Проверив, надёжно ли он связан, я сказал „заготовке“:

– Бывай.

Взял телефон, ключи, снова посмотрел в „глазок“, убедившись, что на площадке по-прежнему никого, и отправился по первому адресу. И надо сказать, что телефон я взял не зря: примерно через час после того, как я покинул квартиру, позвонил курьер и спросил, почему я не открываю? Я ответил, что пришлось ненадолго отъехать по срочному делу, и попросил оставить заказ возле двери, понадеявшись, что мужчина иногда так делал и соседи не заподозрят неладное.

Вернулся я спустя несколько часов и три забранные жизни. Вошёл в подъезд, воспользовавшись ключами „заготовки“, на лифте поднялся на этаж выше, спустился по лестнице, вновь проверил, нет ли кого на площадке, и только после этого зашёл в квартиру. Из прихожей услышал мычание: мужчина проснулся и пытался звать на помощь. Он даже хотел подползти к входной двери, я понял это по тому, что мужчина лежал не в том положении, в котором я его оставил. Хорошая попытка, только он не заметил, что я примотал его ноги к тяжёлому дивану, сдвинуть который у него не получилось.

Я присел на корточки и несколько секунд смотрел „заготовке“ в глаза. Я не хотел ничего говорить. Почему-то сейчас, после трёх жертв, у меня возникло именно такое желание – помолчать. Просто посидеть и помолчать с тем, кому выпало стать четвёртым. И в самом деле, не стану же я объяснять, что хочу забрать его жизнь. А главное, почему я хочу забрать его жизнь. Сейчас мне достаточно было смотреть ему в глаза, слушать жалобный скулёж и молчать.

Затем я отсоединил жертву от дивана и подтащил к окну. Семнадцатый этаж. Идеально для того, что я задумал.

– Это твои последние мгновения, – сказал я, открывая окно. – Постарайся думать о чём-то хорошем. Ведь в твоей жизни было хоть что-то хорошее?

Он не ответил, задёргался ещё сильнее, замычал громче, но изменить ничего не мог…»

Ещё одно тщательно описанное убийство. Оно произошло глухой ночью, тело упало рядом с домом, кто-то из соседей слышал удар, кто-то даже выглянул в окно, но зимняя ночь умеет хранить тайны – никто ничего не заметил. Или потом сказал, что не заметил. Поэтому тело обнаружили примерно через три часа, что позволило убийце спокойно скрыться.

Ни мотива, ни подозреваемых… Как и во всех остальных убийствах той ночи.

Или той Ночи.

Вербин убрал книгу в сумку, достал телефон и набрал номер Блинова.

– Сергей, здравствуйте, это Феликс Вербин, Московский уголовный розыск. Мы встречались на днях.

– Я вас помню, Феликс. – Блинов говорил спокойно, Вербин не услышал в голосе собеседника даже намёка на волнение.

– Сергей, я звоню напомнить о вашем обещании.

– Я, вроде, ничего…

– Исходный файл романа Таисии Калачёвой, – мягко произнёс Вербин. – Вы обещали его прислать.

Он догадывался, что Блинов захочет «забыть» об обещании, поэтому остался абсолютно спокоен.

– Ах, да, первая рукопись! Феликс, простите, я совершенно запамятовал о вашей просьбе и ещё не искал.

Тон показался искренним, но для Вербина не имело значения, специально Блинов не стал искать файл или действительно забыл.

– Ничего страшного, Сергей, это не срочно. Вы поищете сегодня?

– Сегодня или завтра – обязательно. Я сейчас не совсем дома и не уверен, что окажусь у компьютера достаточно рано.

– Понимаю. Но буду благодарен, если поищете.

– Конечно.

– Спасибо.

Может, и правда забыл. Встреча с полицейским заставляет людей волноваться, и нет ничего странного в том, что просьба осталась без должного внимания. Тем более Блинов человек творческий, а большинству таких людей чужды и обязательность, и пунктуальность.

Феликс посмотрел на часы и вышел из машины, в которой провёл последние двадцать минут: не хотел являться к Марии Черновой, сестре Вениамина Колпацкого, на полчаса раньше срока.

Пообщавшись с Таисией и Кариной, Вербин понял не только то, что молодые женщины недолюбливают друг друга, но и то, что они недоговаривают. Обе. Судя по всему – не сговариваясь. Поэтому Феликс захотел узнать больше – об обеих, и он предположил, что сестра связавшего молодых женщин Вениамина может стать источником важной информации.

– Спасибо, что не стали тревожить отца.

Их мать умерла через год после смерти сына, не вынесла горя, и выбирая, к кому обратиться: сестре или отцу, Феликс учёл этот факт. В первую очередь учёл его. А во вторую, решил, что сестра, почти ровесница, должна лучше разбираться в личной жизни Вениамина и больше о ней знать.

– Папа держится, но ему было бы намного тяжелее вспоминать Веню, чем мне.

– Спасибо, что согласились встретиться.

– Только я так и не поняла, для чего мы встречаемся? Вы снова открыли то дело? Появился подозреваемый?

Мария Чернова была домохозяйкой, пригласила Вербина в квартиру в новом доме, и сейчас они пили кофе в большой, очень чистой кухне.

– Лгать не буду: новой версии убийства вашего брата не появилось, – ответил Феликс. – В настоящее время я расследую другое уголовное дело, которое, возможно, я подчёркиваю – возможно! – может оказаться связано с убийством Вениамина. Я не хочу давать вам ложную надежду и уж тем более обещать что-то, но вы очень поможете, ответив на мои вопросы.

– Как эти дела могут быть связаны?

– Похожий почерк.

– Ага… – Мария посмотрела на свою чашку. – Я поняла, что вы имеете в виду: тот же убийца?

– Об этом рано говорить.

– Я поняла. – Она взяла с крючка полотенце и вытерла руки. – Что вы хотите знать?

– Как вы можете охарактеризовать взаимоотношения Вениамина и Карины? – Вербин раскрыл записную книжку.

– При чём здесь Карина? – искренне удивилась Чернова. – Вы её подозреваете?

Феликс тихонько вздохнул.

– Мария, некоторые мои вопросы покажутся вам странными или ненужными, но я не смогу объяснить, почему их задаю. И очень рассчитываю на ваше понимание. И ваше сотрудничество.

– Ага, – повторила женщина. – Конечно.

– Как бы вы охарактеризовали отношения Вениамина и Карины?

– Идеальные.

Вербин поднял бровь.

– Я не шучу, – твёрдо произнесла Мария, заметив недоверие Феликса. – Не знаю, была ли это любовь с первого взгляда, Веня уверял, что да, но вы ведь понимаете, что всё бывает по-разному, да и не важно, какой взгляд, первый или второй. Важно то, что они идеально подходили друг другу. Хотя были абсолютно разными. Веня был открытым, немного наивным и достаточно доверчивым. Вы ведь понимаете, что таким людям сложно в нашем мире, и потому я надеялась, что он встретит женщину вроде