— Что ж, — философски сказал я. — Повернусь и уйду. Не привыкать.

— Смотри, — с сомнением сказал Сингер. — Мне пойти с тобой?

— Нет, конечно! Что тебе там делать?

— Я бы хотел своими глазами увидеть место преступления. До сих пор я пользовался лишь тем, что имела полиция, и разговорами со свидетелями.

— Нет, — сказал я, подумав. — Если тебя увидят, ты не сможешь потом вести наружное наблюдение. Обойдусь.

— Как знаешь, — без уверенности в голосе сказал Сингер.

Он прекрасно понимал, что я прав, и в квартире Сары ему нельзя появляться, но желание увидеть место преступления и, возможно, даже обнаружить улику, не попавшуюся на глаза полиции, было в Сингере очень сильно.

— Я позвоню тебе сразу после разговора с Сарой, — пообещал я.

* * *

Квартира Левингеров оказалась именно такой, какой я ожидал ее увидеть. Второй этаж нового дома во французском стиле в престижном районе. Огромный салон и три спальни, большая кухня — не американская, как принято в таких домах, а обычная, с дверью, сдвигающейся в сторону.

В квартире было много людей, постоянно кто-то приходил, а кто-то уходил, перед домом стояло с десяток машин, и я увидел двух полицейских, подпиравших стану — наверняка это были люди Хутиэли. Сара, в траурном платье, с головой, покрытой черным платком, сидела в салоне на угловом диване. Рядом с ней, держа Сару за руку, сидела женщина, очень похожая на вдову — я мог бы принять за Сару Левингер именно ее, если бы не деловитое, а вовсе не траурное, выражение лица. Скорее всего, это была Лиора — жена Абрахама.

Я поискал глазами девочку — дочь Сары и Михаэля. Я еще не знал, захочу ли задать пару вопросов Симе. Вообще говоря, это было незаконно — я не имел права говорить с дочерью без согласия Сары. Но, с другой стороны, я вовсе не имел намерения использовать ответы Симы как показания за или против ее матери. Мне просто хотелось увидеть эту девочку и самому себе ответить на вопрос, который я ни разу не задал вслух. Какую роль играла (и играла ли вообще?) дочь Михаэля и Сары в этой трагедии?

Симы в салоне не было.

Круглый стол, за которым, по-видимому, и сидели гости вечером в понедельник, был сдвинут к окну. Стол был большим — за ним, действительно, не толкая друг друга локтями, могли поместиться не только десять, но и пятнадцать человек. Ко мне подошел мужчина лет сорока пяти с начавшей формироваться лысиной и сказал, вопросительно глядя мне в лицо:

— Простите?

Скорее всего, это был Абрахам, кузен Сары.

— Мое имя Лапид, — тихо сказал я. — Примите мои соболезнования, Михаэль был вашим шурином, я не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — сухо сказал Абрахам и, взяв меня под руку, поспешил отвести к кухонной двери. — Вам не следует сейчас подходить к Саре, господин адвокат.

— Да, я понимаю, — согласился я. — Я уверен, что Хузман не виновен в этой ужасной трагедии, но сейчас не время об этом говорить…

— Тогда зачем вы здесь? — настойчиво спросил Абрахам.

— Скажите… — я оглядел присутствовавших, — здесь, кажется, сейчас почти все, кто был на… ну, вы понимаете…

Абрахам повернул голову и тоже огляделся, будто ему в голову действительно впервые пришла эта мысль.

— Да… почти… — сказал он. — Нет Дорит и нет, естественно, Марка. Не считая… м-м…

— Да-да, — я пришел на помощь бедняге, который никак не мог произнести имя Михаэля. — А Сима… Она дома?

— Нет, девочка у моей матери. Ей очень плохо с того самого вечера… Очень плохо. — Абрахам собирался повторить это еще раз, но я прервал его, задав новый вопрос:

— Скажите, вы должны помнить… Если смотреть от кухни, вот как мы сейчас стоим… Где за столом было место Михаэля? Вы ведь сидели неподалеку — между вами и Михаэлем была только Сара?

Абрахам бросил на меня недоуменный взгляд — смысл вопроса он не понял.

— Ну… Стол стоял посреди салона… Кухонная дверь была за моей спиной, я сидел лицом к окну, справа от меня сидела Сара, а потом Михаэль.

— Значит, вы не могли видеть, что происходит в кухне?

— Нет… На что вы, собственно, намекаете, господин адвокат?

— Сохрани вас Бог, ни на что! Я просто пытаюсь представить себе… А справа от Михаэля сидел Марк Хузман, верно?

— Да, прямо напротив Лиоры, а что, это имеет какое-то значение — кто как сидел?

Я пожал плечами. Абрахам не мог видеть того, что делалось в кухне, но напротив сидели Дорит и Авигдор с Шулей, им все было прекрасно видно, дверь не была закрыта, ведь Сара постоянно вносила что-нибудь и убирала грязную посуду.

— Дверь в кухню не закрывали, верно? — рассеянно спросил я.

— Нет, конечно…

Мысль, пришедшая мне в голову, когда я, войдя в квартиру, увидел этот огромный стол, занимавший почти половину салона, становилась все более отчетливо-понятной, хотя я еще не смог бы выразить ее словами. Интуитивная догадка, не более. Такое время от времени случается со мной в суде — говоришь давно подготовленную речь и вдруг чувствуешь, что факты могут иметь еще одну интерпретацию, и тогда, неожиданно даже для себя, сворачиваешь с проложенной дороги, начинаешь произносить слова, которые тебе самому сначала кажутся не имеющими отношения к делу, но уже через минуту цепляешь кончик нити, дальше все идет как по маслу, и ты сам удивляешься своей неожиданной прозорливости, и ведешь процесс по-новому, прокурор хмурится, а у тебя в душе играют фанфары, и ты уже точно знаешь, что это победа…

Сейчас, впрочем, до победы было далеко. Даже если моя догадка верна, как я смогу ее доказать? Прошло трое суток, свидетели, которые, если, опять-таки, я прав, и прежде не обращали внимания на решающее обстоятельство в этом деле, сейчас — это очевидно! — все позабыли, и расшевелить их память не удастся ни при каких обстоятельствах. Полностью картину преступления видит лишь сам преступник, но именно он и не подумает — по естественной причине — придти расследованию на помощь…

И что остается?

Оставалась одна — очень слабая — надежда. Я еще раз обдумал этот вариант, тихо стоя в углу комнаты и поглядывая на Сару, которая что-то бормотала — совершенно бессмысленное, судя по реакции сидевшей рядом Лиоры. Будь у нас с Хутиэли нормальные отношения — не дружеские, конечно, но хотя бы не неприязненные, — я бы рискнул предложить полиции проведение задуманного мной эксперимента. При нынешних же обстоятельствах я даже Сингера не мог привлечь на помощь, поскольку он и вовсе был здесь лицом, совершенно неофициальным.

Оставалось надеяться лишь на помощь Сары как хозяйки