Барнс улыбнулся. Кухонные адвокаты, как он их называл, всегда его забавляли.

— Ну, дайте мне подумать, — сказал он. — Другие покушения на вашу жизнь были?

Трэпп подошел к шкафчику у стены и достал оттуда флакон лосьона для бритья. Он сунул его Барнсу под нос.

— Это лосьон для бритья, — объявил он. — Очень своеобразный. Азотная кислота — и больше ничего.

Барнс сочувственно пощелкал языком. Кто-то, несомненно, относился к Трэппу очень плохо.

— С таким лосьоном и бритва не нужна, — продолжал Трэпп. — Волоски отвалились бы вместе с кожей. Да и на пальцах кожа, наверное, тоже сошла бы.

— Этот флакон вы держали здесь, в кабинете, а не дома? — поинтересовался Барнс.

Трэпп кивнул.

— За пределами конторы покушения на вас не было?

— Нет.

— Хорошо еще, что Хэм успел заметить, что у жидкости во флаконе изменился цвет, — вставил Фаррис.

— Это прекрасно, что Хэм наблюдателен, — согласился Барнс.

Фаррис повернулся к Трэппу.

— Хэм, вы должны ко всему относиться с подозрением. Даже носовым платком не пользуйтесь, пока его тщательно не осмотрите.

Барнс начал поглаживать лоб кончиками пальцев. Я автоматически полез в карман за буфферином.

— Черт возьми, — сказал он, — вам действительно нужна полиция. Я могу поставить на это дело двадцать человек, но все равно не будет гарантии вашей безопасности. Попытка убийства, а если это психопат…

— То рано или поздно он своей цели достигнет, — закончил я.

Трэпп расправил плечи.

— Конечно, это какой-то психопат в нашей компании. Но меня он не запугает. Никакой паники. О’кей?

— Не паника, просто здравый смысл, — сказал я.

Он повернулся ко мне.

— Если у вас, джентльмены, сложилось впечатление, что вы нужны мне как телохранители, то вы ошибаетесь. Я хочу, чтобы вы нашли этого психа, вот и все. Охранять себя я буду сам.

Барнс перестал растирать свой лоб.

— Все это очень хорошо, — сказал он, — но чем дольше он будет на свободе, тем больше у него шансов добраться до вас. С помощью полиции мы могли бы проверить ваших служащих намного быстрее.

Трэпп взвился.

— Неужели я должен это повторять? Никакой полиции.

— Могу я спросить, почему вы так бурно реагируете на эту идею? — поинтересовался Барнс.

— Огласка. Полоса в «Дейли ньюс» нас погубит. Мы потеряем контракт с «Тоуди д’Оутс». А этот контракт означает около десяти миллионов долларов.

— Я не могу понять, почему ваш клиент так относится к подобным вещам, — покачал головой Барнс. — Нет ничего постыдного, если человек окажется жертвой ненормального.

— Вы не знаете Эллиса Райтбоу, — усмехнулся Фарелл.

— Президент и главный управляющий компании «Овсянка Тоуди д’Оутс», — пояснил Трэпп.

— Но почему… — начал я.

— Он свихнулся на чистоте и незапятнанности облика бизнесмена, — продолжал Фаррис. — Реклама «Тоуди д’Оутс» рассчитана главным образом на детей.

— Тем не менее… — пояснил Барнс. — Не бывает дыма без огня. Не забывайте, что этот психопат скорее всего наш служащий. Это как бы бросает тень на всех нас.

Барнс посмотрел в мою сторону. Я показал ему коробочку буф-ферина так, чтобы не видели другие. Он покачал головой.

— Уж одного-то психопата можно иметь, — заметил он. — Какое получается соотношение? Один к десяти?

— Нельзя иметь психопата с наклонностями убийцы, — подчеркнуто произнес Трэпп.

— В прошлом году произошел прискорбный случай, — сказал Фаррис. — Мы уже тогда чуть не потеряли контракт с «Тоуди д’Оутс». — Он помолчал несколько секунд. — Бедная девушка бросилась с террасы.

— Моя секретарша, — пояснил Трэпп.

— А умница какая была, — печально проговорил Фаррис.

— Но неуравновешенная. Определенно неуравновешенная, — заявил Трэпп.

Фаррис закурил сигарету, его руки слегка подрагивали.

— К счастью, психиатр этой девушки, — сказал он, — сумел убедить Райтбоу, что самоубийство несчастной девушки никак не было связано с ее работой в компании или какой-то эмоциональной привязанностью к Хэму.

— Но мы едва удержались, — вздохнул Трэпп. — Клиент рассмотрел предложения трех других агентств.

— Теперь вы понимаете… — улыбнулся Фаррис.

Барнс кивнул.

— Пожалуй, выкурю-ка я сигарету…

Барнс всегда объявляет о своих сигаретах, потому что ограничивает себя десятком в день.

— Да, мне вполне ясна ваша проблема, — продолжал он, доставая маленький блокнот, в котором он отмечал номер каждой сигареты.

— А вы не подумали, — спросил Барнс у Трэппа, — что, возможно, этот человек вовсе не психопат? Может быть, он вас просто ненавидит.

Трэпп улыбнулся.

— Исключается.

Барнс записал сигарету и зажег ее, вид у него был явно скептический.

— Я по сути своей приятный человек, — сказал Трэпп. — В нашем деле иначе нельзя. Я требователен, но все знают, что сердце у меня доброе. Черт возьми, две трети тупиц, которые работают здесь, не могли бы прокормить себя, если б не я.

— Тем не менее, мистер Трэпп… — осторожно проговорил Барнс.

— Называйте меня Хэмом, — предложил Трэпп. — Меня все так зовут.

— Тем не менее я бы не стал исключать такую возможность, — закончил свою мысль Барнс.

— Просто вы знаете меня недостаточно хорошо. О’кей?

— Кто-нибудь может ненавидеть вас, а вы об этом и ведать не ведаете, — сказал я. — Возможно, вы даже не замечаете этого человека.

— Ненавидит настолько, что хочет меня убить? Ну уж вряд ли.

— Надо искать психопата, — уверенно сказал Фаррис.

— Как мы это понимаем, — приказным тоном заговорил Трэпп, — ваша задача — выйти на этого психопата. В нашей конторе работает около ста человек, и примерно семьдесят из них редко имеют возможность подняться на этот этаж. Так что искать надо среди здешних тридцати.

Фаррис поднялся, зевая.

— Извините меня. Плохо спал ночью. — Он неторопливо подошел к двери на террасу и выглянул. — Мы считаем, что вы, следователи со специальной подготовкой, обнаружите психопата в массе наших служащих. Только сумасшедший может делать то, что он делает.

Барнс сидел, приподняв плечи — так всегда бывает, если он чем-то раздражен.

— Вы используете термин «психопат», как будто он что-то значит. Если человек страдает психозом — в чем, как ни странно, я сомневаюсь, — то он или она, конечно, относятся к так называемым «пограничным случаям», и отыскать такого больного в общей массе будет нелегко. Даже психиатр не смог бы дать заключение после обычной беседы, без специального обследования.

Трэпп раздраженно воздел руки.

— Не могли бы вы проявить более позитивный подход к проблеме?

— Что вы имеете в виду? — спросил Барнс.

— Я хотел бы услышать, чем вы можете помочь мне, а не перечисленные причины, по которым вы ничего не можете сделать.

Барнс вытащил свой блокнотик — посмотреть, сколько сигарет он уже выкурил. Вздохнув, опять его убрал.

— Вы сказали, что не хотите видеть в нас телохранителей. Но фактически вы просите взять на себя ответственность за вашу жизнь. А я не уверен, что хочу