Поглощенная своими мыслями, я достала из сумочки одну из фотографий, оставленных мне Савельевым. Сходство с портретом было очевидным. И это не укрылось от глаз нашей внимательной сопровождающей. Пришлось в двух словах рассказать Ираиде Михайловне о находке в развалинах затонувшего монастыря.

– Я поняла, деточка, что пока это тайна следствия, вы можете на меня положиться, я не болтлива. Думаю, скоро до нас информация дойдет официальным путем, ведь мы готовим выставку артефактов, поднятых со дна водохранилища. Ждем со дня на день все экспонаты. Тогда-то мы и выставим эти портреты. Уверена, это будет сенсация. И не только в художественном смысле, но и в историческом. Ведь до сегодняшнего дня истории о людях, утопившихся вместе со своими домами, считались не более чем легендой, выдумкой. А тут такое доказательство! Потрясающе! И это дает нам надежду, что со временем мы сможем найти подтверждение еще одной легенде – о чудотворной иконе Иоанно-Предтеченского монастыря, которая таинственным образом пропала перед его затоплением. Жаль, что картины не могут говорить…

Я попросила Ираиду Михайловну подробнее рассказать об этой иконе и ушла из музея убежденная, что в моей версии появилась еще одна важная зацепка. Надо срочно возвращаться в Леськово, чтобы все проверить…

Оставив Мельниковых общаться с прессой и гостями выставки, я вернулась домой. Первым делом прошерстила Сеть, сохраняя все, что нашлось про эту чудотворную икону. Как оказалось, экскурсовод из музея знала не меньше, чем Всемирная паутина. Больше всего меня интересовали точные размеры иконы, но именно этих данных нигде не было. Зацепка была одна: точный список с нее перед закрытием обители был передан в женский монастырь в Угличе. Тут я впервые пожалела, что не вожу машину. Автобус идет туда два часа. Быстро сверившись с расписанием, я вызвала такси и уже через двадцать минут покупала на автовокзале билет до Углича. По моим подсчетам, я успевала вернуться в Рыбнинск последним рейсом. Все складывалось удачно.

Три шатровые главы церкви Успения Пресвятой Богородицы показались еще на подъезде к автостанции, от которой до монастыря было рукой подать. Мне повезло: встретившаяся у входа послушница Татьяна доброжелательно отнеслась к моей просьбе, хотя и удивилась. Оказалось, интерес паломников обычно привлекает другая чудотворная икона – Вратарница Угличская, или Свеча неугасимая. Послушница была готова провести мне целую экскурсию, и я бы с удовольствием послушала легенду про петуха, охранявшего город от пожаров, и про явление Богородицы с посохом и свечой настоятелю монастыря, но сегодня у меня была конкретная цель. Юная монахиня с изумлением наблюдала, как я, вооружившись портновским сантиметром, измеряю икону. Сделав с ее разрешения несколько фотографий и поблагодарив за гостеприимство, я отправилась в обратный путь. Пришлось немного посидеть в буфете на автовокзале, запивая квасом купленную тут же булочку с повидлом. Заодно пересмотрела снимки. Удивительное чувство, что я недавно видела точно такую же икону. Но где?

Уже сидя в автобусе, обнаружила, что, отключив в музее звук на телефоне, забыла его включить. Два пропущенных звонка от Круглова, один от мамы и пять от Савельева. Пока я раздумывала, кому из них набрать, телефон настойчиво завибрировал – снова звонил Игорь.

– Нет, я не дома. Мне пришлось срочно встретиться с одной подругой. Нет, я не в городе. И я сразу поеду в Леськово. – Решение выйти из автобуса на развилке, ведущей в сторону деревни, пришло спонтанно и показалось мне самым правильным. Мне не терпелось проверить свои догадки. – Спасибо, что волнуешься за меня, но уверяю, со мной все будет в порядке. Просто хочу с самого утра продолжить работу над портретом, Олег очень торопит. Про твои планы не спрашиваю, это ведь тайна следствия. Ну, конечно, я так шучу. До встречи!

Сама не знаю: почему я не сказала все как есть? Но после сегодняшних открытий мне хотелось первой докопаться до истины и утереть нос зазнавшимся сыщикам.

Поэтому я перезвонила Круглову и попросила встретить меня на трассе, на автобусной остановке. Нам есть о чем поговорить.

Матвей

Леськово

1 августа 2018 года

Тигран собирал вещи. Наше временное жилище, к которому я привык за этот месяц, выглядело как разоренное гнездо. Моя сумка уже стояла у двери, и я помогал Аветисяну упаковывать последние коробки, которые должны были отправиться в музеи Рыбнинска и Еревана.

– Матвей-джан, ты обязательно приезжай в Армению. Будешь моим гостем. Я тебе такие места покажу! Будем сига кушать на озере Севан. Потом повезу тебя в горы, в Дилижан.

– Это там, где вода второе место в мире занимает? – вспомнил я цитату из известной комедии. – Спасибо, друг, обязательно. С делами разберусь и прилечу.

А про себя подумал: «Вот Варю на ноги поставлю, и мы вместе приедем. Сестренка давно никуда не выбиралась. Но чудеса должны случаться». Рука непроизвольно потянулась к вырезу рубашки, пальцы сжали висевший на цепочке медальон. К счастью, увлеченный маркировкой коробок историк ничего не заметил. Пока о моей находке никто не должен знать…

Я вспомнил тот день, когда решил совершить самостоятельное погружение к развалинам монастыря.

Аветисян и Фадеев должны были осматривать другую часть акватории, ту, где предполагалась набережная со львами. Да и время я рассчитал так, чтобы не встретиться с ними под водой. Мне хотелось проверить свои расчеты и отыскать алтарную часть церкви без свидетелей. Уже несколько дней меня не покидало предчувствие, что медальон может быть где-то там. В плотных нагромождениях кирпичей угадывались контуры колокольни, монастырских стен, храма…

Когда среди развалин мелькнула металлическая решетка, опутанная водорослями, я понял, что на верном пути. Фонарик выхватил из полумрака фрагменты старинной ковки, потом какие-то проржавевшие цепи, что-то белое… человеческие останки. От увиденного стало не по себе. Судорожные вдохи и свистящие выдохи создавали в ушах ужасный шум. Сердце готово было выскочить из груди, я даже испугался, что мне не хватит кислорода, и уже хотел подниматься, когда что-то блеснувшее в луче света привлекло мое внимание. Вспомнив уроки в школе дайвинга, успокоился и выровнял дыхание. Посчитал до двадцати и обратно. Паника прекратилась. Потом стал опускаться ниже, придерживаясь за решетку, стараясь не рассматривать прикованные к ней скелеты. Сопротивление воды замедляло мои движения, а волнение не позволяло правильно оценить расстояния, ведь на глубине все объекты кажутся намного ближе. Да и маска ограничивала обзор, приходилось крутить головой, чтобы обследовать слепые зоны.

Наконец рука нашарила в песке