислать файл, но не сделал этого. А его ноутбук исчез.

– И что?

Она не только повторила вопрос адвоката, но даже скопировала интонацию. Леонид Маркович остался доволен.

– Когда вы встречались с Блиновым, у него при себе был рюкзак?

– Серёжа всегда ходил с небольшим городским рюкзаком, – кивнула Калачёва.

– Ноутбук был в этом рюкзаке?

– Мне об этом ничего не известно.

– Ноутбук мог поместиться в этом рюкзаке? – изменил вопрос следователь.

– Да, Серёжа периодически носил ноутбук в этом рюкзаке.

– Но в тот вечер вы его не видели?

– Рюкзак лежал рядом, но при мне Серёжа его не открывал.

Всё это подтверждалось записью с установленных в баре камер наблюдения, но следователю было важно услышать, не выдвинет ли Калачёва предположение, что ноутбук мог находиться в рюкзаке? Не выдвинула. Хотя, возможно, очень хотела. Но Леонид Маркович не зря намазывал на свой хлеб дорогую икру – он отлично подготовил клиентку к разговору со следователем.

– У вас сохранился этот файл? – неожиданно поинтересовался Драпеко.

– Какое отношение старый файл имеет к нашему разговору? – тут же спросил адвокат.

– Есть основания предполагать, что Блинов был убит из-за этого файла.

– А с виду всё кажется обыкновенным ограблением.

– А мы проверяем все версии, Леонид Маркович, – ответил Драпеко и перевёл взгляд на Калачёву: – Вам напомнить вопрос, Таисия Андреевна?

– Я не уверена, что сохранила первый файл, – спокойно ответила Калачёва.

– Как так?

– А зачем? – пожала плечами Таисия. – Файл миллион раз переделывался, и окончательная версия имеет мало общего с той рукописью, которую я когда-то отправила Серёже.

– И вы её не сохранили?

– Зачем?

– Ну, например, из сентиментальных побуждений.

– Я далека от мысли, что когда-нибудь мои черновики заинтересуют какой-нибудь музей. – Калачёва коротко рассмеялась.

– А вдруг заинтересуют?

– В этом случае им придётся обойтись без первой рукописи моего первого романа.

Таисия посмотрела на Леонида Марковича, Леонид Маркович посмотрел на Драпеко, Драпеко посмотрел на свои записи и вздохнул.

А чуть позже, когда Калачёва и адвокат покинули кабинет, с таким же вздохом встретил вошедшего Вербина.

– Я ведь говорил, что допрос пройдёт впустую. Это стало ясно после того, как она адвоката привела… знаешь, сколько стоит час его времени?

– Догадываюсь. Но впустую встреча не прошла, я хотел посмотреть, как она себя поведёт и что скажет. – Вербин прищурился. – Твоё мнение о Таисии?

– Если бы мы её задержали, то раскололи к вечеру, – уверенно ответил Драпеко. – Но судя по адвокату, если бы мы её задержали – нас бы самих раскололи. Так?

– Так, – не стал врать Феликс. И протянул следователю руку: – Спасибо, Гена, я твой должник.

– Не забудь об этом, когда я приду за долгом, – проворчал Драпеко.

– Ты просто кричи громче, – рассмеялся в ответ Вербин. – Я не всегда слышу, что происходит под дверью.

* * *

– Спасибо, что согласились встретиться, Михаил Семёнович, – негромко произнесла Дарина, опускаясь на стул.

– Спасибо, что согласилась встретиться здесь, а не дома, – в тон ей ответил Пелек. – Спасибо за понимание.

Они говорили в здании высшей школы, в которой преподавал профессор и где у него, как у руководителя кафедры, был собственный кабинет. В школе Пелек провёл всё утро: