«Дежурство?» — мысленно насторожился Кирилл.

— Так-то мы все на удаленке, — продолжала Милена, — но раз в неделю кто-то должен приходить в офис на всякий случай. Чтобы быстро отреагировать, если что сломается.

— А чем вы занимаетесь?

— Я сисадмин в небольшой транспортной компании. Ну знаете, винду переустанавливаю, слежу, чтобы работали принтеры, почта, сайт, бухгалтерские программы. Разве что утюги не чиню, в остальном все железки и программы на мне.

— А утюги тут при чем?

— Это шутка такая профессиональная: сынок, почини утюг, ты же программист. Правда жизни. Мало кто понимает, что программист, как и сисадмин, утюгами не занимается, для людей все мы «компьютерщики», а потому с любой технической поломкой идут к нам: хоть с утюгом, хоть с севшими батарейками в пульте. Но это еще полбеды, попробуй объясни, что сисадмин и программист не одно и то же, общего у них примерно как у психолога и травматолога. Не поймут. Я раньше в больнице работала, так меня там как раз программистом и оформили, хотя где я, а где программный код? Но по штатному расписанию должность «системный администратор» не предусмотрена, могли бы техником назначить, это чуть ближе к тому, чем я занимаюсь, но там ставка ниже. Кадровичка так и сказала: «Устроим программистом, все равно это одно и то же, а получать будешь на две тысячи больше». Вот такая забавная история.

Кирилл уловил из рассказа Милены главное: раньше она работала в больнице. Ну или говорит, что работала. Интересно, не в той ли больнице, где отравили Подставкина?

Бариста поставил на стойку два стакана.

— Ваш кофе. Крышки и сахар справа.

— Спасибо. — Милена взяла свой латте. — Сахар я не ем, а крышки, будь моя воля, вообще бы запретила.

Бариста пожал плечами и вернулся к кофемашине. Кириллу же стало интересно.

— Почему вы хотите запретить крышки?

— Потому что они убивают природу: практически не перерабатываются, лежат в земле, гниют. Или животные их едят и погибают. Это очень грустно.

Кирилл взял кофе, оставив крышку на столе.

— Что ж, последую вашему примеру.

Они вышли на улицу и направились в сторону сквера. Вопрос экологии явно занимал Милену: она рассказывала, что обычно берет с собой термокружку, но сегодня забыла; что сортирует мусор и мечтает установить на кухне шредер для органических отходов; что ездила на экскурсию на мусороперерабатывающий завод и узнала много нового.

Кирилл молча слушал, все больше склоняясь к мысли, что Милена не имеет никакого отношения к прокуратуре, но тем не менее, не спешил переходить к обсуждению Подставкина.

— Вы не против сесть на травку? — предложила Милена, когда они вышли на узкую дорожку, окруженную деревьями. — У меня с собой плед, устроим мини-пикник.

— С удовольствием!

Людей в сквере было немного: кто-то прогуливался с собакой, кто-то наслаждался теньком на скамейке. От детской площадки доносились радостные визги: детвора наконец вырвалась на свободу и наверстывала упущенное, не давая продыха качелям, каруселям и горкам.

Милена развернула коврик, внутри оказался туго свернутый плед. Пока она стелила его под деревом, Кирилл отправил сообщение Нике:

Кирилл

Встретился с Миленой. На шпионку не похожа. Общаемся.

Милена стянула босоножки.

— Боже, как я соскучилась по таким приятным мелочам! До пандемии каждый день обедала вот так, на травке, у меня около работы небольшой сквер. Вы не против снять маски? Я не болею, честное слово.

— Не против. Я тоже не болею, насколько мне известно. А пить кофе в маске пока не умею.

— Еще годик, и не такому научимся, — хмыкнула Милена, усаживаясь на плед и стягивая маску. — Смотрите, белка!

Чуть поодаль в траве и в самом деле копошилась рыжая озорница. Словно почувствовав внимание, она в три прыжка добежала до ближайшего дерева, еще миг — обхватила лапками ствол и пару секунд спустя скрылась в листве.

— Милаха, — улыбнулась Милена.

Она скрестила ноги по-турецки и обняла ладонями стаканчик. Кирилл снял маску, аккуратно пристроил свой кофе на травке, скинул сандалии по примеру Милены и сел на плед. Пора было переходить к делу. Вряд ли Милена работала на Якута, в противном случае она бы попыталась выяснить хоть что-нибудь о Кирилле, но пока не задала ни единого личного вопроса. Разве что спросила его имя.

— У меня под окном тоже белки живут, ими можно бесконечно любоваться. Но знаете, где самые классные белки? В роще[6]! Едят с рук, ничего не боятся.

Кирилл подозревал, что с помощью болтовни Милена пытается скрыть волнение.

— Я, когда в больнице работала, домой через рощу ходила, каждый день белок подкармливала. Такой заряд позитива!

Это был шанс повернуть разговор в нужное русло, и Кирилл им воспользовался:

— Вы в больнице познакомились с Подставкиным?

Милена опустила взгляд на стаканчик и вмиг погрустнела.

— Да, в больнице. Я уже говорила, что работала там сисадмином. Максим часто обращался ко мне за помощью, и мы подружились. Знаете, врачи совершенно не разбираются в компьютерах, работают со скоростью один диагноз в час. Максим среди них был самым отсталым динозавром, у него постоянно что-то ломалось. То принтер не работает, хотя он просто забыл его включить, то клавиатура сломалась, но на деле кабель отсоединился. Однажды у него ворд «пропал», столько было паники! Но выяснилось, что он случайно удалил ярлык с рабочего стола. Хирург от бога, а в технике бестолочь бестолочью.

Ника рассказывала, что в больнице Подставкина считали скорее посредственностью, но Милена явно думала иначе.

— Я слышал, Подставкин в последние месяцы не оперировал.

«И пил не просыхая», — добавил он про себя.

— Да, Шрамко отстранила его от операций. Максиму было тяжело: судебный процесс, намечающийся развод, плюс вечные проблемы на работе. Поэтому он и полез в петлю. Знаете, все это время я была уверена, что он предпринял вторую попытку и все-таки покончил с собой. Лишь неделю назад на вашем сайте прочитала, что его убили.

Глаза Милены увлажнились, и она поспешно отвернулась, якобы поправляя плед. Кирилл сделал вид, что ничего не заметил. Складывалось ощущение, что Милену и Подставкина связывало нечто большее, чем просто дружба. Или ему показалось?

Он отпил кофе, ожидая продолжения. Ясно было, что на Милену не стоит давить, она сама попросила о встрече, нужно позволить ей выговориться.

— Ваш сайт обсуждали в одном из пабликов в телеграме. Я зашла, прочитала все эти материалы… я же уволилась сразу после его смерти и два года была уверена, что он покончил с собой.

— То есть вас никто не допрашивал? Следователь? Или полиция?

— А зачем им меня допрашивать? Программистка работала в больнице, уволилась. Кому какое дело?

— Вы же