Однако я не хотела, чтобы Виола заметила мою обеспокоенность. Сейчас она очень напоминала мне гипотетическую мать Индианы Джонса. Взгляд ее глаз из-под полей старой потрепанной шляпы был настолько знаком мне по фильмам, что я едва сдержала улыбку.

– Ладно, – ответила она, – надеюсь, ты хотя бы скажешь об этом своему врачу. Я смотрела, не обвисло ли у тебя лицо с одной стороны, как при инсульте, но ничего такого не было.

– Это хорошо.

Виола нахмурилась.

– Слушай, я понимаю, тебе надо было скрыться, но, может, ты поторопилась с побегом? Почему ты выбрала именно это место, мне тоже понятно, но не лучше ли тебе было уехать сначала в город побольше, где есть нормальные больницы? Хотя бы на несколько недель?

Я снова медленно покачала головой. Сейчас, когда мне все время приходится оглядываться через плечо, в Бенедикте вокруг меня будут в основном леса и, может быть, ледники. А в городе, каким бы он ни был, я буду постоянно ощущать присутствие Брукса, слышать его голос в толпе. Уж лучше неприятные воспоминания и головные боли.

Нужно было срочно сменить тему.

– Я кое-что оставила на стойке сегодня утром. Игрушку. Тигра. Надеюсь, хозяин нашелся?

– Да? Я не видела. После завтрака?

– Нет, до него.

Виола нахмурилась.

– Я не видела игрушки. Не знаю, кому он может принадлежать, но вполне возможно, что одна из девочек его нашла и забрала. Или стащила.

– Не похоже, чтобы он был особо ценным.

– Они любят таскать вещи и не всегда смотрят на стоимость. Где ты его нашла?

– На полу. Я случайно подцепила его ногой.

– А почему ты не принесла его с собой в столовую?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Просто показалось, что лучше будет оставить его на стойке.

– Хм-м-м. Непонятно.

– Скорее всего, это не так важно.

– Может быть.

Виола глубоко задумалась. Я-то всего лишь пыталась сменить тему, заговорив об игрушке, но, видимо, эта информация ее по-настоящему озадачила. Может, у нее есть свои тревожные сигналы.

– О чем ты думаешь? – спросила я.

– Ни о чем. – Она налила себе еще одну порцию виски.

– Виола, а что ты можешь мне рассказать про Линду Рафферти и ее мужа Джорджа?

– Что? Зачем тебе?

– А ты знаешь, что случилось?

– Конечно. Линда, возможно, совершила самоубийство. Почему тебя это интересует?

– Грил думает, что, может, это и не самоубийство. А убийство.

– Меня это не удивляет. – Виола задумчиво покусывала нижнюю губу.

– Почему не удивляет?

– Не могу объяснить… Просто Линда была не похожа на… Знаю, такие вещи никогда нельзя сказать наверняка, но Линда не походила на человека, который может себя убить или покалечить.

– А она была счастливой? Довольной жизнью?

Виола молчала, снова задумавшись.

– Виола? – позвала я.

Она очнулась и посмотрела на меня.

– Нет. Не знаю. Мне надо идти. – С этими словами она резко встала и, положив руку на кобуру с пистолетом, повернулась к двери.

– Что случилось? Я что-то не то сказала?

– Мне просто надо идти, вот и все.

– Я могу пойти с тобой? – Я тоже поднялась. Голова еще слегка болела, но боль была приглушенной и уже далекой. Я надеялась, что приступ не вернется, и старалась, чтобы мое лицо меня не выдало.

– Ну уж нет. – Виола ткнула в меня пальцем. – Вы, мисс, остаетесь здесь. Ешь суп. Слышишь меня?

– Конечно.

В другой раз надо будет ей сказать, что я не одна из ее девочек-уголовниц.

Ее глаза сощурились, но тон стал мягче.

– Просто… извини, но мне надо идти.

– Увидимся за ужином.

– Да, увидимся. И съешь мой суп! Я серьезно. Тебе станет лучше. Он лечит любые хвори.

Виола ушла. Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что я невольно посмотрела на потолок, проверяя, не свалится ли он мне на голову.

Стены по-прежнему стояли, и я уселась обратно в кресло. Голова была ясной, боль лишь слегка напоминала о себе, но произошедшее меня взволновало. Неужели мне теперь придется иметь дело не только со случайными воспоминаниями, но и с приступами боли? Именно об этом тогда говорила доктор Дженеро?

И еще Виола: что заставило ее так быстро уйти? И как это касается смерти Линды Рафферти?

– Ты даже не знакома с Линдой Рафферти, – пробормотала я себе под нос.

Но и после смерти о человеке многое можно узнать.

Я развернулась в кресле, намереваясь потянуться к клавиатуре, и только тогда сообразила, что компьютера у меня нет. Несмотря на то, что здесь был доступ к библиотечному Интернету, у меня не было никакой возможности им воспользоваться: я не взяла с собой ни ноутбук, ни смартфон. Поскольку попытка поискать информацию в сети провалилась, я решила воспользоваться своим одноразовым телефоном. Будет полезно позвонить доктору Дженеро и рассказать про приступ головной боли.

Я достала телефон из кармана и включила. Грил был прав, сигнал работал на максимуме. Даже у меня дома в Сент-Луисе прием был хуже. Телефон мигал красным светом, словно я успела получить новое сообщение. Я не помнила, чтобы давала какой-то из номеров кому-либо, но, может, просто забыла.

Я нажала на кнопку дозвона и тут же услышала механический голос: «У вас новое сообщение. Чтобы прослушать, нажмите «один».

Я послушно выполнила инструкцию.

«Привет, привет, привет!» – раздался голос в трубке.

Мужской голос. С отзвуком выговора Озарка. Очень похожий на голос Леви Брукса.

Руки мгновенно похолодели и затряслись, дыхание сбилось, а внутри все оборвалось. Я снова прослушала сообщение, внимательно следуя инструкциям на телефоне, напоминая себе, что, если нажму не туда, сообщение сотрется. Исчезнет потенциальное доказательство, и я не буду знать, действительно ли оно существовало и я его слышала.

– Это невозможно. Невозможно, – повторяла я, проигрывая сообщение снова и снова.

Наконец я захлопнула телефон и бросила его на стол.

– Нет!

Глава восьмая

– Бет? – Высокий голос детектива Мэйджорс резко выделялся на фоне звучащего в трубке шума.

Я не была уверена, слышу ли шум в телефоне или в ушах отдается стук моего сердца.

– Да, это я. Можете говорить?

– Секунду.

Раздался звук закрываемой двери, и шум на заднем плане исчез. Я не могла представить реальное помещение, где находилась детектив Мэйджорс, мы встречались только в больнице, но воображение нарисовало типичную комнату для допросов в отделе полиции.

– Бет, где вы? Вы… на месте? – спросила она.

– Да, я на месте. Скажите, я успела дать вам этот номер? И давали ли вы его кому-нибудь?

– Нет, Бет,