Я вспомнила о своей матери. Она была бы рада за меня, но материнский инстинкт укоренился в ней не слишком глубоко. Постоянно сидеть с детьми она бы точно не стала. Хотя, может, я ее недооцениваю. И, как совершенно верно заметила Серена, большинство женщин были бы в восторге от появления в их жизни еще одного ребенка. Особенно если это внуки.

– А есть вероятность, что она была беременна? – спросила я.

– Ей было за шестьдесят.

Джорджу я бы дала примерно столько же. Я снова задумалась об отношениях Линды и Доннера.

– А вы знали что-нибудь о ее семье?

Серена покачала головой и перевела взгляд на дверь.

– Ничего.

– У нее были близкие друзья в Бенедикте? Кто-то, с кем она особенно сблизилась?

– Она никого особо не выделяла, но в последнее время стала проводить довольно много времени с одной из подопечных Виолы.

– С которой?

– Такая неприятная. Короткая стрижка, всегда ходит с кислым выражением лица. Я приглашаю женщин из «Бенедикт-хауса» на свои уроки вязания, но они редко приходят. И если эта не придет, то буду только рада.

Я кивнула:

– Уилла.

– Да, так ее вроде зовут. Слушайте, я не смогу вам подкинуть материал для статьи, тут мне нечего сказать. Но что бы там ни было, я знаю, что Линда Рафферти не совершала самоубийства.

– Спасибо за честный ответ.

– Я всегда за честность. Приходится. – Серена встала. – Вам вправду не надо запирать дверь. А если неспокойно, заведите себе пистолет. У нас у всех есть.

– Э-э-э… хорошо. – Я не стала упоминать, что буквально только что думала об оружии и о своих отсутствующих навыках обращения с ним.

– Кто-нибудь из наших может научить вас стрелять. – Она явно уловила мою проблему.

– Буду иметь в виду.

Серена попрощалась и вышла. Я смотрела, как она уходит, и прокричала ей вслед:

– Вы сюда пешком пришли?

– Да. Тут недалеко.

Ну, если учесть размеры Аляски в принципе, то идти, наверное, действительно было недалеко. Я чувствовала себя тряпкой. А ведь я еще и твердо намеревалась купить себе пикап, если останусь здесь. Надо будет подумать, как это можно сделать. И лучше найти старый.

Я закрыла дверь и заперла на замок, прежде чем снова вернулась к своему ноутбуку. Я открыла почту.

И увидела письмо от детектива Мэйджорс:

Позвоните, есть новости.

В волнении я схватила телефон, надеясь, что в этот раз она ответит на звонок.

Глава шестнадцатая

– Бет, простите, что не ответила раньше. Мы отследили звонок, который пришел на ваш одноразовый номер.

Руки моментально похолодели. Я сделала вдох и затаила дыхание в ожидании ответа.

– Это была случайность. Какой-то парень думал, что звонит подруге, и оставил ей сообщение, – продолжила детектив.

– Вы… уверены?

– Да. Он живет в Филадельфии. Мы послали к нему домой пару полицейских. Они чуть не снесли дверь: парень пытался спрятать запасы травки в тумбочке, когда они ворвались в квартиру. Напугали его до смерти. Ну почти. Он выжил и, когда все прояснилось, был невероятно рад тому, что его не арестовали ни за травку, ни за ошибочный звонок.

Я была жестоко разочарована.

– Черт! Я надеялась, что это зацепка.

– Я тоже. – Детектив снова замолчала. – Мне очень жаль, Бет.

– Все нормально. Что-то еще?

– Да, мне есть что рассказать, но прежде скажу: мы его не нашли. Есть что расследовать, но мы его еще не нашли. Вы меня услышали?

– Да, поняла.

– Хорошо. Помните следы шин?

– Да.

– Следы шин того старого коричневого фургона, который видели на ферме, совпали со следами на месте, где нашли вас. Совпали, Бет! Теперь у нас есть стопроцентные данные: во-первых, фургон занесло или в тот момент, когда вы из него выпрыгнули, или сразу после. И во-вторых, что более важно, мы теперь знаем, что это был тот же самый фургон, который видели и в Уэйфорде. И у нас есть свидетель – пожилая женщина, которая часто выглядывает в окно.

– Благослови бог любопытных старушек.

– Да, есть кое-что еще. – Детектив Мэйджорс откашлялась. – Я ведь говорила вам, что рассказала вашей матери про фургон? Так вот, она приехала поговорить с той свидетельницей, ее зовут Женева.

– Я знаю, что она с ней говорила, мама мне написала.

Детектив Мэйджорс поколебалась и ответила:

– Ладно. Что ж, ваша мама ездила к ней дважды. Женева плохо разглядела водителя фургона, но она не сообщила нам, что видела фургон еще раз, как раз в промежутке между визитами вашей матери. Но факт остается фактом. И она видела кое-что еще.

– Мама писала о человеке, который ходил по крыше фургона.

– Именно. Именно это Женева и видела, по ее словам. И похоже, что в тот последний раз он кое-что оставил.

– Розовое одеяло?

– Да. Она вам рассказала?

– Да. А вы абсолютно уверены, что его не было там раньше?

– Да, в первый раз мы точно его не видели. Мы тогда обыскали все, включая деревья. Вы не помните что-то подобное?

Я вздохнула:

– К сожалению, нет.

– Даже если так, возможно, мы найдем на нем какие-то улики. Оно сейчас в лаборатории, на особом контроле.

– Думаете, удастся найти ДНК?

– Вполне возможно. Там может быть какая-то телесная жидкость или кровь…

Желудок неприятно сжался, но я старалась не обращать внимания.

– Но почему оно вообще там оказалось?

– Я не уверена, но знаю, что Брукс – социопат. Быть может, оставить одеяло себе, а не уничтожить его, было реакцией его больного сознания. А если… если там есть ваши частицы, то, возможно, он хотел приберечь его, но понимал, что это может привести к неприятностям. Приметил место и на следующий день оставил одеяло там. Скорее всего, он понятия не имел о любопытной женщине, живущей напротив. Нам повезло, что Женева это заметила.

– Боже милосердный.

– Понимаю. Брукс самоуверен.

Я слушала детектива, отвечая на ее реплики и не теряя нить разговора. Голова была ясной и не болела. Но в тот момент, когда детектив произнесла «самоуверенный», перед глазами замелькали другие картинки.

Я была на пассажирском сиденье фургона, примотанная к нему веревкой. Я ясно видела три витка вокруг сиденья, ощущала грубую текстуру веревки под грязной рубашкой. Я посмотрела в окно и увидела почтовый ящик, простую деревянную конструкцию, прибитую к длинной покосившейся доске. И тут я услышала его голос.

– Эти тупые деревенщины даже не проверяют почту вовремя, – прокомментировал он. Брукс открыл почтовый ящик, сунул туда руку и вытащил пачку писем. – Так-так-так, что