– У меня кое-что… произошло.

– Вы не ранены? С вами все в порядке?

– Со мной все хорошо. – Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Не помогло.

– Я слушаю.

– Мне поступил звонок… голосовое сообщение. Это… возможно, это Брукс. Я не уверена, но голос похож, как мне кажется.

– Что? На одноразовый телефон?

– Да.

– Бет, это звучит не очень правдоподобно. Это никак не мог быть Брукс. Никак.

Мы обе знали, что это маловероятно. Но не невозможно. Теперь уже ничего невозможного не было.

– Вы можете что-то сделать? Проверить телефон или отследить звонок? Номер, с которого он поступил, скрыт.

– Я постараюсь.

Я представила, как она достает из кармана рубашки блокнот и ручку, которые всегда носила с собой. Когда мы впервые встретились, я отметила ее маленький рост. Вслух. Это была необдуманная и невежливая ремарка, подходящая скорее для подростка. Но детектив на мою реплику не обратила никакого внимания. Я и сама не обратила внимания на то, что тогда сказала, и поняла это намного позже, заодно вспомнив и другие свои необдуманные слова. Когда я поделилась переживаниями с доктором Дженеро, она ответила, что после травмы головы у некоторых людей меняется характер, но в моем случае такие явления, скорее всего, временные. Поскольку позже я все же пожалела о словах, сказанных детективу Мэйджорс, я надеялась, что теперь действительно вернулась в прежнее состояние.

Детектив Мэйджорс ко всему прочему была еще и молода, в особенности для своей должности: внешне ей было всего около тридцати, хотя про точный возраст я никогда не спрашивала. Она стягивала свои темные волосы в тугой короткий конский хвост и никогда не улыбалась. Даже когда детектив проявляла симпатию или сочувствие, ее рот оставался прямой суровой линией. Она была умна, и я искренне доверяла ей – по крайней мере в том, что касалось расследования. Что же до моей защиты, тут я могла полагаться только на себя.

– Так, – сказала она, – расскажите про ваш телефон. Мне нужно больше данных, помимо номера.

Я выдала ей информацию про модель телефона, бренд и даже серийный номер, но ясно услышала нотки сомнения в ее голосе. На свете нет абсолютно надежных вещей, но одноразовые телефоны потому так и назывались, что не появлялись в сети дважды. Их использовали лишь единожды, и они тут же пропадали с карты звонков. Мне же скрываться ото всех становилось все труднее. Я чувствовала, что детективу вряд ли удастся отследить звонок, но она постарается перебрать все варианты.

– Вы говорили с местным начальником полиции? Я предупредила его о вашем приезде. Посчитала, что это необходимо, – объяснила она после того, как мы закончили говорить про телефон. – Но идея пришла ко мне уже после того, как я высадила вас в аэропорту, так что возможности предупредить не было. Прошу прощения.

– Все в порядке. Да, мы познакомились. Он… очень помог.

– Хорошо.

Я почувствовала, что у меня на затылке словно зашевелились волосы. Обернулась, но за спиной никого не было. Я была одна в жестяной лачужке, и в окно тоже никто не заглядывал.

– Детектив Мэйджорс, у вас есть какие-то новости?

– Нет, Бет, – вздохнула она. – Почти никаких.

– Что это значит?

– Это значит, что я проверяю любые мелочи, которые могут быть связаны с Леви Бруксом. Часто приходится заходить в тупик, но это не удивительно. Я буду искать дальше и так просто не сдамся. Вы уже меня знаете и должны понимать, что я…

– У вас что-то есть. Я по голосу слышу. – Может, я и принимала желаемое за действительное, но себе доверяла.

– Вчера поступил звонок по поводу фургона. От женщины, которая живет рядом с Уэйфордом. И через полчаса еще один человек сообщил о похожем фургоне, мы думаем, это тот же самый. Примерно в том же районе, недалеко от местного кладбища. Я проверила, но фургона уже не было.

– Что вы нашли?

– Четкие отпечатки шин в грязи, пересекающие старую дорогу по направлению от фермы. Они очень похожи на те, что мы нашли в том месте, где вы… сбежали. Мы все проверяем и допрашиваем каждого. Вы знаете некую Женеву Спунер?

– Не думаю. Имя не знакомо. А что?

– Это одна из звонивших. Она вдова, живет одна на ферме. Второй – мужчина, утверждает, что работает на кладбище, но имя не зафиксировали. Они не вызывают у меня никаких опасений, но я хотела проверить насчет женщины.

– Я не знаю никого по имени Женева.

– Понятно…

– Что?

– Эм-м… я рассказала вашей матери о свидетелях.

– Что вы сделали?

– Рассказала ей. Она очень…

– Заноза в заднице.

– Это не то, что я хотела сказать.

– У нее мания, детектив Мэйджорс. Раньше этой манией был только мой отец. Теперь их две. Я не сомневаюсь, она будет выслеживать Леви Брукса.

Я помолчала. Конечно, это не худшее, что могло случиться, но я не хотела, чтобы моя мать пострадала или заплатила слишком высокую цену за свою жажду мести.

«Я отыщу твоего отца, юная леди, даже не сомневайся. Я узнаю, что с ним случилось, и не сдамся, пока не дойду до конца». – «Я поэтому живу у дедушки?» – «Мы обе у него живем, Бетти. Он просто за нами присматривает. Но это ненадолго. На время».

– Бет? – позвала меня детектив.

– Я слушаю. На вашем месте я бы больше ей ничего не говорила, даже вскользь. Она обязательно вмешается. Я очень хочу, чтобы Брукс исчез с лица земли, но она его убьет, детектив, и я не хочу, чтобы ей пришлось расплачиваться за убийство. Я жива, и я поправлюсь.

– Хорошо. Слишком поздно что-то исправлять с тем, что я уже сказала, но впредь я буду держать рот на замке.

– Она уже успела что-то сделать в Уэйфорде?

– Кажется, она ездила поговорить с Женевой Спунер, но пока я не уверена. Я обязательно узнаю.

– Если она говорила с Женевой, то, скорее всего, напугала ее до смерти. С мамой никогда не знаешь. Люди по-разному на нее реагируют, но в итоге она всегда умудряется с ними подружиться, чисто из соображений сбора информации. Такая уж она.

– Я поговорю с Женевой еще раз. Проверю ее состояние.

– Хорошая идея. – Я вздохнула. – Итак, значит, Уэйфорд?

– Да.

– И это недалеко от Милтона?

– Недалеко.

– Это… тревожно.

– Не обязательно. Нет никаких оснований считать, что он вычислил, откуда вы родом. Мы полагаем, что он из Миссури, так что наверняка проезжает