Следователь оторвал записку с текстом, приклеенную к коробке, и посчитал для себя большим везением то, что посылка попала именно к нему. Он открыл коробку. Там лежало несколько вещей, принадлежавших когда-то старшему сыну хозяйки магазина: теплая куртка, ботинки и банковская карточка.

Глядя на это, детектив придумал коварный план, выбрав тактику старика Кима – сыграть на человеческих слабостях.

Ван Кочжин заявил, что не будет забирать документы на землю, и потом чуть слышно добавил:

– Никак не могу поверить, но старший сын хозяйки магазина вернулся.

Реакция старика последовала незамедлительно:

– Что? Он вернулся? Это ты о чем сейчас?

– Говорю как есть. Случайно встретил его на улице. Ночью, в нашей деревне.

Так детектив сообщил Киму, что их когда-то пропавший без вести сосед вернулся. Рассказал, где его встретил и во что тот был одет.

План сработал. Следователь начал издалека, а потом резко перешел к самой сути. Хитрый и жадный старик Ким тут же сделал пометку в своей книге: «Он живет среди нас».

Дальше Ван Кочжину требовалось заставить хозяйку магазина поверить, что ее сын жив. Для этого он иногда снимал небольшие суммы денег с его карты, которую нашел в кармане куртки.

Подобрать пин-код особого труда не составило. Это был день рождения самого владельца карты, который не отличался особой оригинальностью.

Очень скоро хозяйка магазина уже сидела в полицейском участке с огромным количеством вопросов и сомнений, спрятанных где-то в глубине ее души. Следователь начал разговор первым, будто готовился к ее приходу:

– Он жив. Я его видел.

Дальше случилось все то, о чем я уже рассказывал. Детектив обманул несчастную женщину, переодевшись в одежду ее сына, а потом настроил против нее старика Кима. Тот, в свою очередь, начал угрожать хозяйке, а она, охваченная радостью от возвращения сына, стала желать старику смерти.

Завершив все приготовления, Ван Кочжин планировал воспользоваться одеждой Сон Помина и, выдавая себя за сына хозяйки, прийти ночью в дом Кима и убить его. Найти свой договор о продаже земли и дома, а потом скрыться. Книгу он оставил намеренно, чтобы привязать к себе бедную женщину. Покончив со всем, он позвонил ей и сказал:

– Ваш сын убил старика Кима.

После он добавил, что больше Помина она не увидит. Хозяйка магазина согласилась на все условия, только бы он позаботился о ее сыне.

Правда, кое в чем он все-таки просчитался. Не стоило показываться Янсун. Ван Кочжин хотел сделать ее свидетелем. Свидетелем, который заставит всех поверить, что убийца – это сын хозяйки магазина. Но план не сработал. Она видела одежду, которая принадлежала ему, но не сказала, что видела самого Помина. Тетушка забрала с места убийства книгу и спрятала ее у себя. Ситуация выходила из-под контроля.

Следователь даже как-то спросил у хозяйки магазина:

– А вам Янсун ничего не говорила?

Немного растерявшись, хозяйка ответила:

– Нет. А должна была?

– Нет.

Детектив, конечно, ждал другого развития диалога. Для него большее значение имел арест Тон-чжу. Потом, когда тетушка Янсун заявила, что видела убийцу и планирует выступить с этими показаниями в суде, ситуация резко изменилась. И Ван Кочжину пришлось защищаться.

В этом спектакле с убийством лишь один раз детектив занервничал. Когда он, выходя из дома старика Кима, попался на глаза тетушке Янсун. Изначальный замысел был направлен на то, что Янсун увидит его в одежде Помина и решит, что он – сын хозяйки магазина. Поэтому Ван Кочжин попытался повторить походку Помина.

Он, конечно, очень переживал, что она его все разно узнает.

– Это я! Янсун…

Неожиданно женщина направилась в его сторону. Детектив решил для себя, что, если Янсун не остановится, ему придется самому остановить ее. Спасла тетушку деревенская дворняга, которая неожиданно появилась из ниоткуда и начала лаять.

– Собака спасла мне жизнь!

В своих свидетельских показаниях тетушка упомянула, что очень благодарна той собаке, а потом рассказала и о щенках.

– Раньше, бывало, собака съедала все на месте. А теперь стала хватать и убегать. Как оказалось, она кормила своих щенков.

Тетушке даже захотелось забрать все семейство домой, но она не стала этого делать.

– Почему передумали?

На мой вопрос тетушка Янсун ответила так:

– То, что ты действительно любишь, тебе не принадлежит. У всех должна быть свобода. Поэтому я хотела, чтобы собака оставалась там, где она действительно счастлива со своими щенками.

Тончжу была шокирована этими словами. Мы решили все вместе отправиться к тому месту за холмом, где жила лохматая семейка. У них все было хорошо. Странным оставалось только выражение лица у Тончжу.

До того как мы поймали настоящего убийцу, я сказал, что готов взять на себя ответственность и решить проблему с арестом сестры, но взамен попросил отправить меня обратно в детский дом. Как я и хотел, как мы все хотели, преступник был пойман. Тончжу удалось избежать и суда, и тюрьмы.

Новость о поимке преступника появилась даже в местной газете. Но не вызвала большого интереса у читателей. Никого не интересовала история про убийство соседа на почве бытового конфликта. Все хотели продолжения истории про серию убийств, совершенных психически больным ребенком. Тончжу так и осталась в их головах убийцей, несмотря на то что дело было раскрыто. Но Тончжу не переживала по этому поводу.

– Мне придется с этим жить.

Я очень разозлился на эти слова.

– Но ведь ты же не убивала!

Незадолго до нашего разговора я кое-что узнал о моей сестре: она меня опять обманула.

Я очень переживал из-за ее здоровья. Я понимал, что она смертельно больна, но все равно хотел найти способ ее спасти – какое-нибудь лекарство, которое продлит ей жизнь хотя бы на сутки. Я открыл третий ящик ее стола, достал медицинское заключение и позвонил в больницу, по номеру, который был там указан.

– Добрый день!

– Вам звонит член семьи пациента, у которого рак. У нас есть ваше заключение. Как можно попасть к вам на лечение?

– Назовите, пожалуйста, регистрационный номер и год, когда вы проходили лечение.

Я не смог ответить, потому что в заключении не было указано этой информации.

– Простите, но здесь это не указано.

– Это точно наше заключение?

– Да. Здесь указано название вашей больницы.

– Давайте проверим. На бланке просвечивается наш логотип в виде дерева?

– Нет. Такого не вижу.

– Значит, это подделка. На наших бланках есть номера и логотип. Сожалею, но ваше медицинское заключение выдано не нашей больницей.

У меня затряслись руки. Как такое возможно? Заключение о диагнозе было ненастоящим!

Я положил трубку и тут же побежал в гостиную. Размахивая документом, я обратился к госпоже Нам и ее мужу:

– Посмотрите! Она опять врет. Обманула меня, сказав, что смертельно больна.

Ни один мускул не дрогнул на их лицах. Казалось, они все это знали. Людям с таким психическим расстройством свойственно столь бессовестно врать.

– Не ты первый!

Фраза госпожи Нам многое объясняла. Значит, я был не первой жертвой Тончжу. Только остальные давно сбежали. Все, кого усыновила эта семья, сбежали от этой сумасшедшей из-за ее дикого желания манипулировать людьми и быть в центре внимания.

Семья, конечно, не могла знать все. Им была доступна лишь верхушка айсберга. Это было не просто психическое расстройство. Тончжу была больной и патологически лживой эгоисткой.

Потом Тончжу призналась во всем. И если говорить о характере моей сестры, то здесь необходимо сделать акцент на шести годах, проведенных с наемной убийцей.

– У ребенка не было нормальных условий для развития, не было детства. И это полностью моя вина,  – так говорила госпожа Нам в день, когда ту женщину арестовали.

Пак Тугён, та самая женщина-киллер,