– Видите ли, миссис Логан, револьвер, скорее всего, был унесен из спальни между половиной девятого и половиной десятого утра. Задумайтесь на секунду, что из этого следует. Убийце не просто требовался револьвер. Ему нужно было для устройства смертельной ловушки повесить его на дымоход. То есть с приходом в спальню он медлить не мог. Вы, по вашим словам, там дремали. И сон у вас очень чуткий. А ему требовалось обшарить комнату в поисках револьвера, обнаружить его да еще уйти незамеченным и неуслышанным. Сильно же он рисковал, миссис Логан. Рисковал, скажем так, безнадежно. Рисковал практически неизбежным провалом, если только…

– Если только что? – вскричала Гвиннет.

Эллиот улыбнулся, но далеко не весело:

– Если только… Увы, обстоятельства вынуждают предполагать, что вы были сообщницей…

Гвиннет, вскрикнув, вскочила на ноги, так толкнув стол, что часть хереса из маленького стакана выплеснулась наружу.

– Или же, – жестом велев ей сесть, продолжал Эллиот, – убийце в каком-то отчаянном состоянии оказалось не до заботы о вашем сне. Другими словами, убийцей был ваш воздыхатель, не сомневавшийся, что даже если вы проснетесь, панику не поднимете.

Кто еще мог знать о револьвере с большей вероятностью, чем ваш возлюбленный? Потому что вы сами ему рассказали. Предупредили его. Черт возьми, миссис Логан, люди обычно не берут с собой армейские револьверы, отправляясь за город на выходные. Если ваш муж взял с собой револьвер, вам было известно зачем, вы, наверное, не очень уютно себя чувствовали, вот и поторопились предупредить возлюбленного. Может статься, он даже знал, где спрятан револьвер, который вы обнаружили, распаковывая в пятницу вечером багаж. Ну и когда убийце представился шанс, он револьвером тут же воспользовался.

Гвиннет сжала кулаки:

– Я спала. – Лицо ее озарилось сиянием просветленной муки. Так выглядят иногда на картинах лица святых. – Говорю вам: дремала, пока не собралась вставать, и не заметила, чтобы кто-то входил, и понятия не имела, что револьвера нет на месте.

– Хорошо. Мы вам верим.

– Вы?..

В кривой усмешке, которой ответил ей Эллиот, угадывался оттенок сочувствия, но тон его оставался холодным:

– Действительно, миссис Логан, как-то сомнительно. Пойти в кабинет и спрятаться там, зная, что произойдет. Не правда ли, странный бы оказался с вашей стороны поступок?

– Конечно. Конечно же да.

– Поэтому вы бы очень нам помогли, сказав, кто этот мужчина.

– А что еще вам хочется узнать? – тихо спросила она.

У доктора Фелла то ли от тревоги, то ли от озадаченности сделалось такое лицо, что самому Харпо Марксу[4] впору было бы ужаснуться.

Встопорщив разбойничьи свои усы, он резко мотнул головой. Копна волос с проседью, низринулась ему на одно ухо. Судя по внешним признакам, у него готовы были вырваться какие-то возражения, но не вырвались.

Мне, соблюдавшему нейтралитет, казалось, что Эллиоту ни в коем случае нельзя ослаблять напора на Гвиннет. Иначе она ускользнет с ловкостью лесной нимфы и ответа ему от нее не добиться.

Рассказывая о Гвиннет, я прибегаю к множеству противоречивых сравнений, и в связи с ней лишь подобное уместно. Потому что она представляла собой не одну женщину, а целую дюжину женщин, десять из которых, по меньшей мере, были желанны.

– Что еще вам хочется узнать? – повторила она.

– Мне очень жаль, миссис Логан, что вы предпочитаете уходить от ответов.

– Нет, – решительно покачала она головой. – Возможно, вам кажется, что я ухожу от ответов, но это не так. Вы хотите сказать, что никакого… Никакого привидения нет?

– Бог ты мой! – простонал Эллиот.

– Не смейтесь. Я верю, что оно есть, и если говорю об этом, то не считайте, что я таким образом уклоняюсь от ваших вопросов. Просто скажите, имеется ли еще что-нибудь, что вы хотите у меня выяснить, и это сразу же выяснится.

Эллиот и доктор Фелл вновь обменялись взглядами, посылая друг другу какой-то сигнал, который я расшифровать не смог.

– Очень хорошо, – бросил Эллиот с нарочитой небрежностью. Изменившийся его тон заставил меня навострить уши. – Вернитесь-ка, просто для ясности, к тому моменту, когда ваш муж был застрелен.

Гвиннет содрогнулась.

– Вспомнили? Хорошо. Мужчину в коричневом костюме тоже, конечно же, помните?

– Мужчину?..

– Мужчину, который стоял у северного окна. Того самого, что предоставил вам алиби.

– Вы имеете в виду мистера… Ах, никак не могу запомнить его фамилию. Ну того… Со светлыми волосами… Вспомнила. Мистера Эндерби.

Назвав его, Гвиннет заговорила медленнее:

– Ну, я, в общем-то, смутно помню. После того как в бедного Бентли… выстрелили… было такое, знаете, ощущение, будто кто-то внутрь заглядывает посмотреть, что случилось. Но я, естественно, до этого его не заметила. Иначе бы не стала так откровенно говорить с Бентли. Ну, знаете… О том, что он сделал мне в ночь перед этим.

– Вы мистера Эндерби узнали, не так ли?

– Да… То есть нет, не узнала, в том смысле, который вы имеете в виду, – красиво нахмурившись, а затем улыбнувшись, поправила себя Гвиннет. – Мы ведь раньше с ним никогда не встречались. Познакомились уже позже.

Эллиот кивнул:

– Вы совершенно уверены, что это был Джулиан Эндерби?

– Простите…

– Я спрашиваю: вы совершенно уверены, что это был мистер Эндерби?

В этом сумеречном углу курительной комнаты, где на наши лица падал свет из-под плафона единственного зажженного бра, было и прежде достаточно тепло, а теперь температура, казалось, возросла еще на несколько градусов. Глядя на яркий рекламный плакат, восхваляющий высокие качества пива «Басс», я ощущал, что у меня даже воротник рубашки нагрелся.

– Ох! – слегка вздрогнула Гвиннет. – Но это ведь должен был быть именно мистер Эндерби. – Она чуть призадумалась. – Он сам ведь сказал, что там был. Зачем бы ему говорить, что это он, если это не он? Все становится ужасно путаным. Ну, вы понимаете, о чем я. Если это был не он, то откуда мог знать, что` я тогда там сказала и что` там случилось?

– То есть у вас нет сомнений.

Гвиннет заколебалась:

– Вообще-то, странно. Я едва ведь его успела заметить, как он спрыгнул. Так что толком и не разглядела. У меня осталось призрачное ощущение… Я имею в виду – тогда… То есть когда не знала, что это мог быть и кто-то другой…

– Кем же он показался вам в тот момент? – быстро спросил Эллиот.

– Мартином, – ответила Гвиннет. – Мартином Кларком.

Ни одна мышца не дернулась на лице Эллиота. Подняв свою кружку, он сделал большой глоток, снова поставил ее, положил на стол руки и тихим голосом произнес:

– Миссис Логан, не исключено, что потом кто-нибудь примется настаивать, будто бы это я намеренно