– Я предпочел бы четко и ясно понимать, что Патерностер лжет, но это не так. Если подтвердить или опровергнуть слова надзирательницы, мы сможем двигаться дальше, в том или ином направлении.

– Понял.

– Тем временем подумай, как организовать слежку. Независимо от новостей по Иден, я хочу, чтобы Патерностера взяли под наблюдение в тот самый момент, когда его выпустят из-под стражи. Убийцы зачастую ведут себя подозрительно или возвращаются на место захоронения. Из болезненного любопытства или чтобы убедиться, что могилу не потревожили.

– Понял. Постараюсь.

В те дни групп наружного наблюдения имелось всего две, и обе тесно сотрудничали с полицейскими управлениями Суссекса и Суррея. Как правило, они были нарасхват, и оба детектива знали: чтобы подключить одну из них к делу, потребуется немалое везение.

– Ну ладно. – Грейс встал. – Пойду в машину. Посижу в тишине, а затем позвоню Клио. Похоже, решение принято.

– Удачи, друг. – Брэнсон крепко пожал ему руку. – Я мысленно с вами.

Грейс отвернулся, не желая, чтобы Гленн снова видел его в слезах.

63

4 сентября, среда

Найл Патерностер сидел на переднем пассажирском сиденье «шкоды-суперб». Такси, принадлежавшее его приятелю Марку Таквеллу, отъехало от ворот брайтонского центра предварительного заключения. Было одиннадцать пятнадцать утра.

– Ну что, хулиган, набедокурил? – беззаботно пошутил Таквелл, расслабленный добродушный парень тридцати пяти лет.

– Не смешно. Я не понимаю, что происходит. Им взбрело в голову, что я прикончил Иден.

– А это так?

– Я что, похож на убийцу?

– Разве доктор Гарольд Шипман или Тед Банди походили на убийц? – удивился Марк.

– Спасибо, друг. Большое тебе спасибо. Я-то думал, ты проявишь какое-никакое сочувствие.

– Только не в случае, если я помогаю преступнику скрыться от возмездия.

– Проклятье! Никакой я не преступник!

– Давай рассказывай, как все было, – усмехнулся Таквелл. – Каким оружием ты ее прикончил?

– Мне сейчас не до шуток. Вообще не до шуток, понял? Две бессонные ночи в камере… Господи! Неудивительно, что люди признаются в том, чего не совершали, только бы поскорее все закончилось. В общем, так. В воскресенье мы – я и Иден – поехали кататься. Любим бывать в старинных поместьях Национального фонда. Там приятно находиться и есть о чем помечтать.

– Помечтать? О счетах за отопление и стоимости ремонта, если крыша прохудилась?

– Вот еще! – недовольно буркнул Патерностер. – Вообще-то, мы смотрим в будущее. Посещая такие места, я ищу вдохновение. Новые идеи, понял? Представляю себе дом, который куплю, когда открою новое дело и разживусь первым миллионом.

– Ну а пока этого не произошло, не стоит ли открыть дом пятьсот семь на Невилл-роуд для публичного посещения? Подавать чай со сливками и сладостями, а во дворе устроить какой-нибудь аттракцион – к примеру, сафари-парк?

– Ха-ха.

Какое-то время Патерностер смотрел по сторонам, наслаждаясь свободой. Радуясь, что вырвался из угрюмой тесной камеры, где казалось, что в тюрьму его упекли всерьез и надолго. День был чудесный. Найл вспомнил, что с понедельника почти не видел солнца.

– У тебя неплохой задний двор. Может, устроить там парк развлечений с динозаврами?

– Слушай, ну хватит уже. У меня серьезные неприятности, Марк, мне нужен мудрый совет, а не плоские шуточки. Я серьезно. Прошу, хватит.

Таквелл притормозил в хвосте вереницы автомобилей у выезда на магистраль и покачал головой.

– Напомни, как давно мы знакомы?

– С десятого класса?

– Ну, примерно. То есть больше двадцати лет. И все это время ты только и делаешь, что мечтаешь. Всегда хочешь чего-то побольше, чего-то получше, чем у тебя уже есть.

– Ну и что с этим не так?

– Что не так? Ты не понимаешь, когда остановиться, Найл. У тебя очаровательная жена, но тебе, похоже, этого мало. У тебя прекрасный дом – для многих это дом мечты, – но ты хочешь не дом, а дворец. – Он помолчал. – Знаешь, что я понял уже давным-давно?

– Что?

– Счастье не в том, чтобы к чему-то стремиться, а в том, чтобы наслаждаться тем, что у тебя уже имеется.

– Как видишь, пока что я не могу назвать себя счастливым. Тебе повезло, у тебя идеальная жизнь, любимая женщина и замечательный ребенок. Можно лишь порадоваться. Так ты хочешь узнать, что произошло, или так и будешь читать мне треклятые нотации?

– Я весь внимание.

– Короче, в прошлое воскресенье мы с Иден поехали в Пэрэм-хаус. Прекрасно провели время, погуляли по территории, пообедали в кафе. Кстати, там неплохо кормят. Я хотел вернуться домой к началу бельгийского Гран-при, а потом прокатиться на велике, но Иден разнылась насчет наполнителя для кошачьего лотка – дескать, в субботу я забыл его купить.

– Ты и правда забыл?

– Не исключено, но слушай дальше.

Таквелл кивнул.

– В общем, Иден точно знает, что ей надо. Хочет заехать в «Теско Холмбуш», поскольку именно там продается наполнитель, устраивающий нашего идиотского кота. Ну, не знаю. Может, он мягкий, задницу не царапает, или что-то в этом роде.

– Или он дешевле других, – предположил Таквелл, аккуратно напомнив Найлу о его финансовом положении, но тот пропустил намек мимо ушей.

– Так или иначе, Иден говорит, что вернется через несколько минут. Но я-то знаю, что бывает, если она зашла в магазин. Сразу начинается – ой, надо докупить то да се и еще туалетной бумаги, и у нас осталось всего два банана, а пока я здесь, возьму-ка йогурт и масло, а еще заканчиваются помидоры и кошачий корм, ну и так далее. Думаю, твоя Шерил ведет себя точно так же.

– В магазине все ведут себя одинаково, – трезво рассудил Таквелл, – так что попрошу без стереотипов!

– Все, кроме меня. Я вошел и вышел – раз, и готово. Итак, воскресенье, дело к вечеру, я сижу в машине, Иден клянется и божится, что будет через пять минут, и я прикидываю, что на самом деле пять – это пятнадцать. Проходит двадцать. Затем двадцать пять. Гран-при скоро начнется, а магазин вот-вот закроют, и я начинаю злиться. Иду искать жену – а ее там нет. Как не бывало.

– Вернулась в машину? – предположил Таквелл, но Патерностер помотал головой.

– Я везде ее ищу. Ни следа. Звоню, пишу – безрезультатно. Пишу в «Вотсап» – ноль реакции. Однажды такое уже было, когда мы поссорились. Она встретила в магазине подругу, и та отвезла ее домой. В итоге я возвращаюсь, но дома ее тоже нет. Думаю, явится утром. Ничего подобного. Звоню в полицию. Приезжает наряд, и я сразу понимаю, что мне не верят. Затем объявляется какой-то крутой детектив и его прихвостень из отдела особо тяжких преступлений…

Найл умолк.

– А дальше? – спросил Таквелл.

– Судя по