– Ты запомнила, как зовут девку, которой требуется защита? – буркнул Григорий, заходя в кабинет.

– Эта та выжившая в доме Фельдман, – пожала плечами Кира. – Составительница эротических курсов. Она же сразу, как очухалась, заявила, что маньяк приходил за ней.

– Это та суперадекватная женщина, которая вместо звонка в полицию включила прямую трансляцию из кладовки в соцсеть? – Самбуров упер в девушек недобрый взгляд.

Аня и Кира дружно кивнули.

– У нее на эту трансляцию максимальные просмотры, – многозначительно округлила глаза майор Анна Герц.

– Мы же смотрели, там нет ничего ни кровавого, ни лиц.

– Ага. Темнота, она орет и скулит, – согласилась Аня. – Но люди, видимо, пытаются разглядеть что-то, доступное только им. Согласно ее теории, маньяк приходил за ней, но, не найдя ее, отыгрался на несчастной, ни в чем не повинной Наталье. Вот как-то так… Еще она рассказывает, как изменилась ее жизнь, что теперь она боится замкнутых пространств.

– К морю дышать ездит? – хихикнула Кира.

– Ездит. На курс змеиных танцев набирает людей, – подтвердила Аня, сдерживая смех. – Вот туда и поедут. Медитация, дыхание маткой, вегетарианская еда, аскезы[7]. Ну и танцы.

– Змеиные – это как? – оторопело спросил Самбуров. За время знакомства с Вергасовой он уже начал считать себя в танцах если не профи, то как минимум любителем. Отличал флоу от харда[8] и даже знал, как выглядят некоторые трюки.

– Ну это когда извиваются всем телом и руками под специфическую музыку, медитативную или трансовую, кому как зайдет. Я покажу тебе вечером, – пообещала Кира.

– А что сразу пугаешь-то? – нахмурился Самбуров.

– На видео покажу, – усмехнулась Кира.

– Про вот это вот дыхание и что там последнее?

– Аскеза, – фыркая, подсказала Аня – смех она уже не могла сдержать.

– Вот. Про это я не спрашиваю, – подполковник сморщил нос. – И не думайте мне рассказать. Оставьте мой мозг девственным от неприличных слов и счастливым.

Девушки засмеялись.

– Еще она очень переживает, что правоохранительные органы ее не охраняют и она подвергается риску, но с этим она готова смириться, а вот то, что ее девочки тоже подвергаются риску, она очень боится. В каждом посте об этом пишет.

– Я так понимаю, количество желающих подвергнуться опасности только растет? – хмыкнула Кира.

– Всех ее курсисток охранять, что ли? – буркнул недовольный Самбуров.

– Ну, еще она разработала специальный курс, для защиты. В него входит медитация, какой-то особенный способ дышать и умение сконцентрировать в себе энергию, которая будет охранять от нападения и агрессии. Научит избегать низких вибраций, которые привлекают людей, желающих зла. Ну и распространять от себя благо.

– Охренеть, как загнула! – выпучил глаза Самбуров.

Кира только всхлипнула:

– Что в комментах пишут?

– Разное, как обычно. Кто на нас ругается, что мы не охраняем добропорядочных граждан. Кто на нее, что она провоцирует маньяков и подставляет людей. Что бабки из всего извлекает, тоже пишут. Но число клиенток и покупательниц курсов растет.

– Те, кто пишут, что ее надо упечь в психушку как неадекватку, есть? – с надеждой спросил Григорий.

– Есть! – честно призналась Аня.

– А странные комментарии, как от аккаунта НэоКэтсу? Наш маньяк там есть?

– Это же все читать надо! – надулась майор Герц. – Сколько времени-то уйдет? Пока ничего такого я не видела.

– Ну читай иногда… – как-то рассеянно распорядился Самбуров.

– Нет там маньяка, – уверенно сказала Кира. – Даже если он этот бред читал, никак не отреагировал. Его там нет. Нового аккаунта он не зарегистрировал. Его нет в сети. Я уверена.

На нее уставились две пары сосредоточенных глаз.

– Он для себя совершает преступление. Ему не нужна огласка, он не собирается о чем-то заявлять. Он не играет с нами и не ведет диалога с обществом. Рисунок, шарфик, поза женщин – это ритуал, который он совершает, чтобы чего-то достичь. Чего-то для себя, не для нас.

– Интересно, – Самбуров вздохнул и обернулся к Ане. – Все равно отработай и приглядывай, что там с этой Газулиной. К матери Натальи сначала или к ФряНике? – Самбуров собрал со своего стола какие-то документы.

– К матери поеду, а к Нике сам иди, нечего там делать. Я ее тг-канал нашла. Она вебкамщица, как я сразу и сказала. Даже если он к ней подкатывал, она сразу предложила ему перейти в поле своих клиентов. А он не будет платить за секс. За виртуальный тоже.

– У нас маньяк с принципами?

– С ними, – уверенно ответила Кира. – Ну почти. На рынке сексуальных услуг он отовариваться точно не станет.

Глава 12

Частный сектор в районе улицы Бабушкиной Кире нравился всегда. С момента, как она поселилась в Краснодаре. Она даже поначалу хотела снять дом здесь, а не квартиру, но уговорила себя на более экономный вариант.

Почти центр города, при этом сплошной частный сектор с низкоэтажными домами, лишь кое-где встречались офисные здания, выстроенные вопреки всем правилам на небольших участках для индивидуального строительства. Роскошные особняки и тут же небольшие простенькие домики, мойки для машин и стоматологические клиники, все рядом, как свойственно старому Краснодару. Район утопал в зелени, цветах и фруктовых деревьях.

Дом Натальи Фельдман оказался маленьким, но очень уютным, что ощущалось уже снаружи. Аккуратный новый забор, ухоженный двор с качелью и беседкой, роскошная клумба с цветами. Маленькая веранда, на которой разместилось всего одно кресло с широким деревянным подлокотником-столиком. Дом, в котором жил один человек, но человек, любивший комфорт.

Женщина, открывшая им дверь, оказалась высокой, плотной. Капроновая косынка на волосах, плохо сидевшее черное платье с чужого плеча и рассеянный, блуждающий в пространстве взгляд говорили, что она не понимает, что она делает в этом доме, не понимает, как такое случилось вообще. Она точно не должна быть здесь. Не должна заниматься уборкой дома после убийства собственной дочери, разбором вещей, не должна отвечать на вопросы следователей, не хочет и не может решать всех остальных дел, которые на нее валятся. Она всю жизнь жила правильно. Была хорошей матерью, хорошей женой, хорошей учительницей и хорошей соседкой. Поэтому вот здесь, на пороге этого дома, где на перилах еще развевались ленточки полицейского ограждения, она точно оказаться не должна была.

– Да, я Вероника Александровна. Проходите, – пригласила она, взглянув на удостоверение Самбурова и похлопав безресничными глазами. Кира могла поручиться, что того, что там написано, она не видела. Просто ждала кого-то, кто придет и, может быть, объяснит все то, что происходило.

– Только на кухню пойдемте, пожалуйста, – женщина провела за собой в маленькую комнату со столом посредине. – У нее здесь все неудобно устроено. Но я не