Я промолчал.

— Нам не на что опираться, кроме как на то обстоятельство, что кто-то в компании ненавидит Трэппа.

— Да? — молвил я, просто чтобы не молчать.

— Мне кажется, там очень многие ненавидят Трэппа. Пожалуй, я сам его ненавижу. — Тяжело вздохнув, он закурил последнюю, десятую сигарету, потом достал блокнотик и сделал пометку.

— Почему вы ее записываете, если она последняя сегодня? — поинтересовался я.

— А мне нравится записывать, — ответил он. — Это подчеркивает фантастическую силу воли, которая дает мне возможность ограничиваться десятью сигаретами в день. Вероятно, я единственный человек в мире, который на это способен.

— Я знаю человека с другой нормой: две сигареты. И ни одной больше.

У Барнса скривились губы.

— Он сумасшедший.

— Это она.

— А, тогда другое дело. — Он считал женщин способными на все. У него был неудачный брак. К счастью, детей не было, только собака, гончая, которую жена великодушно оставила ему. Ей достался «мерседес».

Вообще-то он не ожесточился по отношению к женщинам. Просто всегда был настороже.

— Вот с чего мы можем начать. Попробуем выяснить, кто подготовил сцену для фокусов со столбняком и пятнистой лихорадкой Скалистых гор, — сказал Барнс.

— Вы имеете в виду, что кто-то заронил эти идеи Трэппу еще до самих событий.

Он кивнул.

— Конечно. Обычно, если сядешь на ржавый гвоздь, не станешь сразу кричать о столбняке. Но если кто-то недавно говорил о связи столбняка со ржавыми гвоздями…

Я согласился, что в этом что-то есть, хотя считал, что Трэпп вполне способен напридумывать себе любые несчастья.

— Наш мистер Икс весьма предприимчив, — продолжал Барнс. — Подумай, сколько потребовалось труда, чтобы найти живого клеща и посадить его на Трэппа.

Котенок выбрался из кармана и стал карабкаться вверх по пальто. Бармен подошел напомнить, что закон запрещает приносить животных в заведения, где подают пищу. Барнс осторожно засунул котенка обратно в карман.

— Спать пора, Шэйки, — сказал он.

Когда мы вышли, Барнс начал смотреть через правое плечо. Если он избегает встречаться взглядом, самое время переходить к обороне.

— Я вот подумал, может быть, ты не станешь возражать… дело в том, что моя собачка…

— Нет, — сказал я, решительно выставив подбородок.

— Всего на ночь или две, пока я найду ему дом…

— Нет.

Он улыбнулся улыбкой великомученика.

— Я не возьму котенка домой, — твердо проговорил я. — Как я уже объяснял не раз, время моей работы не позволяет мне заботиться о животном.

Он нежно погладил котенка по голове.

— Но на день или два?

Последняя кошка, которую он мне всучил, прожила у меня семь месяцев, прежде чем он подыскал для нее дом. Я напомнил ему об этом красноречивым взглядом.

Он опять улыбнулся. Это была прощающая улыбка святого.

— Ну что ж, я ведь могу запереть их в разных комнатах. Ладно, до завтра.

4

Мы с Барнсом пришли в «Сейз Коммуникейшнз, инк.» без десяти девять. Я очень удивился, никого там не увидев. При таком шефе, как Трэпп, можно было ожидать, что все являются на полчаса раньше срока для подготовительных упражнений и хорового пения. Или они каким-то образом узнали, что он в Лос-Анджелесе?

Секретарша вошла в десять минут десятого, а в девять пятнадцать я почуял запах кофе. Секретарша — длинные золотистые волосы, прекрасные ноги — спросила, не выпьем ли мы по чашке.

Я сказал, что обязательно выпью, поднялся, и нос привел меня в маленькую кухоньку, которую я заметил еще во время вчерашней экскурсии. Мрачного вида молодой человек, типа конторского посыльного — волосы до плеч, зеленые брюки и золотистый свитер — возился с кофеваркой. Когда я вошел, он вытащил чистую чашку и блюдце, наполнил чашку и приблизился ко мне.

— Спасибо, — сказал я.

Он прошел мимо меня в находившийся рядом конференц-зал, сел там, закурил сигарету, а потом стал пить кофе.

Я смущенно покашлял и проговорил:

— Мисс… э… гм, сказала, что есть кофе.

Он злобно уставился на меня сквозь сигаретный дым.

— Это для меня новости, папаша. Но если вы хотите называть такую бурду кофе, я не стану спорить о семантике.

Я достал из шкафчика чашку и блюдце и налил себе кофе.

— Чем вы занимаетесь в «Сейз Ком.»? — поинтересовался я.

Некоторое время он смотрел на кофе, не отвечая. Может быть, он видел там свое отражение.

— Я творческий директор и старший вице-президент, — сказал он наконец, — и хорошо бы, если вы отстали, — мне подумать надо. У меня на уме только проблема собачьей пищи.

Вот так. Старший вице-президент.

Я вернулся в приемную — спросить, не хочет ли Барнс кофе. Он сказал, что нет.

— Если увидите мальчишку с грязными светлыми волосами до плеч, в зеленых брюках и золотистом свитере, — проговорил я, понизив голос, — обращайтесь с ним почтительно. Он творческий директор и старший вице-президент.

Барнс очень удивился.

— Сейчас начну выяснять, не относится ли он к Трэппу враждебно, — продолжал я.

— Может, у него есть декофеинизированный кофе? — сказал Барнс.

Я кивнул и пошел обратно в конференц-зал. Творческий директор старший вице-президент сидел на прежнем месте и смотрел в чашку.

— Я приступил здесь к работе как ассистент Фарриса, — сообщил я, протягивая руку. — Меня зовут Ларри Хоуп.

Он тихонько заворчал, обнажая клыки, потом резко гавкнул. А я и забыл, что он сосредоточен на проблеме собачьей пищи.

Я убрал руку в карман. Меня еще никогда не кусал человек, и я не хотел, чтобы это все-таки произошло.

— Этот Фаррис, он что из себя представляет? — спросил я.

Он ответил вполне вежливо:

— Отец Фаррис — о’кей. Трехмерный зануда, но человек порядочный.

— Вероятно, парадом командует Трэпп?

— От Трэппа исходят дурные флюиды, — ответил старший вице-президент, задумчиво ковыряя в носу.

— Да? Я думал, он капитан счастливого корабля.

— Он прыщик на прихотливом пальце судьбы.

Я кивнул.

— Вы его не выносите, да?

Он яростно зарычал, потом попытался укусить меня за ногу.

Я успел отскочить. Возвращаясь в приемную, я подумал, что к этому чудику придется искать какой-то особый подход.

— У него есть декофеинизированный? — сразу спросил Барнс.

— Не знаю. Он хотел меня укусить, пришлось уйти.

Барнс проигнорировал то, что счел глупой шуткой, и продолжал просматривать журнал по рекламному делу.

Фаррис появился примерно без четверти десять, улыбающийся и расслабленный. Барнс терпеть не может, когда его заставляют ждать. Он пробормотал в ответ на жизнерадостное приветствие Фарриса что-то невнятное.

— Сейчас я уберу свое пальто, — сказал Фаррис, — и мы временно устроим вас обоих в кабинете Хэма. Вы сможете познакомиться со всеми