Она тяжело вздохнула.

– Однажды вечером – в сентябре будет четыре года – мы смотрели телевизор, и Чарли пожаловался, что у него немного кружится голова. А потом… просто взял и умер. Врачи сказали, аневризма сосудов головного мозга. – Элиз умолкла, и ее взгляд вслед за словами обратился в прошлое. – Так я овдовела во второй раз. Мой первый муж, отец Эндрю, тоже умер: обширный инфаркт в возрасте чуть старше, чем сейчас наш сын.

– Сочувствую, – произнесла я, не зная, что еще сказать.

В тот момент я могла думать только о том, что в каком-то извращенном смысле обоим покойникам повезло. Аневризма и инфаркт – более милосердная смерть, чем медленное и неумолимое развитие болезни Паркинсона.

– В общем, оставалось только одно: продолжать жить. Когда Чарли умер, мы жили в квартире недалеко от центра, и я начала помогать одной пожилой соседке с покупками. Вскоре стала приносить домашнее печенье – обожаю печь! – и в конце концов ее семья наняла меня готовить, прибираться и составлять старушке компанию. Сын, конечно же, пришел в ужас, что его мать опустилась до такой черной работы. В этом смысле он немного сноб. Но, по правде сказать, мне нравится ухаживать за людьми. Я привыкла, и у меня получается. К тому же не хотелось возвращаться в Лос-Анджелес и садиться на шею Эндрю. У него должна быть своя жизнь. – Она заговорщицки наклонилась поближе ко мне: – А если совсем честно… Я не питаю большой симпатии к его жене.

Я еле сдержала улыбку.

– У вас есть внуки?

– Нет, – покачала она головой с явным сожалением.

Как по команде, со второго этажа донесся шум громкой ссоры:

– Мам! Дафни берет мои вещи!

– Мама! Сэм меня обижает!

– Дафни! – крикнула я в ответ. – Перестань брать вещи брата! Сэм, перестань обижать сестру!

– Она не отдает мне приставку!

– Он сказал, что мне можно в нее поиграть!

– Я такого не говорил! Верни сейчас же!

– Мамочка, он опять грубит!

– А что такое приставка? – спросила Элиз.

– Джоди, ради бога, – долетел со второго этажа сердитый голос, – сделай что-нибудь! Я пытаюсь работать!

– Мой муж, – объяснила я собеседнице. – Он писатель.

– Как здорово! А я могла видеть что-нибудь из его книг?

Я пожала плечами.

– Возможно. Он написал роман «Идет сновидец».

– Кажется, такого я не знаю.

– Ну, дело было довольно давно.

– Мам! – крикнул Сэм.

– Мама! – словно эхо откликнулась Дафни.

– Джоди!

– Так, дети, с меня хватит. Спускайтесь сюда, и поживее.

Не прошло и нескольких секунд, как дети скатились вниз по лестнице и оказались перед нами: Сэм – тощая жердина, Дафни – пухленький комочек энергии. У обоих были мои слегка непослушные русые волосы и отцовские внимательные голубые глаза.

– А вы кто? – спросил Сэм, с подозрением оглядывая гостью.

– Это миссис Вудли, – ответила я.

– Да просто Элиз, – поправила она. – Какие замечательные дети! Настоящий юный красавец, – обратилась она к Сэму, – а ты, – она повернулась к Дафни, – сладкая очаровашка.

Дети заулыбались.

– Когда вырасту, буду жить в Нью-Йорке, – внезапно заявил Сэм, хотя раньше таких разговоров не было.

– Это я буду жить в Нью-Йорке, когда вырасту, – перебила его Дафни. – И буду работать на карандашной фабрике, – добавила она.

Я не знала, смеяться или плакать. Карандашная фабрика?!

– Какая замечательная идея, – улыбнулась Элиз. – Сможешь целыми днями делать собственные карандаши и придумывать новые цвета.

Дафни радостно закивала.

– Я хочу есть, – сказал Сэм.

Элиз поспешила встать. На секунду мне показалось, что она прямо сейчас отправится на кухню и начнет готовить. Вместо этого она сунула руку в сумочку и достала лист бумаги лавандового цвета.

– Мои рекомендации, – пояснила она, протягивая листок мне. – Можете с ними ознакомиться и связаться со мной, когда закончите собеседования. И разумеется, если у вас будут вопросы, не стесняйтесь звонить в любое время.

– Но мы даже не обсудили зарплату и отпуск, – запротестовала я, не желая ее отпускать.

– Уверена, вы предложите более чем справедливые условия, – отмахнулась она и протянула ладонь Сэму: – Рада познакомиться с тобой, Сэм. – Она пожала ему руку. – И с тобой тоже, Дафни. Надеюсь, скоро увидимся. А еще я исправлю упущение и куплю книгу вашего мужа, – добавила она, когда мы подошли к входной двери.

Я наблюдала за уходящей гостьей, борясь с желанием броситься за ней, повалить на ближайшую клумбу и объявить, что она получила работу, что нет нужды проверять рекомендации или беседовать с другими претендентами и что мы с радостью заплатим любую сумму и дадим ей столько выходных, сколько она захочет.

Помню, я тогда подумала, что наверняка найдется подвох. Нельзя быть такой идеальной. Но неприятную мысль быстро заглушили голоса детей.

– Я есть хочу, – заныл Сэм у меня за спиной.

– А я – сладкая очаровашка! – заявила его сестра.

Глава 3

– Что значит – ты ее наняла? – возмутилась сестра. – И со мной не посоветовалась? Даже не дала мне встретиться с ней!

– Я просила тебя поприсутствовать, – напомнила я.

– А я сказала, что у меня в тот день тренировка.

– У тебя каждый день тренировка, – скривилась я, оглядывая черные легинсы и коротенькую белую футболку, в которые была одета сестра.

В груди пойманной бабочкой забилась тревога. Меньше всего мне хотелось ссориться. Впервые за последние несколько недель тревога поутихла, сменившись надеждой, и я пригласила Трейси в гости поужинать семгой – одно из немногих блюд, которое ела сестра, – и отпраздновать удачу, которая привела к нам Элиз.

Трейси заправила за ухо длинные светлые волосы, выпрямленные утюжком, а потом покачала головой, и прядь вернулась на то же место. Сестра покрутила цепочку с серебряным сердечком от Тиффани на шее и подтянула к себе стройную ногу, пристроив босую стопу на багряную замшу подушки дивана в нашей гостиной.

– Боже, что это?! – проворчала она, наморщив выпрямленный хирургом нос и скривив подкачанные филлером губы, и принялась отдирать комочек расплющенного розового пластилина с пятки.

– Извини. – Я отскребла улику и встала с дивана, чтобы выкинуть пластилин в мусорное ведро под раковиной на кухне.

– Не принесешь мне стакан воды, раз уж ты там? – попросила Трейси. Взяв в руки стакан, она снова скривилась: – Теплая… Ты что, не держишь бутылку с водой в холодильнике?

– Извини.

Два извинения меньше чем за минуту. Пожалуй, новый рекорд.

Сестра поставила стакан на столик у дивана, не сделав ни глотка.

– Итак, расскажи мне об этой Элиз Вудли.

– Она просто идеальна, – заверила я, занимая свое место на другом конце дивана, и тут