– Очень верно подметил. Это интересный момент. Я думаю, Игорь очень сильный и безэмоциональный, точнее, рациональный спаситель. Его не слишком сочувствующее, возможно, холодное поведение отрезвляло Наталью, приводило в чувство и заставляло выходить из роли жертвы. – Кира разулыбалась.

Самбуров понимал, у нее в голове складывается какая-то картинка. Но пока Кира не желала делиться своими мыслями.

– Но точнее можно сказать, только встретившись с ним. С мужем надо обязательно поговорить. Если Игорь не объявится через пару дней, найдем? – спросила она.

– Конечно. Обязательно. Жаль, мать не вспомнила точного имени нового ухажера Натальи. – Самбуров остановил машину рядом со студией танцев, в которую ходила Кира. – Вадим или Владимир?

– Вадим, Владимир, Влад – все, что можно сократить до Вовы. Владислав, Всеволод и вообще все подобные интерпретации, – перечислила Кира.

– Посмотрим по ее коллегам, знакомым, – согласился Самбуров. – Ты тоже считаешь, что убийца пребывал с жертвами в некоторых отношениях. Дружил, может, был любовником.

– Да. Но в случае с Натальей Фельдман это друг детства… – Кира посмотрела на Григория выразительно – явно ждала, что он продолжит тему разговора сам.

Но Самбуров первым делом подумал, что она удивительно терпелива для ее обычного поведения всезнайки. Наверняка это ненадолго. Терпение не ее сильная черта.

– Мать сказала… – Самбуров хмыкнул. – Наталья обвинила ее в распространении сплетен и лишней разговорчивости. Он знал про собаку без уха.

– Да, они были знакомы в детстве и подростковом возрасте. Скорее всего, жили вместе в Агое, – договорила Кира. Она нетерпеливо положила руку на ручку двери: спешила в свою танцевальную секту.

– Ну и какой у нас диапазон? – Самбуров уже прикидывал, сколько архивов придется поднять.

– Школа, соседи и колледж, – быстро перечислила Кира.

– С кем училась, – Самбуров кивнул. – Еще кружки, если она куда-то ходила.

– Еще классы на пару лет старше. Ты дружил с девочками из младших классов?

– Дружил, – признался Григорий. – Даже после школы с кем-то на выпускной ходил.

– Все, я побежала, – Кира чмокнула Григория в щеку, в подбородок, еще раз в щеку и вышла под палящее солнце. Самое жаркое солнце в три часа дня. Невыносимое. Она остановилась на солнечном пятачке асфальта, на который не хватило тени от ближайших деревьев. Почувствовала, как прогревается кожа, и стремительно прошла в здание. По разгоряченной коже в момент побежали мурашки. На контрасте с улицей казалось, она попала в холодильник.

– Привет. Тебе льда, что ли, завезли? – спросила она у Татьяны. – Или у тебя портал на Северный полюс?

– Я круглые сутки гоняю кондишники на максимуме. Иначе мы не сможем здесь танцевать.

Кира переоделась и вытащила из сумки кофту.

– Я, пожалуй, разогреюсь в кофточке.

Татьяна хихикнула:

– Это ненадолго.

…Кира вышла из студии, когда по улицам города разбегались пятна огней. Прогретый городской воздух и не думал остывать. Теперь он сменил источник прогрева. Днем палило сверху, от солнца. Теперь поджаривал асфальт, отдавая набранное за день тепло.

Самбурова она застала дома. Они с Юнкой воевали с плитой и мясом.

– Все-таки ты рукожопка, – ворчал Григорий. – Порезать мясо и сложить в сковородку не бог весь какая задача. Женщины интуитивно должны уметь готовить. Да, высокая кухня – дело мужское, но потушить мясо…

– Ты Домостроя начитался, что ли? Не до фига от женщины хочешь? – Ворчала в ответ Юнка.

Кира тихонько проскользнула на кухню, словно тень присела на диванчик в уголке, залюбовалась братом и сестрой. Как бы они ни спорили, а были удивительно похожи друг на друга.

– И работай наравне с мужчиной, и выгляди хорошо, и еще хозяйство веди, готовь и убирай. Как ты сказал? О! Интуитивно!

– Это пока ты детей не родила, – самодовольно буркнул Григорий. – А потом еще добавятся обязанности матери. Что тебя удивляет? Это еще скромный список. Это только по факту рождения женщиной.

Прищурясь, Юнка уничтожающе посмотрела на брата. Тот даже не обернулся в ее сторону:

– Не трать впечатляющие взгляды. Оставь для мальчиков. Я толстокожий следак.

– Как на тебя только Кира позарилась, – кинула Юнка, обычно последний аргумент в споре.

– Вздумаешь разубеждать – откручу уши, – ровным тоном пообещал Григорий и выключил плиту. – Это мясо пожарил я. А вот резала странными неровными кусками его ты.

– Они разные для разнообразия.

– Они разные до безобразия.

Оба повернулись к Кире, сидевшей с загадочным взором.

– Мне свалить? – хихикая, спросила Юнка.

Кира помотала головой.

– Что? – насупилась девчонка на укоряющий взор брата. – Вы так на друг друга смотрите! Мало, какие у вас эротические фантазии. Вон, кухонный стол свободен.

Юнка положила перед Кирой нож и вилку.

– Если вкусно, то это я, умница, постаралась. Если нет, то Самбуров намухлевал… Кофе будешь? У меня мороженое есть.

– Буду. Со сливками, – кивнула Кира. – Все равно не сплю.

Глава 13

Вчера вечером Самбуров ни слова не сказал, как съездил к Зинаиде Зосимовой, выступающей под ником ФряНика, а Кира и не спрашивала, уверенная в том, что угадала: нить никуда не тянулась. Краем уха она уловила, как он сообщил Ане, что там «пусто», и довольно улыбнулась.

Она сдержалась, не отпустила комментария о бесполезности уймы работы, которую они проделывали. Кира почти научилась не тыкать палкой в улей. Чем очень гордилась. Следственная группа была связана регламентами, жила в рамках правил и методов, которыми работали в МВД. Ее сдерживали исключительно рамки закона, и то только те, которыми нельзя пренебрегать, иначе выйдет боком. Кира Вергасова, даже работая со следственной группой, отвечала сама за себя.

Они ждали супруга Натальи Фельдман. Бывшая теща передала ему приглашение следователей, и он не стал тянуть с визитом. Вызвался прибыть сам.

Каждый раз, когда взгляд Самбурова наталкивался на Киру, его мысли увиливали от работы и возвращались к вопросу о свадьбе. Серьезный шаг, на который он решился. Событие, которое кардинально изменит его жизнь, не давало ему покоя. Самбуров собирался жениться и, чего греха таить, боялся перемен. Кира не относилась к удобным женщинам. Задвинуть ее на задворки своей жизни не получится.

Он смотрел на красавицу в белом платье, легкую и смешливую, болтавшую ногами в своем кресле, и думал, что за этой хрупкой и привлекательной внешностью трудно предположить мощный интеллект, волю и силу. Еще самодостаточность. Такой, как она сейчас, Кира стала без него. Под своим собственным влиянием. В противостоянии с неведомыми ему силами. При взаимодействии с людьми, о которых он никогда не узнает. Она такая,