— Как официально!

— От графа Блуа привезли половину туши оленя, и я велела её закоптить. Маркиз де Лианкур уехал на юг и был очень огорчён, что не смог с тобой проститься. Впрочем, он обещал вернуться ко дню святой Бригитты и привезти вино нового урожая. А тебя ждёт гость.

— Кто? — насторожился Марк, который рассчитывал провести спокойный вечер в кругу семьи.

— Хуан, — улыбнулась она.

— Он действительно считает себя гостем? — проворчал Марк. — Ведёт он себя как хозяин. Ладно, где он?

— В нижней гостиной. Ему подали закуски и вино, а он потребовал ещё жареную цесарку, сыр и виноград.

— И куда в него влезает, — вздохнул Марк, и, поцеловав жену, направился к арке, расположенной под резной галереей второго этажа.

Джин Хо сидел за столом, уставленным блюдами и кувшинами, и уплетал цесарку, запивая её грушевым вином, которое теперь доставляли в дом специально для него. Увидев друга, он приветственно махнул ему наполовину обгрызенной птичьей ножкой.

— Иди сюда! Здесь ещё остались закуски и вино!

— Я сыт, — ответил Марк и сел к столу. — Мы пировали перед самым отъездом.

— Какая милая брошечка? — заметил лис, взглянув на фибулу.

— Я честно выиграл её в соревновании по стрельбе из лука!

— Верю. И не собирался выпрашивать. Хотя, признаюсь, такая мысль мелькнула, но… Не сегодня. Как всё прошло?

— Король сетовал, что ты опять проигнорировал его приглашение.

— Но я надеюсь, ты придумал какое-нибудь оправдание этому? Я не люблю ездить туда. Там слишком много людей, и эти глупые визгливые фрейлины… Жаркое с пряностями, от которых я чихаю. И гости короля вечно удивляются, когда я прошу принести мне грушевое вино. О чём вы говорили?

— О разном. Женщины, политика, сплетни… Как дела у тебя?

— Скучаю, — пожал плечами лис. — Думал, не смотаться ли домой, но вспомнил, что скоро день рождения бабушки. Не хочу, чтоб меня включили в общую суету. Сделаю вид, что забыл. Но мне придётся задержаться тут, пока её возмущение не утихнет. Иначе, бедные мои ушки…

Он замер и вопросительно воззрился на двери. Оглянувшись, Марк увидел стоящего там лакея Модестайна.

— Что такое, мой мальчик? — спросил он.

— Там пришла дама в трауре, она просит принять её.

— А имя она назвала?

— Конечно! Селена Беренгар.

— Селена? — встревоженно вскочил Марк. — В трауре?

Он поспешно выбежал из гостиной и устремился в нижний зал, где его действительно ждала молодая дама в чёрном атласном платье. На её светлые волосы, уложенные в высокую причёску, была накинута закрепленная агатовым гребнем чёрная вуаль. Её красивое круглое личико с большими синими глазами было печально, когда она задумчиво осматривала убранство зала.

— У тебя чудесный дом, Марк, — она взглянула на него со слабой болезненной улыбкой, и её бледность встревожила его ещё больше, чем чёрный наряд.

Он склонился к её протянутой руке и коснулся губами пальцев.

— Что случилось, Селена? — произнёс он взволнованно. — Почему ты в трауре?

— Меня постигла утрата, — вздохнула она. — Я пришла просить тебя о помощи.

— Не нужно просьб, просто скажи, что я должен сделать!

— Ты всё так же пылок, мой верный рыцарь!

— Но что мы стоим здесь… Пройдём в кабинет?

— Мне сказали, что у тебя гость, — озабоченно заметила она.

— Это друг, который часто бывает в моём доме, он уже почти член семьи, и не обидится, если я оставлю его в одиночестве. Или, может, пойдём к нему? Он умеет хранить тайны и бывает полезен.

— Это не такой уж секрет, — проговорила она. — Может, угостишь меня знаменитым нектаром из Лианкура?

— Конечно! Идём!

Они прошли в гостиную, и лис на минуту оторвался от трапезы. Пока Марк знакомил его с гостьей, он внимательно следил за выражением его лица, и от него не ускользнула та тревога, с которой Марк заботливо подвинул кресло, когда она садилась за стол. После этого он очаровательно улыбнулся, взглянув на девушку.

— Вы дочь маркиза Беренгара? — спросил он. — Марк часто рассказывает мне о нём!

— Всего лишь вторая дочь от второй жены, — сдержанно улыбнулась она, с некоторым оживлением глядя на его необычное лицо. — А вы — брат баронессы де Флери?

— Один из них, — кивнул он, — тот самый, который притащился за ней в Сен-Марко.

В гостиную вошёл Модестайн с красивым хрустальным кубком отделанным серебром и кувшином со слегка запотевшими боками. Он поставил кубок перед гостьей и наполнил его, после чего поклонился и ушёл.

— Действительно, чудесно, — произнесла она, пригубив вино.

— Это лучшее, которое выстаивалось в подвалах с тех пор, как его привёз сюда мой дядя Аделард, — пояснил Марк.

Она, наконец, рассмеялась.

— Твой дядя, твой дед, твоя супруга и сыновья… Наконец, ты не одинок, мой милый Марк! Судьба щедро вознаградила тебя и за твои лишения, и за твоё благородство! Я очень рада!

Она замолчала, и улыбка медленно угасла на её лице.

— Так что случилось, Селена? — с сочувствием спросил он. — Кто умер?

— Мой жених, — ответила она. — Я до сих пор не могу оправиться от этого удара. Его звали Арсен де Лариве. Он был небогат, не слишком знатен, но очень красив, умён и отважен. И при этом заботлив. Он год назад приехал в Аинлир…

— Это одна из трёх крепостей Беренгаров в северных горах, — пояснил Марк, бросив взгляд на Джин Хо.

— Да, та самая, которой командует мой брат Баэрн, — кивнула Селена. — Это он пригласил Арсена к нам и назначил капитаном стражи, — она грустно улыбнулась. — Сперва я задирала его. Ты знаешь мой характер, я всегда пытаюсь проверить на прочность любого воина, который выглядит слишком гордым. Но он без усилий выдержал проверку и просто очаровал меня, и при этом очаровался сам. Мы влюбились друг в друга без памяти, и Арсен просил у отца моей руки. Но отец отказал, он хотел выдать меня за своего титулованного союзника или хотя бы вассала. Мы повздорили, и я сказала, что если он не позволит мне стать женой Арсена, тогда я и вовсе не выйду