– Хорошо приготовлено, – сказал он.

Астрид улыбнулась слабо, а затем собралась с духом, чтобы задать вопрос, который не давал ей покоя.

– Хальдор, – умоляюще проговорила она. – Я хочу спросить тебя о Сане.

Он замер, его взгляд задержался на ее лице, а затем он осторожно поставил чашку на стол.

– Что ты хочешь знать? – спросил он, его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась настороженность.

Астрид сжала руки, стараясь скрыть дрожь.

– Ты что-нибудь знаешь? – прямо спросила она. – Что с ней случилось? Где она? Жива ли она вообще?

Хальдор долго смотрел на нее, словно обдумывал, как ответить.

– Я знаю только то, что говорят лес и тени, – произнес он наконец. – Она исчезла, это правда. Но ее следы обрываются слишком внезапно, как если бы ее просто… стерли.

Ее глаза расширились, и она наклонилась вперед.

– Ты хочешь сказать, что она могла быть… забрана? – спросила она, её голос дрожал.

Хальдор кивнул, но его лицо оставалось непроницаемым.

– Возможно. Лес не прощает тех, кто пытается нарушить его законы, – сказал он. – Но я не могу утверждать, что это сделал он.

– А жрецы? – Астрид пристально смотрела на него, ее голос становился все настойчивее. – Они могут что-то скрывать о ней?

Он выдержал ее пытливый взгляд, но не сразу ответил.

– Жрецы следят за порядком, – сказал он наконец. – Если бы они знали, что с ней, они бы сказали.

– А если нет? – ее голос стал хриплым. – Если они не хотят говорить, не хотят посвящать тебя в свои тайны, потому что ты новый для них?

Хальдор на мгновение отвёл взгляд, затем вернулся к ней.

– Это возможно, – признал он. – Но я не видел ничего, что указывало бы на это.

Астрид опустила глаза на свои сцепленные руки, чувствуя, как внутри нее растет холод.

– Я просто хочу знать правду, – прошептала она.

Хальдор протянул руку и коснулся её пальцев, его прикосновение было теплым и удивительно утешительным.

– Правда всегда найдет тебя, Астрид, – сказал он тихо. – Но иногда ее нужно искать там, где ты не ожидаешь.

Она подняла глаза на него, и в этот момент ей показалось, что он действительно пытается помочь. Но вместе с этим ощущением пришло и другое, уже почти привычное: чувство, что он знает больше, чем говорит. Астрид почувствовала, как в груди поднялась тяжесть. Слова Хальдора, его уверенность, его настойчивость – всё это давило на неё, заставляя чувствовать себя так, словно она была под пристальным взглядом не только его, но и всего пантеона.

Она открыла рот, чтобы ответить, но Хальдор поднял руку, остановив её.

– Ты требуешь правды, Астрид, – сказал он, его голос звучал мягко, но в нём чувствовалась стальная нота. – Но ты сама скрываешь много.

Ее глаза расширились, и она невольно напряглась, чувствуя, как ее пальцы сжимаются в кулаки.

– О чем ты говоришь? – спросила она, стараясь звучать уверенно, но её голос всё равно дрогнул.

Хальдор наклонился вперед, его взгляд был пристальным, почти обжигающим.

– О неверующих, – произнес он. – О тех, кто шепчет в тенях, кто задает вопросы, которые нельзя задавать даже в мыслях.

Астрид почувствовала, как ее сердце пропустило удар.

– Я не… – начала она, но он прервал ее.

– Не пытайся отрицать, – его голос стал чуть тише, но от этого не менее настойчивым. – Ты говорила с ними. Они доверяют тебе. Но знаешь ли ты, что их шепотки могут стать твоим приговором?

Ее дыхание стало тяжелым, но она попыталась удержать взгляд.

– Они просто боятся, – сказала она, её голос был едва слышен. – Они хотят понять, что происходит.

Хальдор кивнул, но его лицо осталось серьёзным.

– Страх – это корень всех сомнений, – сказал он. – Но их сомнения – это морок, который может разрушить всё, что мы строили.

– Они не хотят зла, – попыталась возразить Астрид.

– Может быть, – согласился он. – Но знаешь ли ты, что сомнение, как семя, растет быстро? И чем больше ты его питаешь, тем глубже его корни проникают.

Она отвела взгляд, чувствуя, как внутри неё борются противоречивые чувства.

– Я просто хочу найти свою сестру, – сказала она тихо, но в её словах звучала слабость. – Меня не волнует ничто другое, только она и ее судьба.

Хальдор вновь наклонился ближе, его голос стал почти неслышимым.

– Тогда будь осторожна, Астрид, – произнес он. – Потому что путь, на который ты ступила, может завести тебя слишком далеко. И, требуя правды, ты должна быть готова к тому, что она тоже будет требовать чего-то взамен. Я знаю, что ты готова на жертвы, потому что ты любишь свою сестру. Любить кого-то – большая из горестей, потому что это – отложенная боль. Открыв свое сердце, ты вкладываешь нож в чужие руки и направляешь его к своей груди, готовая в любую секунду получить смертельный удар, зная, что рано или поздно он будет нанесен.

Его слова повисли в воздухе, как эхо, и Астрид поняла, что теперь она на краю чего-то большего, чем просто поиски Саны. Она встала на путь, который уже невозможно было свернуть назад. Комната наполнилась тишиной после слов Хальдора, но она не была пустой. В этой тишине скрывались не сказанные мысли, эмоции, которые не могли быть выражены словами. Астрид чувствовала, как её сердце бьётся громче, чем обычно, как воздух в комнате кажется плотнее, чем раньше.

Она подняла взгляд на Хальдора, стараясь найти в его глазах хоть какой-то ответ, но его лицо оставалось таким же спокойным и сосредоточенным, как всегда.

– Я не знаю, что мне делать, – сказала она тихо, ее голос прозвучал почти как признание. – Где мне найти ее, где отыскать хотя бы одну подсказку?

Хальдор не сразу ответил. Он смотрел на неё, как будто пытался разглядеть что-то, что она сама не могла увидеть. Затем он протянул руку через стол. Это движение было таким естественным, что Астрид не сразу осознала, что произошло, пока не почувствовала, как его пальцы коснулись ее руки. Касание было лёгким, но тёплым, и от него по её коже пробежала дрожь. Она замерла, не зная, что сказать или сделать, но её взгляд встретился с его, и она почувствовала, как между ними что-то изменилось.

– Ты не одна, – сказал он тихо, но его голос прозвучал так уверенно, словно он пытался передать ей часть своей силы. – Я здесь.

Эти слова были простыми, но в них было больше, чем просто утешение. Астрид почувствовала, как её сомнения и страхи на мгновение отступают, уступая место чувству, которое она не могла объяснить. Она хотела что-то сказать,