Один за другим Леви недовольно кидал конверты на землю. И внезапно заулюлюкал от восторга:

– А вот тут кое-что ценное, мисс Фэйрчайлд!

Раздался звук рвущейся бумаги, вслед за которым последовал еще один радостный возглас.

– Кредитка, чтоб ее! Мы в шоколаде! Как раз к обеду я ее активирую и начну использовать. А вот вы обедать не будете. Вам снова достанутся галеты. Вы были очень плохой девочкой.

Лица Брукса я не видела. Я лишь слышала голос, а перед глазами стояли почтовый ящик и брошенные письма. Почему я не могу его увидеть?

Я знала, что это воспоминание. Знала, что все это в прошлом, но мои ощущения – страх, отвращение – были настоящими и очень реальными. И я вспомнила кое-что еще. Тогда, рядом с Бруксом, я тоже подумала, что его жестокость и агрессия сдобрены самолюбием. О да, он был очень-очень самоуверен.

– Бет? – позвала детектив Мэйджорс.

Я резко вернулась в реальность.

– Да, – ответила я слабым голосом, но потом села прямо и постаралась собраться. – Да, детектив, он определенно уверен в себе.

– Что с вами случилось?

Я рассказала ей о том, что мне только что привиделось. Она внимательно слушала, а потом спросила:

– Вы можете вспомнить имя на конвертах? Или адрес на ящике?

Я прикрыла глаза. С утра я была на таком подъеме, а теперь чувствовала себя опустошенной и разбитой.

– Нет.

– Ничего, не страшно. Как вы?

Я открыла глаза, с облегчением ощущая отсутствие боли.

– Все нормально. Воспоминания… это хорошо.

– И очень непросто. Так всегда бывает. Вам будет тяжело, – осторожно сказала она.

Но мне не нужна была деликатность. Я прошла через многое и, даже если была не в лучшей форме, никогда не была нежной барышней.

– Я знаю, – ответила я. – Все в порядке. Правда.

– Бет, теперь мы знаем, где Леви Брукс находился в течение двух дней подряд. Вполне возможно, его видел кто-то еще. Мы выжмем все возможное из этого района. Еще есть над чем работать.

– Да, отлично.

– Я не уверена, подходящий ли сейчас момент, но у нас есть кое-что еще. Вам нужен перерыв, чтобы прийти в себя?

– Точно нет, говорите.

– С нами связался мужчина из Калифорнии. Он раньше был писателем. Дело было десять лет назад. Два года его кто-то преследовал, а затем пытался похитить со двора его дома. Ему удалось сбежать, но он полагает, что, возможно, его похититель и ваш – один и тот же человек.

– Интересно.

– Да. И у нас есть набросок лица его похитителя.

– Не уверена, что это поможет мне узнать Брукса, но все же я хотела бы взглянуть.

– Как только я его получу, сразу отправлю вам. Пока мы его ищем. – Детектив Мэйджорс откашлялась, прикрыв трубку ладонью.

– Бумаги, волокита и бюрократия, – проговорила я. Это была мантра моей матери. Обычно она произносила эти слова с отвращением и именно по этой причине не любила полицию и не доверяла полицейским.

– Да, что-то вроде того. Дела были закрыты и убраны в коробку на какую-то полку неизвестно где. Рисунок не отсканировали и никуда не загружали. Хотя, по моему опыту, это не всегда помогает.

– Думаю, это все равно шанс. Он был уже в возрасте.

Этот факт я уже сообщила полиции. Я была стопроцентно уверена, что Леви Бруксу, моему похитителю, чье лицо по-прежнему оставалось для меня бледным пятном, было как минимум пятьдесят. Сейчас я верила в это еще больше, хоть и не знала, откуда проистекала моя уверенность.

Полиции я тогда сказала, что не помню большую часть происходившего со мной в том фургоне, но уж если я что-то помню, то уверена на сто процентов. Уже потом, после моего самоуверенного заявления, я гадала, могу ли вообще хоть в чем-то быть уверенной. Свои сомнения я так никому и не озвучила, но сейчас они пришли ко мне снова – и я опять промолчала. В любой истории нужна точка опоры. И какой бы шаткой ни была моя версия, за нее я и буду держаться.

– Я помню, – проговорила детектив Мэйджорс. – Я не хочу отвергать ваше предположение, но мне сложно представить, что Брукс был в Калифорнии десять лет назад. У меня ощущение, что он из Миссури и всегда там жил, но я не хочу, чтобы мои инстинкты принимали за меня решения. Я все проверю.

– Хорошо. Спасибо.

Детектив сделала небольшую паузу, а потом спросила:

– Как у вас дела?

– Отлично. Тут интересно.

– Слышала, там красиво.

– О да. А еще тут все огромное и… далекое.

– А Грил, начальник полиции. Он хороший человек?

– Думаю, да.

– Вы как-то неуверенно ответили.

– Нет, он и вправду хороший, по крайней мере, мне так кажется. Но я не уверена, что он профессионал.

– О, он очень умен, – тут же ответила детектив.

– Откуда вы знаете?

– Знаю. Поверьте, ему можно доверять. Я же говорила, что изучала его дело. Он приехал туда из Чикаго. Посадил за решетку несколько серьезных парней. Он отличный полицейский.

– Это хорошие новости. А вы узнали, не сбежал ли он от чего-то? Многие местные полагают, что Аляска прекрасно для этого подходит.

Детектив рассмеялась.

– Нет, не нашла ничего такого. Но допускаю, что борьба с преступностью в Чикаго стала для него рутинной, утомительной и небезопасной.

– Вполне вероятно.

– О, мне надо бежать. Звонок из Калифорнии.

– Я позво…

Но детектив Мэйджорс отключилась до того, как я успела закончить фразу. Я не стала говорить ей, что мама поехала с визитом к Стеллану Грейстоуну, или делиться своими идеями о том, что его можно подключить к расследованию. Может быть, в какой-то момент я и расскажу ей эти подробности, но сейчас я больше склонялась к мысли о том, чтобы дать ситуации развиваться самостоятельно.

Я откинулась на спинку кресла. За одну неделю полиция обнаружила след, ведущий к Бруксу или его местонахождению. Во мне смешивались облегчение, волнение, страх и осторожная надежда.

Но пока он все еще был на свободе.

Найди себе занятие, Бет. Будь при деле.

Я взглянула на свою «Олимпию», ноутбук, сканер – и на окно.

И закричала.

Глава семнадцатая

– Какого хрена, черт возьми? – спросила я у Орина Кэпшоу.

– Прости, прости, прости, – повторял он. Лицо у него было бледное и искренне виноватое. – Я просто заглянул проверить, на месте ли ты. Пришел-то из библиотеки, окно прямо напротив.

– Просто заглянул проверить? Здесь что, так принято?

Орин смутился и пожал плечами:

– Ну вообще-то да.

Я сделала несколько глубоких вдохов,