— И что, эта книга действительно такая ужасная? — Леня, не торопясь, перелистывал страницы.

— Да! Автору надо было заняться чем угодно, только не литературой! Пусть бы выпендривался как-нибудь по-другому, например, пошел бы в певцы! Наша многострадальная шлюшка-эстрада и такое вынесет! Но зачем же в литературу?! В святое!

— Все понятно, — Леня захлопнул книгу, — значит, больше писать не буду.

— Ты-то здесь при чем?

— При всем, — улыбнулся он, — эту книгу я написал.

— Ладно смеяться, — я продолжала кипеть яростью благородной. Тогда Леня раскрыл обложку и поднес титульный лист с фотографией к своему лицу. Я застыла.

— Но… твоя фамилия не Леонов, — жалко пролепетала я, — и зовут тебя не Лев…

— Лев Леонов — мой литературный псевдоним. — Хорошо, что ты мне все популярно расписала, а то ни от кого правды не дождешься, спасибо, Сена.

— Не за что, — буркнула я, не зная, куда себя девать.

— Я серьезно благодарен тебе, хуже было бы, если б я продолжал писать, думая, что у меня есть талант. И меня бы печатали, естественно, исключительно за мои же собственные деньги. Пустая трата времени и сил. А ты ее всю прочитала? — Леня положил злополучную книгу на стол.

— Нет, меня хватило снов на двадцать с небольшим.

— И тебе действительно так сильно не нравится? — в голосе Лени прозвучала едва заметная грустинка, и я чуть было не пошла на попятную.

— Нет, не нравится, — отступать некуда, позади — Москва, — мне это совсем не нравится, ты уж прости.

— Понятно… Да ну и черт с ней! Мне она самому не нравится! Просто хотелось попробовать себя в чем-то совершенно новом, копнуть и сразу же наткнуться на талант, как на горшок с деньгами! — он усмехнулся. — На горшок я, допустим, наткнулся, но он оказался с другим содержимым! Забудем про эту макулатуру.

Он бросил книгу под стол и наполнил бокалы шампанским.

— За тебя, Сеночка, за моего самого искреннего и любимого друга.

Выпили, и от сердца немного отлегло, по крайней мере, пропало стойкое ощущение, что я все гублю и порчу на корню.

За непринужденной беседой и вкусной едой мы быстро прикончили бутылку, и Леня вскрыл вторую. Мое настроение было уже почти на высоте Эйфелевой башни, и я подумала, что помимо свадеб случаются еще и разводы… И тут же устыдилась собственных подленьких планов насчет Лени.

— Эх, — я распечатала вторую пачку сигарет, — а я ведь два месяца как курить бросила! Но, при такой-то жизни и не хочешь — закуришь! Ты только не подумай, что я жалуюсь! Упаси бог! А ты чем занимаешься, Леня?

— У, чем я только не занимаюсь! У меня сеть магазинов оргтехники, а также небольшая фармацевтическая фирма, занимаемся поставками медикаментов, в основном витаминов из штатов…

— Вам уборщицы не нужны? — мрачно перебила я. — Могу еще ночным сторожем.

Леня помолчал несколько секунд, внимательно глядя на меня, потом произнес:

— Сена, неужели у тебя все так плохо?

— Да… — Ответ получился полузадушенным, потому что я усиленно боролась с подступающими к горлу слезами.

— Почему ты не уйдешь из своей трупной газеты? Ты же талантливый человек, давно нашла бы нормальное место.

— Ага! Самородок без образования! Было бы кому меня протолкнуть, может, и получилось чего, а так… Хоть с голоду не дохну — и то хорошо!

Я ненавидела себя все больше и больше с каждой минутой, с каждым произнесенным словом. Можно было представить, как же осточертели богатому Лене такие жалкие попрошайки вроде меня! Со всех сторон выходило, что мне от него надо денег, работы, всего сразу! А чего ради он должен мне это все предоставлять? Я бы на его месте положила бы на стол пять долларов на опохмел после шампанского, пожелала бы счастья в личной жизни и отправилась домой, к американской жене, чтобы вечерком, за ужином из лобстеров, сказать с улыбкой: «Помнишь, дарлинг, я рассказывал тебе об одной девице с оригинальным именем? Ну, так еще река в Париже называется! Так вот, я ее сегодня встретил! Да, да! Не поверишь, но это так! Пять лет назад я был для нее недостаточно хорош, и она меня бросила. Дарлинг, ты бы видела это жалкое зрелище! Она живет в собачей конуре, ходит в собачьем тулупе, питается собачьими костями…»

— Сена, ты меня слышишь?

Я так глубоко прониклась мною же вымышленным монологом Лени, что совсем отключилась от реального мира.

— Прости, я задумалась, что ты сказал?

— Я уже битый час рассуждаю о том, как же тебе помочь, подбираю различные варианты…

— И как? — В моем желудке всколыхнулась надежда и закачалась на солнечных волнах французского шампанского.

— Хочется найти что-нибудь максимально подходящее, — Леня задумчиво вертел в пальцах пробку от шампанского, — чтобы эта работа была в первую очередь тебе интересна, ну и естественно хорошо оплачивалась.

— Я сплю и вижу сон! Такого просто не может быть! — рассказывать Лене про свое бесконечное нытье на тему нищеты, коему я предавалась в последний месяц, мне почему-то не хотелось.

Зазвонил телефон. Его резкий, истеричный грохот-звон всегда действовал на меня как электрический разряд, но сделать звук потише было невозможно — колесико, отвечавшее за шумовые эффекты давно было сломано. Поэтому от кошмарных звуков, прорезавших лиричную тишину, я так подпрыгнула, что едва не опрокинула стол со всем банкетом. Помчавшись в комнату, я схватила трубку и рявкнула:

— Да.

— Это Влад, — сразу же отрекомендовалась трубка. — Слушай, Сена, что там насчет какой-то рецензии? Все в лихорадке и толком ничего не говорят…

— Какая может быть рецензия! — радостно икнула я, надо же, и не заметила, как напилась! — Есть в жизни вещи поважнее!

— Ты напилась, что ли? С утра?

— Уже день! Да, я пью шампанское с владельцем фармацепти… фармацефти… ческой фирмы! — выдала я слегка заплетающимся языком.

— Сена!

— Влад, успокойся, со мной все нормально, я не сбрендила, просто встретила старого друга, который кое-чего добился в этой жизни, и мы празднуем встречу. Вот и все, никакого криминала.

— А, ну ладно, — успокоился Влад, — Я тогда попозже позвоню, счастливо.

— Пока.

Я повесила трубку и вернулась на кухню. Леонид снова курил, задумчиво глядя в загаженное с уличной стороны окно.

— Кажется, я кое-что придумал, — неторопливо произнес Леня, и мое сердце запрыгало теннисным мячиком.

— Я собираюсь открыть свое собственное небольшое издательство с филиалом в Бруклине, хочу выводить молодых талантливых авторов на зарубежную арену, пусть знают, что у нас есть не только Эдичка Лимонов, а десятки на самом деле одаренных писателей. На