Милена с вызовом посмотрела на Кирилла.

— Мы не афишировали нашу дружбу.

Последние сомнения улетучились: между ними явно что-то было, иначе зачем скрываться? Не о Милене ли писал Подставкин, признаваясь жене в измене? Как же Голиченко это проглядел? Выяснять такие детали — его прямая обязанность.

Кирилл пытался понять, как построить беседу дальше. Не стоит касаться романтических отношений, Милена явно избегает эту тему. Значит, нужно заходить с другого конца.

— В сообщении вы написали, что Подставкин знал о мошенничестве с зарплатами. Он сам вам рассказал?

Еще не договорив, Кирилл понял, что совершил ошибку. Взгляд Милены сделался жестким, она поставила стаканчик на траву и сцепила пальцы в замок.

— Прежде чем ответить, я бы хотела узнать чуть больше о вас.

Кирилл, не спеша, отпил кофе. Теперь важно не сказать ничего лишнего, чтобы не подставить Нику, если это все-таки ловушка. Но и быть слишком закрытым тоже нельзя, иначе Милена, чего доброго, уйдет. Похоже, она чего-то опасается, но вместе с тем хочет поделиться чем-то важным. Придется балансировать, чтобы ее не спугнуть.

— Что именно вас интересует?

— Какое отношение вы имеете ко всему этому? Зачем сделали сайт? Чего хотите добиться?

Ответы на эти вопросы Кирилл заготовил заранее.

— Я помогаю другу, который не верит в вину Альбины и Сергея и хочет найти настоящего убийцу.

— Я тоже этого хочу.

— Значит, мы на одной стороне?

Она замолчала, сжимая и разжимая пальцы, похоже, размышляла, продолжать или нет. Кирилл ее не торопил и на этот раз выбрал верную стратегию — Милена наконец решилась.

— Вы правильно поняли, о мошенничестве с зарплатами мне рассказал Максим. Как-то раз он забыл перчатки в машине Альбины Власенко, она часто отвозила его домой, когда он… Максим злоупотреблял алкоголем. Так вот, он оставил перчатки в ее машине. Хотел забрать, но в бухгалтерии было совещание, Альбина не могла отвлечься и дала ему свои ключи. То ли забыла, что в машине лежат эти банковские карты, то ли не подумала, что он их увидит. Но Максим заглянул в бардачок, нашел карты и решил, что их спрятал Сергей.

— Почему он заподозрил именно Сергея? Почему не Альбину?

Милена помедлила, прежде чем ответить. Взяла стаканчик, отпила кофе.

— Я думала об этом. Скорее всего, дело в сестре Сергея, ведь на одной из карт было ее имя. Да и фиктивные сотрудники числились в его отделении. В любом случае Максим увидел эти карты и сразу пошел к главбуху, но та не захотела его слушать. Я читала на вашем сайте, что после того разговора главбух побежала докладывать главврачу, но Максим этого не знал. Он проснулся на следующее утро, все хорошенько обдумал и пришел к выводу, что она выпроводила его из кабинета, потому что тоже замешана.

Кирилл внимательно слушал, стараясь запоминать детали. Надо было включить диктофон! Но сейчас делать этого точно не стоило, иначе Милена замкнется.

— Вы должны понимать, что в то время Максим очень злился на администрацию больницы, потому что главврач со своими юристами пыталась переложить на него ответственность за смерть пациента. Он решил, что если главбух замешана в мошенничестве, то главврач тоже в курсе, ведь они подруги. Для него это был шанс отыграться! Максиму нужны были доказательства, и поэтому он пришел ко мне.

Мимо промчался лабрадор, таща в зубах огромную ветку. Милена с улыбкой проследила за ним взглядом.

— Красавец! Столько гордости и собачьего восторга! Тоже мечтаю о собаке. У вас есть домашние животные?

Она снова переключилась на пустую болтовню, похоже, всячески оттягивала дальнейшую беседу. Кирилл решил дать ей время.

— У меня американский стаффордширский терьер. Такой же любитель таскать палки.

— Черный?

— Нет, рыжий, с белой мордой.

— Как зовут вашего мальчика?

— У меня девочка. Гера.

— Гера. Красивое имя, отлично подходит стаффу.

Милена замолчала, вцепившись в стаканчик, а потом спросила с надеждой в голосе:

— Вы же не из прокуратуры, правда?

Забавно, она подозревала Кирилла в том же, в чем он сам еще десять минут назад ее подозревал.

— Я не из прокуратуры и не из полиции. Я просто помогаю другу.

Милена все еще медлила.

— Вы рассказывали, что Максим пришел к вам за помощью, — мягко подтолкнул ее Кирилл.

Милена шумно выдохнула, словно признавая, что отступать некуда. В конце концов, она сама назначила эту встречу.

— Пришел. Он знал, что я могу получить доступ к любому компьютеру, и попросил помочь залезть в файлы главбуха.

— Вы помогли?

Милена сжала стаканчик, латте едва не пролился через край.

— Нет, конечно, это же нарушение должностной инструкции. Но Максим каким-то образом заполучил мой административный пароль, думаю, подсмотрел в блокноте. Потом вечером, когда рабочий день закончился, запустил удаленный доступ, ввел пароль и подключился к компьютеру главбуха.

Кирилл медленно кивнул, показывая, что принимает правила игры. Особенно смешно этот рассказ звучал после истории о том, как Подставкин устроил панику, случайно удалив ярлык ворда. Едва ли такой человек знал, что такое «удаленный доступ». Понятно, что Милена ему помогла, но озвучивать это не хотела.

— Подставкин поделился с вами своими находками?

Милена улыбнулась, как бы говоря: «Спасибо, что подыгрываешь».

— На следующий день он показал мне таблицу. В ней столбиком шли фамилии, напротив стояли названия лекарств, потом цифры, а за ними суммы в рублях — десятки и сотни тысяч. Максим сказал, что это фамилии врачей, а лекарства — очень дорогие и редкие. Он был уверен, что с помощью этой таблицы можно разоблачить махинации главбуха.

Вывод был притянут за уши. Видимо, на лице Кирилла отразился скептицизм, и Милена закивала.

— Согласна, это попахивало паранойей. Я была уверена, что Максим видит интригу там, где ее нет. Ну список имен, ну суммы, что такого? Этой информации самое место на компьютере главбуха, разве нет? Я так ему и сказала. В общем, слово за слово, мы поссорились, я ушла, а на следующий день… он умер. — Она, уже не скрываясь, смахнула слезы. — Все были уверены, что это самоубийство. Максим понимал, что не выиграет суд, знал, что ему запретят работать хирургом или вовсе посадят. Говорил, что главврач только и ждет приговора, чтобы его уволить. В общем, ему было нелегко, а тут еще наша ссора, я сказала, что ухожу…

Она поняла, что сболтнула лишнего, и закусила губу.

— Милена, я не собираюсь вас осуждать. Я просто хочу во всем разобраться. Давайте постараемся не делать эту историю еще более запутанной, чем она есть, хорошо?

— Хорошо. Спасибо, что не спрашиваете прямо.

— Это не мое дело.

Загрохотал гром,