– Не страшны они мне с их ордерами. Тебе должно быть что-то известно про эту историю, Купер. Заклинаю всем, что для тебя дорого: ответь на мои вопросы. Мы ведь всегда были друзьями. Бога ради, не молчи.

– Что за вопросы? – встревоженно спросил мормон. – Поторопись. И у скал есть уши, и у деревьев глаза.

– Что сталось с Люси Феррьер?

– Ее выдали вчера за молодого Дреббера. Эй, эй, приятель, возьми себя в руки! На тебе лица нет.

– Не обращай внимания, – едва выговорил Хоуп. Бледный, с белыми губами, он рухнул на камень, о который раньше опирался. – Ты сказал – выдали?

– Выдали вчера, оттого и эти флаги на Доме облачения. Не обошлось без перепалки: молодой Дреббер и молодой Стэнджерсон поспорили, кому она достанется. Они оба участвовали в преследовании, и Стэнджерсон застрелил ее отца, так что преимущество вроде бы оказалось за ним, но на Совете сторонники Дреббера оказались сильнее, и Пророк отдал невесту ему. Впрочем, кто бы ни был муж, в женах она не заживется: у нее это вчера было написано на лице. Не женщина, а бледная тень. Ну что, ты уходишь?

– Да, – кивнул Джефферсон Хоуп, поднимаясь на ноги. Лицо его застыло и затвердело, как мрамор, в глазах вспыхнул зловещий огонь.

– Куда собираешься?

– Не важно.

Повесив на плечо ружье, он пошагал по долине, направляясь к самому сердцу гор, в царство диких зверей. И не было там зверя злобней и опасней, чем Джефферсон Хоуп.

Предсказание мормона, увы, исполнилось в точности. Была ли тому причиной ужасная смерть отца или ненавистный брак, к которому принудили Люси, но несчастная не переставала горевать; не прошло и месяца, как она захворала и умерла. Ее тупоголовый муж, вступивший в этот брак главным образом ради имущества Джона Феррьера, не стал даже делать вид, что опечален, но другие его жены облачились в траур и, по обычаю мормонов, всю ночь перед похоронами просидели у гроба. Ранним утром, к их неописуемому страху и изумлению, дверь распахнулась и в комнату вошел дикарь с обветренным лицом, одетый в лохмотья. Не глядя на испуганных женщин и не говоря ни слова, незнакомец приблизился к неподвижному белому телу, служившему ранее вместилищем чистой души Люси Феррьер. Наклонившись, он благоговейно приложился губами к хладному лбу, а потом снял с пальца покойной обручальное кольцо. «Ее нельзя с этим хоронить», – прорычал он и, прежде чем поднялась тревога, сбежал по лестнице и скрылся из виду. Случай этот был таким странным и мимолетным, что женщины едва поверили собственным глазам и вряд ли решились бы кому-нибудь о нем поведать, если бы не тот неоспоримый факт, что золотой ободок, свидетельство замужества, бесследно исчез.

Несколько месяцев Джефферсон Хоуп провел в горах, ведя жизнь отшельника и лелея в сердце бешеную жажду мести. В городе ходили слухи о зловещей тени, кравшейся по городским предместьям и отдаленным ущельям. Однажды в окно Стэнджерсона со свистом влетела пуля и в футе от его головы расплющилась о стену. В другой раз, когда Дреббер шел горной дорогой, с утеса свалился большой валун, и, только бросившись на землю, мормон избежал ужасной гибели. Молодые мормоны недолго гадали, кто покушается на их жизни; не единожды они устраивали экспедиции в горы, чтобы взять в плен или убить своего врага, но цели не добились. Тогда они прибегли к мерам предосторожности: после наступления сумерек не выходили на улицу одни и наняли для своих домов охрану. Через некоторое время они ослабили бдительность: их противник никому не попадался на глаза, никак не давал о себе знать, и они понадеялись, что со временем он забыл о мести.

Напротив: охотник был человеком твердого, несгибаемого характера, идея мести овладела им полностью, вытеснив все другие чувства. Но Хоуп всегда был практичен. Вскоре он осознал, что даже его железному организму не выдержать испытаний, которым он себя подвергает. Жизнь без крыши над головой и здоровой пищи истощала его силы. Если он умрет в горах, как собака, кто тогда отомстит за Люси? Но если упорствовать, именно так он и закончит свои дни. Он понимал, что играет на руку врагам, и потому волей-неволей вернулся на старые невадские рудники, чтобы поправить здоровье, накопить денег и тем вернее добиться своей цели.

Хоуп собирался отсутствовать не более года, но обстоятельства сложились так, что ему пришлось провести на рудниках почти пять лет. Однако к концу этого времени он ничего не забыл и так же жаждал мести, как в ту памятную ночь, когда стоял над могилой Джона Феррьера. Изменив внешность и имя, Хоуп явился в Солт-Лейк-Сити. Он намеревался добиться справедливости, чем бы это ни закончилось для него самого. В городе его ожидали дурные известия. Несколькими месяцами ранее у избранного народа случился раскол, кое-кто из младших членов Церкви восстал против авторитета старейшин, в результате недовольные отделились, покинули Юту и стали иноверцами. Среди них были и Дреббер со Стэнджерсоном; куда они отправились, не знал никто. По слухам, Дреббер сумел обратить в наличные большую часть своей собственности и уехал из Юты богачом, меж тем его компаньон, Стэнджерсон, сделался относительно беден. Так или иначе, было совершенно непонятно, где их искать.

Многие в таком затруднительном положении отказались бы от планов мести, но Джефферсону Хоупу это даже не приходило в голову. Со скудным запасом средств, вынужденный по дороге подрабатывать, он странствовал из города в город по всем Соединенным Штатам и искал своих недругов. Шли годы, черные волосы Хоупа поседели, но он не останавливался. Человек-ищейка, он был полностью сосредоточен на цели, которая сделалась смыслом его жизни. В конце концов его упорство было вознаграждено. Он всего лишь заметил лицо, мелькнувшее в окне, но этот взгляд убедил его в том, что в Кливленде, штат Огайо, живут те, кого он преследует. Когда Хоуп вернулся в свое жалкое жилье, в голове у него уже созрел детальный план. По случайности, однако, Дреббер, выглянув в окно, узнал прохожего бродягу и прочел у него в глазах смерть. Вместе со Стэнджерсоном, который нанялся к нему личным секретарем, он поспешил к мировому судье и пожаловался, что их жизни угрожает былой соперник, руководимый ревностью и местью. Тем же вечером Джефферсона Хоупа поместили под стражу, поручителей не нашлось, и заключение продлилось больше месяца. Выйдя наконец на свободу, он убедился, что дом Дреббера пуст: они с секретарем отплыли в Европу.

Мститель снова потерпел неудачу, и снова