Особняк Гровексов был тих и спокоен — магические потоки легко плыли через него, нигде не вызывая завихрений. Показав подошедшему констеблю Крузу свои документы, Йен пошел прогуливаться по улице дальше — он надеялся поймать жукокрылов, но их не было.

Пришлось для наблюдения за дырой в защите забираться на облюбованный домушниками высокий дуб, растущий на стыке Роуз-стрит и мелкой улочкой Учеников, пересекавшей Примроуз-сквер аккурат у дома с башней. Говорят, эта башня была построена еще при Маржине, и выдержала и людские войны, и войну с нелюдями.

Жукокрылов пришлось ждать очень долго — те, видимо, не решались пролетать через защитную сеть при свете луны, выжидая более плотных облаков. Йен тем временем осторожно сплел из потоков магии ловушку — надежды, что жукокрылы послушаются его и добровольно прилетят поговорить, было мало.

Только часа в четыре ночи небо опять обложило плотными тучами, скрывая луну, и в прореху в сети скользнул жукокрыл — мелкий, юркий, тут же угодивший в ловушку Йена. Воздушник молча, игнорируя брошенные ему слова Йена о том, что он Эль Фаоль и не обидит его, упорно пытался вырваться, но Йен был сильнее.

Он все же подтащил к себе воздушника, больше похожего на мелкого рыцаря в доспехах из хитина. Если присмотреться, то даже можно было рассмотреть тонкие ремешки креплений и золоченые пряжки.

Йен старательно мягко повторил, заглядывая в сиявшие через узкую щель рогатого шлема алые глаза:

— Я Эль Фаоль. Я не обижу тебя.

Жукокрыл, выпрямляясь на широкой дубовой ветке, сложил руки на груди и гордо сказал:

— У меня хороший слух.

Йен удивился:

— М? И почему же не откликнулся? Обычно это работает.

— Не в моем случае, — отозвался жукокрыл. Йен присмотрелся — на поясном ремне, бывшим явно общим целым с хитиновым доспехом, болтался длинный меч. Подобно Забияке, обожавшем свою «зубочистку» — смешную копию прямого меча-полуторника, этот воздушник тоже пользовался оружием.

— И все же… Поговорим?

— Говори, — разрешил жукокрыл.

— Может, представишься? Я-то тебе свое имя назвал, — напомнил Йен.

Жукокрыл рассмеялся, у него от смеха даже плотные закрылки на спине приподнялись:

— Это не имя.

— О, ты первый, кто это понял! На самом деле меня зовут Йен Вуд, я инспектор участка на Примроуз-сквер. Может, все же скажешь свое имя?

Воздушник пожал плечами — наплечники с шипами по краям приподнялись:

— Если тебе это так важно… Предатель из рода Предателей.

— Это не то, что я хотел услышать. — хмыкнул Йен — ему этого от Забияка сегодня хватило. — Может, тогда… Жукокрыл? Эм…

— Это не то, что хотелось бы услышать МНЕ, — воздушник выделил последнее слово.

Йен вздохнул:

— Что ж. Тупик. Меня не устраивает имя, которое ты назвал, тебя не устраивает имя, которое мне пришло в голову… Тогда, может… Рыцарь? — ведь именно его больше напоминал жукокрыл в своей хитиновой броне. — Ты будешь Рыцарь. Как там в легендах? Я нарекаю тебя Рыцарем. Не нравится — иного имени я уже не придумаю. Так… Приятно познакомиться?

Алые глаза недоверчиво смотрели из прорези шлема:

— Это ты меня назвал Рыцарем?

— Ты себя в зеркале видел? — отшутился Йен, не подумав.

Жукокрыл тут же гордо выпрямился и сказал:

— Эль… Это злая шутка.

— Прости, я не подумал, но ты очень похож на Рыцаря.

Тот помолчал, ожидая продолжения, но Йен тоже взял паузу. Пришлось жукокрылу начинать первым:

— Давай уже ближе к делу, инспектор.

— Ближе так ближе — у меня к тебе убедительная просьба: постарайся предупредить всех своего племени, чтобы завтра к восьми утра тут никого из воздушников не было.

— А причем тут я? — старательно безмятежно сказал воздушник.

— При том, что завтра после восьми тут будет о-о-очень много магов, штопающих прорехи. Кто не успеет убраться с Примроуз-сквер, рискует попасться магам в руки. Знаешь, что они делают с вашим братом?

— Знаю — отрывают крылья и вывозят в поля. Тебе-то какое дело? Ты же полицейский, ты должен ратовать за наказание. Да еще ты эль фаоль… Ты должен ликовать, что нас становится все меньше и меньше.

— Рыцарь, понимаешь, я не люблю несправедливость… Люди, живущие тут, потеряв и тысячу серебряных ложек, не обеднеют, а твоему народу это месяц жизни без голода. Жертвуй местные обитатели деньги на дом и еду для воздушников, я бы еще погонялся за вами, неблагодарными… Но ведь этого нет, вам не помогают и отовсюду гонят.

— С чего ты взял, что в мире должна быть справедливость? Её нет!

Йен пожал плечами:

— С того, что что-то в клятве полицейского было — служить на благо общества и всеобщей справедливости. Как-то так.

— Значит… Завтра после восьми? — уловил самое главное Рыцарь.

Йен кивнул:

— Да, лучше уйти заранее — тут будет большой кипеж завтра. Те, кто не успеет улететь, пусть уходят через ходы подземников — я постараюсь их уломать вас принять.

Рыцарь сделал шаг в сторону Йена и удивленно спросил:

— Эль… Ты точно эль фаоль?

— Я же сказал — я Йен Вуд, не больше и не меньше. Кстати… Из-за устранения прорех, вам некоторое время придется туго. Возьми, это тебе.

Он покопался в кармане пальто и протянул желудь.

Рыцарь горделиво сложил руки на груди:

— Я Предатель из рода Предателей.

— Вот заладил! — выругался Йен. — Прекрати ненужный пафос. Не нужен желудь — так и скажи, я кому другому, сговорчивее и не такому гордому, отдам.

— Эль Йен Вуд, ты отдаешь себе отчет, кому ты предлагаешь желудь из Заповедного леса?

— Тебе и твоим друзьям. А что? И не надо повторять про Предателя из рода Предателей. Лично меня ты не предавал, а мои действия отразятся на тебе и твоих сородичах. Я предлагаю тебе временный выход с желудем. Так возьмешь?

Рыцарь неожиданно произнес:

— Я Предатель из рода Предателей принимаю этот дар и клянусь, что буду служить тебе честно и верно.

— Эм… Во-первых, я просил без лишнего пафоса, во-вторых, я не просил мне служить, в-третьих, смени уже имя, раз Рыцарь не нравится. И последнее — я живу на Скарлет-стрит, дом номер семьдесят. Если у тебя нет крыши надо головой — прилетай, место всегда найдется.

Рыцарь прижал к своему нагруднику желудь:

— Ты приглашаешь меня к себе домой?

Йен не удержался от насмешки, может, и не нужной:

— Предатель из рода Предателей, да ты живо соображаешь! Скарлет-стрит семьдесят, залетай через камин в гостиной — он никогда не топится. И главное не забудь…

— К восьми утра тут не должно быть воздушников…

— Нет! — оборвал его