По совершенно непонятным даже мне причинам я протянула руку Нику – парню, которого едва знала, которого подставила, а потом спасла от тюрьмы и которого ударила в живот дверцей машины.

– Можно пригласить тебя на танец?

Он мог отказаться. И пожалуй, ему следовало.

Но он этого не сделал.

Нам бесцеремонно помешали. Я решила было, что это Уокер последовал за мной на улицу, но, обернувшись, увидела Дэвиса Эймса.

Ник исчез прежде, чем я успела попрощаться. Я подумала, что Дэвис поведет меня обратно в зал, но он взял меня за руку.

– Наверное, мне не стоит тебе этого говорить, – сказал он, когда мы начали танцевать, – но я буду вести.

Я ждала, когда он перейдет к делу. Я понятия не имела, как много ему известно о том, что произошло сегодня, или обо мне. Зато от Лилиан я знала, что он честолюбив.

Я знала, что он дорожит семьей.

А я только что помогла посадить его сына за решетку.

– Вижу, ты все еще предпочитаешь молчать. – Старик, довольный собой, улыбнулся. – Заметь, я убрал из лексикона все формы слова «болтать».

– Мои поздравления.

– Злючка, – пробормотал он себе под нос. – Вся в бабку.

Я уже было решила, что именно поэтому он пригласил меня на танец: я напоминала ему Лилиан, какой он ее знал, и это не имело никакого отношения к моей связи с его семьей и событиям последних суток.

– Ты, случайно, не в курсе, отчего мне отчаянно названивает адвокат моего сына?

Так все-таки вот в чем дело.

– К сожалению, не обладаю информацией, – с готовностью солгала я.

Последовало еще одно долгое молчание.

– Я и раньше помогал ему выпутываться из передряг. – Голос Дэвиса Эймса звучал почти задумчиво. – Он дал мне понять, что ты можешь стать проблемой для нашей семьи.

Проблемой. Учитывая все обстоятельства, это было даже забавно.

– Он сказал, что я ваша внучка? – спросила я.

Несмотря на то, как сильно я все это время старалась избегать этой темы, слова дались на удивление легко. В ответ глава семьи Эймсов поперхнулся, а затем закашлялся.

– Моя дорогая, – сказал он, когда пришел в себя, – я бы очень хотел, чтобы это было так.

– Можете не притворяться. – Я прекратила танец и отошла от него. – Ваша невестка фактически сказала мне это. Мать подтвердила. А ваш сын? Для того, кто восемнадцать лет назад не сделал ребенка несовершеннолетней девушке, он прилагает чертовски много усилий, чтобы заставить меня молчать.

И снова повисла тишина. Дэвис Эймс взвешивал ответ.

– Не стану отрицать, что мой сын принимал неверные решения.

– Я подумаю о том, чтобы официально сменить имя, – съязвила я. – Как считаете, какую фамилию лучше взять: Неверное или Решение?

– Одна девушка действительно забеременела от него. Он был уже взрослым, а она несовершеннолетней. Я все уладил.

Он уладил! Эти слова были словно удар под дых. Точно так же он уладил аварию, после которой брат Ника оказался в коме?

Кэмпбелл говорила, что той ночью отец кому-то звонил. Этот кто-то решил его маленькую проблемку. И этот кто-то заморозил расследование. Этого кого-то просто нужно было убедить, что за рулем машины сидел Уокер.

– Кэмпбелл недавно кое-что мне рассказала, – сказал Дэвис Эймс, словно прочитав мои мысли. – Полагаю, что с сегодняшнего вечера моему сыну придется справляться самому.

Я сомневалась, что Кэмпбелл рассказала ему все. Но даже если так, сейчас это не имело никакого значения. Я наконец призналась Дэвису Эймсу, что являюсь его плотью и кровью, а он принялся это отрицать.

Он отверг меня.

– А знаете что? – тихо произнесла я. – Не волнуйтесь, я никому не скажу, что ваш сын – мой отец. Я не хочу стать проблемой.

Я повернулась и пошла обратно на вечеринку. Поднимаясь по лестнице, я поняла, что старик идет за мной. Когда я подошла к двери, ведущей в бальный зал, он положил на нее руку.

– Мисс Тафт, – мягким голосом сказал Дэвис Эймс. – Девушка – совсем юная девушка – действительно забеременела от моего сына.

Я знаю. Я это знаю. Я…

– Но та девушка – не твоя мать.

Я резко развернулась к нему. Он же не думает, что я поверю?

– Ее звали Ана.

Глава 73

Если бы старик не упомянул имя Аны, я бы ни за что ему не поверила. Но сейчас я всерьез размышляла о том, что он, возможно, сказал правду.

Сенатор cделал ребенка не маме, а ее подруге. Если Дэвис Эймс говорил правду, то человек, которого я помогла подставить сегодня, не имел ко мне никакого отношения. Но…

Мама сказала, что он мой отец. Да и жена сенатора, похоже, действительно в это верила. А когда я спросила Стерлинга, он не стал отрицать. Он точно знал, кто я такая. Он знал, что Элинор Тафт – моя мать.

Если он не мой отец, то почему, во имя всего святого, мое присутствие – мое существование – воспринималось как угроза?

Я попыталась вспомнить разговор с сенатором. Я упомянула, что мама рассказала о случившемся в том году. Я сказала, что было бы обидно, если бы репортеры пронюхали, что он сделал ребенка несовершеннолетней.

Но я не уточняла, кому именно. Это просто смешно! Неужели сенатор подумал, что я имела в виду Ану, а не свою мать? Даже если Ана забеременела от него, какое отношение это могло иметь к маме или ко мне?

Сидя за ужином между Лили и Буном, я смотрела через стол на маму. Она сидела слева от бабушки. Тетя Оливия и дядя Джей Ди сидели справа.

Сейчас мне было совсем не до званых ужинов. Я не могла перестать думать об альбоме, посвященном дебютному году мамы. Ана исчезла с фотографий Бала Симфонии примерно в то же время, что и мама.

– Копченый лосось с сыром фромаж блан и кресс-салатом. – Слева появился официант и поставил передо мной тарелку с закусками. – Приятного аппетита.

Официантка на другом конце стола сделала то же самое.

Ана исчезла с фотографий. Ана была беременна. Моим вопросам не было конца. Разразился ли скандал? Поползли ли слухи, как в случае с мамой? Или вмешался Дэвис Эймс, Ана исчезла и никто ничего не узнал?

Как получилось, что две несовершеннолетние девушки, да еще и подруги, забеременели в одно и то же время?

А я даже не знаю фамилию Аны.

– Вы выбрали вегетарианское меню, сэр? – Я была так погружена в свои мысли, что едва расслышала голос официантки. –