Полковник поднялся со своего места и вышел за угол дома, откуда доносился звук. Словно ответом на его мысли, к дому шла Софья, она явно возвращалась с прогулки, а, когда отсвет из окна упал на её лицо, он показал розовые щёки, чуть приоткрытые губы и блестящие глаза.

— Вы-то что здесь делаете? — спросил Егор.

— Уф, напугали, — Софья резко остановилась. — Обязательный моцион перед сном. Луна какая, посмотрите, а воздух… — она шумно вдохнула. — В городе такой не найти.

— А ещё здесь волков можно найти или шпану местную, — скептически заметил мужчина.

— Ну шпану вряд ли, — она засмеялась. — А насчёт волков я у нашего радушного хозяина уже осведомилась. Он сказал, что могу смело до его колодца гулять, но потом обратно. На эту территорию зверьё не ходит, а собак он запер.

— Ага, а они вот откуда знают, что за колодец заходить нельзя? — спросил Егор.

— Потому что там забор двухметровый, — звонко рассмеялась Софья — Полковник Малинин, пошли чай пить и мириться? — чуть прищурив глаза, спросила она.

Вдруг дверь в доме резко распахнулась, Малинин немного скривился от досады, что их беседу прервали, а из-за угла появилась запыхавшаяся Варя.

— Егор Николаевич, пойдёмте в дом, — твёрдо сказала Мечина и побежала обратно.

— Наверное, что-то опять случилось, — Малинин чуть посторонился, приглашая Софью пройти вперёд.

Девушка отвесила лёгкий кивок, но, проходя мимо него, поскользнулась, и Егор едва успел её поймать, когда она рисковала плашмя удариться о стылую землю. Малинин крепко схватил её за плечи, поставил перед собой на ноги и улыбнулся краткому испугу в её глазах.

— Спасибо, — часто дыша, сказала Софья. — Хорошо, что вы рядом были.

Молча они зашли в дом, а там в нетерпении их уже ждала Мечина. Она позвала Малинина ближе, положила перед ним обрывок цепочки и открыла на своём телефоне фотографию идентичного ювелирного украшения.

— Это то что я думаю? — сразу посерьёзнел Егор.

— Именно! Вы понимаете, что это значит? — возбуждённо проговорила Варя. — На фото цепочка, которую мы нашли в пещере, а у вас на пальто оказался недостающий кусок. Теперь нужно вспоминать, когда и где вы в пальто ходили.

— Вспоминать будем потом. Упакуй этот вещдок и, как приедем, сразу Мамыкину отдай: надо быть уверенными, что это одно и то же изделие. Хотя я и так вижу, что не отличить. Но понять не могу, где я мог зацепиться.

У Малинина зазвонил телефон, который уже несколько часов лишь иногда икал значком, что связь найдена. Егор схватил трубку, и чем больше он слушал, тем мрачнее становился. Потом коротко попрощался и сказал:

— У нас ещё одно тело и две пропавшие девушки. Возле Карельска. Завтра утром нужно очень быстро проверить все намётки и обратно. Сейчас Петров занимается на месте.

Ночь завыла метелью за окнами, уставшие люди разошлись по комнатам, свет во всём доме погас, и сон окутал жилище.

* * *

Утром, когда за окнами ещё бродила темнота, в доме уже начали просыпаться люди, хозяин растопил большую печь в гостиной, девушки помогали накрыть завтрак, а мужчин Малинин знакомил со вчерашними событиями, о которых вечером поведал Петров.

— Тимур Маратович, — Варя взглянула на егеря, который ловко орудовал двумя ножами на сковороде, разжаривая яичницу с беконом, — как думаете, все места сегодня успеем объехать?

— Да должны, — мужчина остановился и почесал бровь. — Ребятушки, а не поболтать ли вам с нашим старым следаком. Он уже лет десять как кукует на пенсии, но котелок у него варит будь здоров и последнее дело, после которого он ушёл, было прям страшное, — неожиданно сказал Тимур.

— А я не помню, чтобы о таком что-то слышал, — сказал Лашников.

— Это и немудрено, его тогда по-тихому спустили, — хозяин дома призадумался. — Лучше пусть сам всё рассказывает, я тогда тоже не здесь жил, помню, мать звонила, рассказывала страсти всякие. Поедем? До него полчаса ходу по чистым дорогам. Хотя Коляныч, если ему жена закалдырить не дала, с шести утра уже должен рулить и всё чистить.

— Конечно, нужно поговорить, — оживился Малинин. — Уже мозги раком стоят, а это резня продолжается до сих пор. А если через несколько дней у нас не будет хоть каких-то результатов, то дело передадут, — вдруг сказал он. — И это даже не приказ моего начальства, это приказ из столицы.

— Как же? — воскликнула Варя, собирая тарелки. — Мы столько сделали, да и след здесь явно из того дела тянется. А передача кому-то — это уйма времени.

— Значит, надо меньше жрать, — сказал Малинин и запихнул в рот пирожок, запивая его кофе. — И больше работать. По коням.

Через пятнадцать минут две машины выехали со двора егеря. Серый рассвет ещё даже не начал мерцать на востоке, а они уже проделали полпути. Как вдруг Тимур, в чьей машине ехал Лашников и Софья, сказал:

— У нас одно место по вашим координатам по дороге. Заедем? Правда, темень хоть глаз коли, но у меня фонари мощные. Останавливаемся?

— Я думаю, да, — утвердительно сказал Игорь. — Мне кажется, Малинин не будет против.

Жгучий мороз немного отступил и даже сейчас, перед восходом солнца, на улице уже не так щипало носы и уши. Машина Тимура остановилась, люди вышли, распугав тишину, и огляделись. Как и предполагалось, не было видно ничего, вокруг было больше полуметра снега и даже если здесь и были ответы на какие-то вопросы, то найти их не представлялось возможным. Потоптавшись на месте, люди стали загружаться обратно, как вдруг Варя тихо вскрикнула. Она резко повернулась в сторону тёмной массы деревьев и указала в том направлении рукой.

— Там огонёк сверкнул.

— А чему там сверкать? — спросил Тимур.

Егерь покопался в машине и через несколько секунд на крыше вспыхнула мощная люстра. Малинин, проследив за его манипуляциями, решил включить свою.

— А вот сразу нельзя было это сделать? — проворчал Востриков.

— Слышь, молодой, не гунди. А то я тебя в лесу забуду, — тихо сказал Тимур и пошёл вперёд.

На обочине, увязнув глубоко в снегу, стоял столб. По виду ничего особенного, обычный деревянный, круглый, но вся сторона, обращённая к заиндевевшим деревьям, была изрезана странными надписями.

— Это ещё что такое? — протянул Тимур. — Я здесь почти каждую неделю проезжаю.

— Не было столба? — Востриков провёл пальцем по поверхности.

— Так это дерево живое, — сказал Тимур, втыкая перочинный нож в хрупкую древесину. — Кора снята, луб тоже, даже