– Вы тогда уже были шерифом?

– Да. Как раз только первый раз переизбрался. Фактически это был первый случай насильственной смерти во время моей службы. А так все больше пьянки и браконьеры.

– И вы ничего не заметили? Ну, в поведении Джаспера. Не было предпосылок, что он может покончить с собой?

– Ээээ… Да откуда. Слушайте, Джаспер-Лейк не самая большая моя проблема. Есть Донкастер, где парни, вернувшиеся со смены в Перси, довольно шумно пропивают свой заработок. Есть еще пара поселков на другом берегу Нокс, где соседям больше делать нечего, как обвинять друга друга в краже и нарушении границ. В этом отношении поселок художников никогда не доставлял проблем. Я же сказал вам, настоящая идиллия. Сейчас здесь остались одни старики из коренных жителей, да эти… творческие люди. А они вроде бы мирные. Иногда, конечно, поступают жалобы, что они все обожрались каких-то галлюциногенов и буянят, так куратор ихнего музея сразу достает бумагу, что все происходит в рамках очередного художественного перформанса. Мы с ребятами уже и ездить на такие вызовы перестали, только зря бензин жечь, да подвеску портить. В конце концов они со своими перформансами ни к кому не лезут. И местные к ним не лезут, поскольку вся молодежь отсюда разъехалась, все теперь о колледжах мечтают. Эх, помню, когда я сам был моложе, кровь кипела, мы с ребятами из Донкастера ходили на озеро развлекаться, ну иногда дрались с этими, поселковыми…

– Да. Жена мне рассказывала, что ее мама как-то остановила драку между вами и друзьями Оскара Коэна.

– Ну как остановила, – ухмыльнулся Линч, дунув в усы. – Учитывая, что она же ее практически и начала. Филли Тремонт была совершенной оторвой. Мать умерла, а отцу до нее не было никакого дела. При первой возможности она сбегала в Донкастер, чтобы развлекаться с нами. Ну… наверное не будет вреда, если я расскажу вам, что мы тогда встречались. Филли была красивая и… страстная. Да. Именно это слово. Я играл в футбол, был героем города. Да все девчонки отсюда и до Перси могли бы стать моими. Но Филли была особенной. Не скажу, что строил какие-то серьезные планы относительно нее, но нам было хорошо вместе. Почему бы и нет, может, мы со временем могли бы и пожениться. И вдруг – появляется Оскар Коэн. Со своими золотыми дружками из Бостона. Мы до этого его тут в глаза не видели, только отца его Илая. А Филли сразу переменилась. Я всегда знал, что она мечтала выбраться из Джаспер-Лейк, из Донкастера, да вообще из Нью-Гемпшира. Наверное, она и со мной водилась, потому что думала, я стану профессиональным футболистом и увезу ее отсюда. Но с Оскаром ей показалось, что дорога короче. Ну кому понравится, что городской пижон клеит твою девчонку? Вот мы и собрались с ребятами его проучить.

– И Фелиция остановила драку?

– Да скорее… хм. Это я подумал, на кой мне такая сдалась. А Оскар оказался неплохим парнем на свой манер. Поддержал меня, когда я баллотировался в шерифы. А Брана Чиппинга сделал своим поверенным. И другим ребятам из нашей компании он всегда помогал. Мне поэтому всегда было стыдно… что я недоглядел за его сыном, – выдавил из себя Линч. – За сыном Филли. Честно, я не знал, что парень проблемный. Филли больше в Джаспер-Лейк почти никогда не возвращалась, Оскар был наездами, а дети много времени проводили тут летом с дедом. Точнее с обоими дедушками, старый Джордж Тремонт был тоже еще жив, хотя он был не из тех, кому нравится возиться с внуками. Эми была тихоней, зато Джаспер был тот еще сорванец. В точности, как его мать. Иногда я брал его на охоту, хоть парень и не мог усидеть на месте, но стрелял неплохо, даже в свои десять лет. Потом я долго его не видел. С тех пор как парень перешел в старшую школу, а потом в колледж поступил, понятно, что ему уже дела не было до дяди Каллума. Наезжал сюда на пару недель, иногда с девчонками, так привет-пока, если с ним в городе сталкивались.

В то лето я даже не знал, что Джаспер приехал в поселок. Вдруг как-то раздался звонок от Агги. Она просила меня немедленно приехать на озеро в дом Илая и никому не сообщать. А еще привезти доктора. Оказалось, этот Пьетро Гаспари первым делом добежал до нее, когда Эми нашла тело брата. Ну, я немедленно позвонил Оскару. Единственное, что я мог сделать для друга – закрыть дело без лишней шумихи. Эти художники из «Дома искусств» и другие, что снимали дома в поселке, часто не задерживались дольше одного лета, не было смысла, чтобы они начали болтать. Так что о происшествии знали только ближайшие соседи. Агата, Питер Лакруа, да Джек Роулендс. Питер вскоре продал дом и переехал к побережью. Сказал, хватит с него лесных озер.

– Я вроде все собрал, – из-за двери под лестницей показался помощник шерифа, держащий в руках коробку.

– Мы забираем бумаги из кабинета Гаспари, – пояснил мне шериф. – Я просмотрю их в участке, прежде чем передать дело в полицию штата.

– Вы не будете сами расследовать это дело?

– Вряд ли это в моей компетенции. У нас тут два убийства. Надо дождаться результатов вскрытия миссис Гаспари и отчета из лаборатории Конкорда, тогда дело у меня точно заберут. Да и куда мне всего с двумя помощниками.

Я посмотрел на Шона О’Коннора. По-моему, он ничем не отличался от своего брата, наверное, надо было родиться и вырасти в Донкастере, чтобы видеть между ними разницу. Тем более, что оба носили форму. И какой черт дернул обоих братьев пойти в службу шерифа? Интересно, как к ним тут обращались. Вряд ли по фамилии. Может, помощник шерифа Шейн и помощник шерифа Шон?

– Вы едете с нами с город, Бартоломью?

– Нет пока. Может позже прогуляюсь пешком или найду того, кто меня подвезет.

– Будете снова что-то вынюхивать?

– Вовсе нет. Я собираюсь заглянуть к Агги. Она сказала, что будет работать сегодня в своей мастерской, просила зайти. Не хочется ее обижать.

– Будьте с ней помягче. Агги очень любила Бернадетт. Даже предлагала той переехать к ней, когда пришли бумаги о выселении. У Агги большой удобный дом и есть отдельный флигель, который она раньше сдавала дачникам, но сейчас он пустует. Она