Адам затянулся так сильно, что сигарета в его пальцах закончилась наполовину. Мужчина аккуратно потушил ее.

«Думает, я пошла туда ради расследования?» – догадалась Скарлетт.

– Да, мистер Синклер. Я вас поняла.

Внезапно девушку охватила какая-то необъяснимая тревога. Она вспомнила, как Адам рассказал им со следователем историю своего шрама.

Можно ли узнать хотя бы сейчас, кто на него напал?

– Мистер Синклер, я хотела кое-что у вас спросить. Про… Зверя.

Адам тут же отрезал:

– Не надо возвращаться к этому.

– Но вчера вы…

– Хватит.

Скарлетт не понимала, с чем может быть связана такая категоричность в реакции Адама.

Вчера он был готов открыться нам, хотя бы немного. Что же произошло за такой короткий период?

– На меня напало какое-то животное, в темноте не смог разглядеть. Да и тем более я был ребенком. Не поднимайте эту тему больше никогда.

От его недавней откровенности не осталось ни следа.

Почему его это так разозлило именно сейчас?

Адам провел ладонью по волосам, приглаживая их, и отрешенно уставился в сторону окна. Короткий приступ гнева сменился полной отчужденностью.

– Мне не стоило ничего рассказывать, – он покачал головой, будто отбиваясь от навязчивых мыслей.

– Как скажете…

Адам вымученно вздохнул и на несколько мгновений зажмурился. Только сейчас Скарлетт заметила синяки, залегшие под его глазами. Мужчина бросил усталый взгляд на граммофон в углу комнаты и чуть оживился. Он неспешно встал и направился к проигрывателю.

– Вы можете идти.

Девушка встала и послушно направилась к двери, однако голос Адама заставил ее остановиться на полпути:

– Но для начала ответьте на вопрос. Моцарт или Сальери?

Скарлетт, совсем не ожидавшая подобного, выпалила вопросительное:

– Эм… Наверное… Моцарт?

– Весьма одобряю ваш выбор, – Адам ухмыльнулся и сразу же достал нужную пластинку. – Это «Реквием» нашего гения Моцарта. Последнее произведение изначально задумывалось как заупокойная католическая месса, траур жизни, однако по итогу вышло таким же жизнеутверждающим, как сама истина. «Покой вечный даруй им, Господи».

В какой-то момент девушке показалось, что Адам разговаривает сам с собой, не замечая ничего и никого вокруг. Она решила ненадолго задержаться. Было слишком интересно услышать то, что она сама и выбрала.

Только на минутку…

И полились звуки, самые наивные, подлинные звуки. Скарлетт плохо разбиралась в классической музыке, но чувствовала, что точно слышала эту композицию раньше. Может быть, папа включал ее на всю громкость по радио в один из тех далеких дней, когда все было хорошо. Девушка вдруг ощутила, как тело становится мягким и покладистым, а глухая боль где-то в глубине души постепенно притупляется.

Скарлетт невольно задержала взгляд на Адаме. Было видно, как сильно он сосредоточен: об этом говорили напряженные руки и плечи, а также низко опущенная голова и задумчивый взгляд, устремленный прямо на пластинку. Синклер-младший упивался каждым звуком, который доносился из граммофона, не пропуская ни единой ноты. Девушке вдруг ужасно захотелось проникнуть ему в голову и ощутить все то же, что и он. Услышать, как он. Прочувствовать, как он.

– Очень красиво…

– Что?..

Адам будто лишь сейчас заметил, что остался в номере не один. Он остановил пластинку.

– Вы можете вернуться к работе.

– У меня выходной…

– Тогда… вернуться к своему законному отдыху.

Скарлетт кивнула и поспешила на выход. Наконец, она была предоставлена самой себе.

* * *

Девушка металась по комнате, не представляя, что ей делать дальше. Глубокий, продолжительный сон придал сил и красок ее лицу. Но общаться с кем-то, выезжать в город ей не хотелось. Скарлетт написала несколько сообщений маме о том, как прекрасно проводит свой выходной.

Не стоит ее лишний раз беспокоить.

Ответы мамы были искренними и простыми, как она сама, и сопровождались фотографиями дворовых котов, что сидели под окнами дома.

Скарлетт заглянула в окно. Она начала раздумывать над тем, чтобы пройтись до пляжа, который простирался на горизонте.

«Послушаю музыку, пройду десяток километров… – воодушевленно подумала девушка. – Мне просто необходимо хоть иногда бывать на воздухе».

Это был некий план «лечения», который Скарлетт сама себе назначила.

Я буду убеждать себя, что не схожу с ума, и…

Внезапно ее взгляд ухватился за грозную фигуру, проходящую мимо швейцаров. Это был Каспер Стормар. Уже без очевидных следов крови, в чистой одежде, он быстро продвигался вперед. Несколько раз мужчина оглянулся через плечо, точно убеждаясь, что за ним никто не следует.

Скарлетт нахмурилась: «И что это он делает?»

Тут охотник резко остановился и уставился в окно. Прямо на нее. Девушка вздрогнула и отскочила назад, прячась в глубине комнаты.

В ее голову закралась совершенно бредовая мысль.

Возможно, мне стоит проследить за ним?

Скарлетт проскочила в сторону выхода. После вчерашнего падения с лестницы у девушки все еще ужасно болело тело, но она постаралась как можно быстрее спуститься на первый этаж и оказаться на улице. Запыхавшись, добежала прямиком до фонтана.

Фигура охотника уже давно скрылась где-то вдали, но Скарлетт не теряла надежды.

Надо пойти в ту же сторону. Главное, чтобы он не понял, что я за ним слежу. Иначе боюсь представить, чем это может обернуться…

Опушка леса раскинулась перед девушкой. Все вокруг было покрыто пушистым ковром из сосновых иголок, которые хрустели под ногами. Изумрудные ветви простирались к небу, запах сосновых деревьев был насыщенный и свежий, и дышать было легко.

Несмотря на всю эту благодать, Скарлетт ощущала тревогу, точно кто-то следил за ней из тени.

Да где же он?

Тихий шорох листвы и шепот ветра создавали ощущение присутствия невидимого наблюдателя. Глаза девушки беспокойно сканировали окружающее пространство в поисках опасности. Наконец она разглядела очертания Каспера, расплывающиеся в тумане.

Почему он не хотел, чтобы за ним шли? Откуда такая подозрительность?

«Хотя взгляни сначала на себя. Следишь за человеком, бегаешь за ним по лесу, как какая-то маньячка, – тут же одернула себя Скарлетт. – Во что я превратилась?»

Мужчина замер. Точно хищник, преследующий добычу. Он был быстр и точен в координации. Ни одного лишнего движения, звука, резкого поворота головы. Под охотником не треснула ни ветка: лес оставался бесшумным, и Каспер являлся его невидимой и неотъемлемой частью.

Скарлетт вся обратилась в слух.

«Как он так тихо двигается?» – не унималась она. Девушке стало жутко не по себе, словно она сама могла в любой момент стать жертвой охоты.

Это пугает. Лес будто нарочно прячет его от чужих глаз. От меня…

Пока Скарлетт тонула в собственных размышлениях, охотник куда-то исчез, буквально растворился в молочном смоге. Не веря собственной