Алан стоял у окна, глядя в отражении, как запотевший бокал с лимончелло оставляет на антикварном столике неаккуратный влажный след. Это раздражало — или отвлекало, что почти то же самое. Контесса заставила себя ждать ровно восемь минут, хотя пригласила лично. Он успел заподозрить, что его вызовут на дуэль не аргументов, а терпения.

— Синьор Блэк, — раздалось за спиной. Он обернулся.

Контесса Ван дер Страпп приближалась как лебедь с королевской осанкой: медленно, величаво и абсолютно непотопляемо. На ней было узкое чёрное платье с полосатым воротничком, на груди — брошь в форме якоря. Чуть вычурнее, чем диктует вкус, но именно настолько, чтобы задать его самой.

— Контесса. — Он склонил голову. — Вас не затруднило найти меня среди, хм… поэтов?

— Скажем так — у вас выправка чистого прагматика. А это нынче редкость. Желаете чаю?

— Желаю перейти к делу, контесса, — объявил он, вручив ей розу, которую женщина тут же поставила в ближайшую узкую вазу и подала горничной знак налить воды. — Не сочтите за бестактность, но у меня выдалась насыщенная неделя с плотным графиком. Хотелось бы поскорее расквитаться с финальным деловым совещанием.

Контесса вздохнула — чуть наигранно, но с достоинством.

— Как пожелаете. Но от вступительной речи сегодня вам не уйти. В общем, мне надоело ждать у моря погоды — я хочу выйти в него на своём судне. Скажите, что лучше всего подойдёт даме моего статуса, чтобы выглядеть внушительно, но не смешно. Чтобы в обществе судачили о моём увлечении как о подвиге, а не блажи, а портовые брокеры записывали мою фамилию без ошибок.

Он позволил себе короткую усмешку и извлёк папку из кожаного кейса с латунной застёжкой.

— Я поразмыслил над вашими прежними полунамёками. Вам подойдёт нечто среднего тоннажа. Фидерное судно, небольшое, но вместительное: тысяча — тысяча триста TEU [4]. Достаточно, чтобы выйти на рынок доставки грузов по линии Роттердам — Гавр — Шербур — Тилбери. Минимум бюрократии: достаточно зарегистрировать частную компанию, и вы в деле. Штаб-квартиру компании оставить в Лондоне, но судно прописать в Нидерландах. Вот, смотрите.

Он достал несколько распечаток с чертежами и фотографиями малых контейнеровозов.

— Сейчас, между прочим, удачный момент: после кризиса прошлого года рынок судов в упадке. Многие продаются ниже себестоимости. Скажем, вот этот китаец — всего пять с половиной миллионов фунтов за прекрасную рабочую лошадку 2010 года постройки: тоннаж примерно четырнадцать тысяч, длина сто сорок восемь метров. Рассчитан на тысячу сто контейнеров, из них двести рефрижераторных. Только из сухого дока и готов к дальнейшей эксплуатации. Если бы не проклятый Brexit и обвал фунта в Азии, можно было бы с лёгкостью сторговаться за четыре и два миллиона, но грёбаное… пардон, контесса.

— Вы хотели сказать «правительство», не так ли, Блэк? В противном случае вы меня разочаруете. Называть вещи своими именами — это роскошь, доступная немногим. Помните об этом.

Алан снисходительно кивнул.

— Да, разумеется. В мае, конечно, был бы наиболее выигрышный момент для покупки, но и сейчас, несмотря на все старания наших политиков, можно выйти в плюс. Есть и другие варианты — но не такие оптимальные, вот…

Он отчеркнул несколько снимков ногтем, включая опечатку в слове shiping (ну хоть не shitting, — мысленно проворчал он, обругав своих стажёров) и сделал неопределённый жест рукой.

— Я бы посоветовал остановиться на этом. Выписать его в Европу и сменить флаг на голландский. А лет через двадцать переоборудовать под какую-нибудь очередную плавучую гостиницу на Темзе. Класса люкс и с аристократичной элегантностью, разумеется.

Контесса наклонила голову в ответ на его шутку.

— Двадцать лет, синьор Блэк… Вы слишком переоцениваете моё бессмертие. В любом случае, есть над чем поразмыслить и что завещать внукам. Вы позволите…

Алан с готовностью передал собеседнице папку и хоть и без нужды, но напомнил, что она может всегда рассчитывать на юридическую поддержку с его стороны. Обещал подробно разъяснить нюансы регистрации судна, найма команды и поиска фрахтов.

— А теперь, стало быть, речь? — произнёс он, вовсю скрывая за оживлённым блеском в глазах усталость.

— Не так быстро, мой милый. Есть ещё кое-что. Как вы знаете, живопись и керамика — моя слабость и страсть. И я намерена заняться в том числе морскими перевозками предметов искусства и антиквариата. В рамках личных коллекций. Так что если у вас имеются на примете достойные образцы, не медлите мне сообщить.

— Разумеется.

Она протянула руку — для пожатия, но он принял её как для поцелуя. Поклонился, глядя при том ей в глаза.

— Я восхищаюсь вашей всесторонностью, контесса. Только рекомендую на первое время воздержаться от изобилия предметов искусства со спорной биографией на борту. Если позволите, логистика — это как брак по расчёту: можно обойтись без страсти, но без уважения и какой-никакой игры по правилам не выйдет. А потом будет видно.

Контесса расправила плечи. Губы у неё подрагивали, словно она вот-вот скажет своё знаменитое «пф!». Но вместо этого кивнула.

— Мне нравится ваш цинизм, Алан. Его можно использовать как топливо, если дизель опять подорожает.

[1] Wunderbaum — тот самый ароматизатор в виде ёлочки.

[2] В английском языке это выражается как contessa вместо countess: разница незначительна, но весьма ощутима.

[3] Habeas corpus — фрагмент латинской фразы habeas corpus ad subjiciendum, содержательно — «представь арестованного лично в суд» (прим. Википедия). Конкретно этот фрагмент дословно означает «у тебя есть тело», что вполне можно использовать как намёк в фривольном контексте.

[4] TEU — двадцатифутовый эквивалент. Условная единица измерения вместимости грузовых транспортных средств. Основана на объёме стандартного 20-футового металлического контейнера.

Сцена 3. Проблемы приходят в пятницу

Пятница, 07 октября 2016 года

— Приятная пятничная свежесть, — не то промурлыкал, не то проворчал Алан Блэк, выйдя на балкон и обозревая белоснежную Белгравию, орошённую лёгким дождём. — Как объятие налогового инспектора. Холодно, неловко, но по закону.

Раздражённо цокнул языком: Элли бы оценила. И ему не пришлось бы сейчас разговаривать самому с собой. Да, сегодня предстоит связаться с детективом, узнать, что ему удалось обнаружить, но пока — утренний кофе и ворох газет на закуску. Свежих, вчерашних, да что там — за всю неделю. В октябре ему так и не удалось ещё добраться до прессы: каждый день был расписан под