Где-то вдали, в стороне железной дороги, то и дело вспыхивали зарницы. Резервуары с бензином и нефтью после ночной бомбежки были объяты пламенем. Тонны горючего, полыхая, стекали по откосу в Волгу, и казалось, что горит даже вода в реке…

Из дневника следователя Савельева

Леськово

23 июля 2018 года

День вчера выдался длинный, сложный и необычный. Да и сегодняшний начался с сюрпризов. Но обо всем по порядку.

Допросив Кругловых и их гостей, мы с Курочкиным и Сидорчуком отправились в опорный пункт. Пройтись решили пешком, на свежем воздухе и голова лучше работает, да и ноги размять надо.

По дороге уточнил про Портниковых, тех, что уехали из усадьбы раньше всех. Они, оказывается, на следующее утро отправились в круиз на теплоходе. А целый ряд опрошенных коллегами Сидорчука свидетелей подтвердил, что вечер и ночь они провели в своей городской квартире. Посовещавшись, мы исключили их из числа возможных подозреваемых. Хотя галочку в уме о возможных сообщниках поставили.

Леськово жило обычной летней жизнью: гоняли на велосипедах мальчишки, кто-то копался на огороде, дачники возвращались с пляжа с ворохом полотенец, складных зонтиков и надувных игрушек. Куры, квохча, копались в пыли, где-то вдалеке звенели колокольчики – пастух гнал небольшое стадо коров и овец. Стайка принаряженных девиц спешила к автобусной остановке, чтобы отправиться в Рыбнинск для вечерних развлечений. Мирная, умиротворяющая картина.

Михаил вдруг остановился перед одним из деревенских домов, ничем особо не выделяющимся, кроме запущенного сада, недоуменно присвистнув.

– Это же дом Полежаева, рыбака потонувшего. Мои пацаны еще в тот вечер его осмотрели, когда картину искали, и опечатали. А сейчас, смотрите, и калитка не затворена, и бумажка с печатью сорвана.

Узкая дорожка вела прямо к крыльцу. В отличие от сада, небольшой дом выглядел добротно и опрятно, окна украшали затейливо вырезанные наличники, обшитые досками стены были покрашены в голубой цвет, крыша покрыта новым шифером. Чувствовалась хозяйская рука.

Наклеенная полицейскими полоска бумаги болталась на неплотно закрытой двери – замок был явно взломан, второпях, неаккуратно. Кто-то решил заняться мародерством, разжиться имуществом погибшего Полежаева? Так он, судя по всему, был человек небогатый, что там возьмешь – снасти да удочки?

В доме царил хаос. Распахнутые шкафы, выброшенный на пол нехитрый скарб одинокого мужика, перевернутая постель, откинутая крышка подпола на кухне, осколки разбитой посуды – все говорило о поспешных, но тщательных поисках. Интересно, что нужно было взломщику?

Судя по остаткам то ли ужина, то ли завтрака на столе – неполной бутылке уже скисшегося молока, хлеба, нарезанного крупными ломтями, – Иван сбегать никуда не собирался и перед смертью занимался обыденными делами.

А вот Славка явно углядел что-то интересное и, стоя в дверях чулана, выразительно морщил нос.

– Чувствуешь запах, Анатольич? Часом, наш рыбак не художничал?

Действительно, из чулана пахло то ли краской, то ли растворителем. Вездесущий Сидорчук, юрко просочившийся мимо меня в узкую дверку, через пару минут вытащил на свет какую-то деревянную конструкцию, напоминающую модель катамарана, покрашенную в оранжевый цвет.

– Прикормочный кораблик для рыбалки, – со знанием дела изрек Курочкин. – Видимо, красил недавно. Эх, не успел использовать. А сделано-то как красиво, со знанием дела. Не чета покупным китайским.

Больше мы ничего не обнаружили. Сидорчук нашел в чулане старый навесной замок, приладил его на дверь, по новой ее опечатал.

– Надо бы какую-то родню его поискать, наследников, дом-то хороший, негоже пустовать-то. – Он тщательно прикрыл за нами калитку, опустил щеколду. – Как думаете, товарищ майор, картину у него искали? Больше ведь нечего. А что, если это он ее украл, а кто-то видел и позарился?

Мне тоже пришли в голову подобные мысли, но такая версия не облегчала, а, наоборот, осложняла нашу задачу. Получалось как в поговорке: двойная кража. И где теперь искать эту картину?

– Наш просчет, опоздали мы чуток с обыском, кто-то нас опередил. Начальство за это по головке не погладит. Но еще не факт, что картина вообще была у Полежаева. Давай-ка, Слава, вызывай сюда криминалистов, пусть все еще раз осмотрят, пальчики поищут. Заодно и песочек им с крыльца Кругловых отдашь, пусть сравнят его с тем, что на сапогах рыбака, они там в сенях стоят. Нужна нам какая-то ниточка, не обыскивать же все дома в деревне.

– А может, ее вообще уже вывезли отсюдова, – с надеждой заметил Сидорчук, которому явно хотелось побыстрее избавиться и от нас, и от этого дела, чтобы спокойно просиживать летние деньки с удочкой у реки.

– Нет уж, Мишаня, пока мы тут каждый камушек не перевернем, под каждый кусточек не заглянем, ты от нас не отделаешься, – оптимистично заверил его Курочкин и весело подмигнул.

Сделав необходимые звонки – экспертам, которые обещали приехать с утра, и начальству, которое было недовольно отсутствием явных результатов и устроило выволочку за не проведенный вовремя обыск дома подозреваемого, мы отпустили Сидорчука домой и вышли на деревенскую площадь.

Слава смотрел на меня с плохо сдерживаемым любопытством.

– Ну что, Игорь Анатольич, нас, кажется, ждут. – Он помахал куда-то в сторону сбегающих к реке улочек. – Будет неудобно, если мы не придем. Аркадий с Ниной ведь готовятся. Да и нам проветрить голову не помешает…

«Эх, Славка, Славка, и ты с ними заодно», – подумал я, а вслух сказал:

– Похоже, уже опаздываем. Давай заглянем в магазин, не с пустыми же руками идти…

Минут через десять мы снова очутились у Кириного дома. Из глубины сада тянуло дымком и запахом жареного мяса – это Мельников уже колдовал у мангала. Он избавился от пиджака и брюк и теперь красовался в бермудах и гавайской рубахе. Прямо под деревьями был накрыт стол, вокруг которого сновала Ниночка в ярком, в горох, сарафане и широкополой соломенной шляпе, расставляя на скатерти в цветочек тарелки, стаканы, миски с салатами. Вручив ей коробку конфет и бутылку вина, Славка бросился помогать Аркадию, уже откупоривавшему для него баночку холодного пива.

– Игорь, тебе тоже есть задание, – окликнула меня Нина. – Ничего, что я на «ты»? Помнится, мы на свадьбе пили на брудершафт. Там на кухне в холодильнике вода минеральная, соки, принеси, пожалуйста. И заодно пивка себе прихвати, если хочешь.

В доме у плиты хлопотала Кира. От жары ее короткие волосы на затылке спадали на тонкую шею влажными завитками. Хрупкую фигурку облегало белое платьице, открывавшее стройные загорелые