Лиз, ни на кого не глядя, сжимала и разжимала пальцы своих больших, лежавших на коленях рук.

***

С Осинкиным Норов встретился в прошлом году, случайно, в бизнес-зале аэропорта «Шарль де Голль», где Норов обычно делал пересадку. Он искал свободное место, увидел в конце зала знакомую фигуру в кресле у столика, присмотрелся, узнал и подошел. Они обнялись.

— Ты откуда? Куда? — весело спрашивал Осинкин, осматривая и охлопывая его по плечам и спине. — С этой косынкой на голове вид у тебя прямо какой-то пиратский! Похудел, жесткий весь… спортом, поди, занимаешься? Вот молодец! Подтянутый, стройный,… но морда-то постарела…

Он и сам постарел, его черные вьющиеся волосы поредели и поседели. Он набрал вес, впрочем, не слишком много, так что сохранил былую импозантность. Его куртка, рубашка, джинсы, кроссовки, — вся его одежда была дорогой и ему шла. Перед ним стоял бокал вина и две тарелки; одна была пустой, на второй лежали мелкие закуски. Он убрал дорожную сумку со свободного стула, чтобы Норов мог сесть.

— А мы сюда на недельку с Ольгой приезжали, к Денису. Помнишь Дениса? Он теперь здесь работает, в Париже, я его в торгпредство устроил. Он ведь в Москве второе высшее образование получил… Умный парень. Женился, дочку родил, так что я теперь дед. Уже второй раз! Ольга-то, младшая наша, рано замуж выскочила! Такого мальчишку чудесного нам принесла! А у тебя, как с внуками?

Разглядывая его вблизи, Норов заметил, что красивое лицо Осинкина несколько обрюзгло и покрылось красными прожилками, должно быть, он выпивал. Похоже, он и сейчас был слегка навеселе; его темные задумчивые глаза влажно поблескивали.

— Все хорошо, — сдержанно кивнул Норов.

Осинкин расслышал в его словах нежелание углубляться в тему.

— Не сходишь с ума по внукам? А я своих ужасно люблю! — признался он. — Ольга, та — вообще!.. Мне кажется, она своих детей так не любила. Осталась у Дениса еще на неделю, с внучкой потетешкаться, молодым помочь, а я — в Москву, мне на работу надо. — Он вздохнул с сожалением. — Давай хоть выпьем что ли, за встречу, что ж так сидеть! Подожди, я сейчас принесу.

Он ушел к буфету и вернулся, ловко неся в одной руке два бокала с красным вином, а в другой — две тарелки с закусками; чувствовалась привычка к фуршетам. Норов обычно не пил в самолетах и бизнес-залах, — вино было не лучшего качества, — но отказываться из вежливости не стал. Они чокнулись, выпили.

— Мне кто-то говорил, ты сюда перебрался, во Францию? — спросил Осинкин.

— Нет, я тут наездами.

— С Верочкой, я слышал, развелся? Поди, опять женился? Ты ведь по женской части — асс! — он издал свой виновато-смущенный смешок, который Норов помнил так хорошо.

— Нет, один.

— Гуляешь, значит! Чего еще от тебя ожидать! Вагонами, бывало, за тобой телок возили! Никогда не угомонишься. Живешь-то где? Я имею в виду — постоянно?

— В Петербурге.

— В Питере? Чудесный город, очень его люблю. Маленький, красивый. Я там недавно новый ресторан открыл, рыбный, на Петроградке. На Большой Зеленина, знаешь? Омары, устрицы, кальмары, рыба на любой вкус… Постой, я тебе дисконтную карту дам.

Он полез в карман.

— Спасибо, не трудись. Я редко хожу в рестораны.

— Ну а вдруг захочется хорошо покушать? А то ты, похоже, совсем есть бросил. Кухня у меня во всех ресторанах отличная, не пожалеешь.

— У тебя их несколько?

— Четыре. Два в Москве и два в Питере. Что ты удивляешься, я же теперь богатый человек, — он вновь издал свой смущенный смешок, теперь в нем слышалось самодовольство. — Ну, не богатый, конечно, — поправился он. — Богатый у нас Мураховский, куда мне до него! Это я перед тобой расхвастался. Состоятельный.

— Значит, ты стал ресторатором?

— Да нет, что ты, это мое хобби. По основному роду деятельности я — банкир.

— Смотри-ка, — невольно улыбнулся Норов. — Не ожидал.

Осинкин полез в карман и достал визитную карточку с логотипом крупного российского банка.

— «Председатель совета директоров», — вслух прочел Норов. — Большой человек!

— Представь себе!

— Нравится?

— Очень. И знаешь, я оказался отличным банкиром. Вот таким! — он поднял вверх большой палец.

— Рад за тебя. А что значит «отличный банкир»? У тебя проценты выше, чем в других банках или твои коллекторы жестче долги вышибают?

— Все ехидничаешь? Вижу, не меняешься… Да нет, Паш, проценты тут ни при чем, я же не старуха-процентщица, которую Раскольников топором по башке долбанул! Хороший банкир — это интуиция и связи. Связи, пожалуй, в первую очередь. Это своего рода талант.

— Наверное, — дипломатично согласился Норов. — Мне связи только с женщинами удавались, да и то — в прошлом.

— Ну, ты же нетерпеливый, гордый. Чуть что не по-твоему, сразу в морду! А я умею ладить. Мне нравится общаться. От одного умную вещь услышишь, от другого, глядишь, и сам поумнел. Я еще когда в Совете Федераций сидел, с разными людьми познакомился. Оттуда меня в банк позвали, сначала главой департамента по связям с общественностью, потом вице-президентом по регионам… Банк тогда поменьше был, это сейчас он разросся…

— Твоими стараниями?

— В том числе.

— Начальство-то ценит твои заслуги?

— Не жалуюсь. За мой дом на Рублевке владельцы две трети стоимости из своего кармана заплатили. Считай, подарили.

— Хороший дом?

— Замечательный! Ольга там ремонт превосходный сделала, все перестроила. У нее вкус, ты же знаешь. И участок не маленький, 30 соток, Ольга его тоже облагородила. Будешь в Москве, обязательно в гости приглашу. Ты, кстати, чем занимаешься?

— Если ты про деньги, то ничем.

— Как ничем?! Вообще? На что же живешь?

— Кое-что осталось от былой роскоши.

— И все?! Не представляю, как ты при твоих замашках концы с концами сводишь!

— Замашки изменил. Ты на гитаре-то играешь? — Норов перевел разговор на другую тему.

— Бывает, когда выпью, — хмыкнул Осинкин.

— Поешь? «Возьмемся за руки, друзья»?

— Хорошая песня. До сих пор ее люблю. Ну что, может, еще по бокалу?

Он поднялся, принес еще вина. Норов пригубил, Осинкин выпил.

— А что с Петровым? — полюбопытствовал Норов. — Где он?

— Володя в Саратове, — небрежно ответил Осинкин. — У нас там кое-какой бизнес остался. Ну, и недвижимостью он немного занимается, это уже самостоятельно, без меня.

— Не взял ты его в Москву?

Осинкин поморщился со снисходительной улыбкой.

— Он хороший исполнитель, но для Москвы мелковат. Москва любит масштаб, ты понимаешь, о чем я? Мы с ним летом в Испании встречаемся, у нас же виллы рядом.

— Я помню, — кивнул Норов.

— А ты так и не обзавелся здесь недвижимостью?

— Как-то