— Папа был за рулем, — сообщила она. — Значит, что-то задумал…

Две темные фигуры неторопливо двинулись к моей машине. Что ж, надо было держать марку. Я открыл дверцу и тоже покинул автомобиль.

Один из подошедших имел внешность обычного боксера-тяжеловеса, покончившего со спортом, зато другой…

Он был без шапки, в расстегнутом коротком полушубке, под которым виднелся строгий деловой костюм с ослабленным галстуком — в другое время я бы принял его за директора какого-нибудь солидного предприятия, а не за бандита. Снег медленно падал на его холеную седую шевелюру, но мужчина не обращал на это никакого внимания. Его глаза буравили меня сквозь стекла очков в тонкой оправе.

— Здравствуйте, — сказал я, потому что надо было что-то сказать.

Вместо ответного приветствия мужчина представился:

— Виктор Эдуардович.

Я даже вздрогнул — наверное, меньше удивился бы, если бы человек в дорогом костюме, с охранником и джипом назвал себя Боцманом.

— Вячеслав… — начал я и запнулся, посчитав отчество излишним в данной обстановке.

Виктор Эдуардович покачал головой и взялся за ручку пассажирской дверцы моей машины. Открыл.

— Пересядь ко мне, — тоном, не терпящим возражений, бросил он в салон. — Слышишь?

Наташа молча вышла из «Жигулей» и направилась к джипу.

— Борис, проводи, — махнул телохранителю Виктор Эдуардович. Когда боксер и Наташа скрылись за тонированными стеклами иномарки, он снова посмотрел на меня.

— Ну, Славочка… Что делать будем?

Мне стало не по себе. По опыту я знал, что когда бандюги начинают обращаться к тебе уменьшительно-ласкательно, жди какой-нибудь пакости.

Я пожал плечами. Было холодно. У меня уже начали мерзнуть уши — я стоял без шапки. Впрочем, Виктор Эдуардович тоже не был сторонником зимнего закаливания.

— Знаешь что, Славочка, — сказал он. — Уже холодно, давай-ка поедем обратно. Садись за руль и езжай за мной. Только имей в виду! Поеду я быстро и советую тебе не отставать. Если отстанешь или потеряешься, потом пожалеешь об этом.

Мне может не понравиться, что моя дочь ездит с типом, который не умеет водить машину.

С этими словами Виктор Эдуардович повернулся и пошел к своей тачке. Я трясущимися руками вытащил сигарету, прикурил и, пока садился за руль, успел сделать три или четыре глубокие затяжки. Гонка не обещала ничего хорошего, но выбора у меня не было.

Джип, глухо заурчав двигателем, развернулся и направился в сторону города. Я повторил его маневр и, стараясь держаться метрах в пяти-шести от его заднего бампера, поехал за ним.

Виктор Эдуардович ехал не быстро — километров семьдесят в час, не больше. Я уже начал думать, что он просто хотел слегка напугать меня, как вдруг из широкой выхлопной трубы джипа вырвалось облачко дыма и габаритные огни иномарки стали медленно, но верно уменьшаться.

Я до упора вдавил педаль газа. «Жигуль», пройдя несколько метров юзом, устремился вперед, и скоро фары ближнего света (дальний я не включал, боясь ослепить водителя джипа) вновь выхватили из темноты угловатый кузов «Чероки».

Между тем, стрелка спидометра уже подползла к отметке «120». Мотор надсадно выл, машина с грохотом подпрыгивала на мелких неровностях дороги и все время рыскала из стороны в сторону — шестая модель восемьдесят пятого года выпуска не годится для таких скоростей, тем более для гонок по зимним сибирским трассам.

Хорошо еще, что шоссе было прямым, без поворотов. Постепенно набирая обороты, я почти догнал джип, но тот снова выпустил облачко выхлопных газов и, как и в первый раз, играючи ушел вперед. Мне же оставалось только продолжать давить на педаль газа, хотя она и так упиралась в пол, да крепче держать руль, пытаясь лавировать между мелькающими снежными заносами на черном асфальте дороги.

Впрочем, вскоре оказалось, что Виктор Эдуардович и не собирался слишком далеко от меня отрываться, доказывая очевидное превосходство «Чероки» перед «Жигулями». Он просто играл со мной, как кошка с мышкой, то сокращая, то увеличивая расстояние между нами. И, думаю, проверял на выносливость мои нервы, а не автомобиль.

Считайте меня трусом, но я изо всех сил старался угодить ему. Я понимал, что Боцман не шутил, когда сказал, что я пожалею, если отстану от него.

Мы на бешеной скорости пролетели мимо будки ДПС на въезде в город, и тут же за нами с воем погналась патрульная бело-голубая машина.

«Сорок пять-тридцать пять, немедленно остановитесь! Немедленно остановитесь!!!» — неслось сзади. 45–35 — это мой номер. Я с трудом заставил себя не подчиниться приказу автоинспектора — порой трусость требует немалого мужества!

Мчаться по городу было еще труднее, чем по трассе. Виктор Эдуардович, хоть и снизил скорость, вел себя как заправский таксист, нарушая все правила дорожного движения: постоянно перестраивался, подрезая даже тяжелые грузовики, проскакивал на красный свет, вылетал на тротуары, распугивая прохожих… Я держался позади него, как привязанный, время от времени вспоминая, что давно уже не замерял ни уровень масла, ни давление в шинах, что не заменил скрипящую шаровую опору на правом переднем колесе… Но при этом уже понимал, что просто так не отстану — лишь бы выдержала машина.

Машина выдержала. Скоро джип еще немного сбавил скорость и влетел в какой-то двор Челюскинского микрорайона. Там, у подъезда длинного девятиэтажного дома, Виктор Эдуардович остановил машину, и я последовал его примеру.

Но то же самое сделали и патрульные. Два инспектора выскочили из своей «Волги» с мигалками и подлетели ко мне, едва я начал вылезать из машины. Крутой внедорожник для них словно и не существовал!

— Стоять смирно! Руки на капот! Оружие есть?! — заорал один из них. Но в этот момент к нам приблизился Виктор Эдуардович.

— Ребята, он не виноват, — спокойно сказал он.

— Что? — Горластый повернулся к нему — и вдруг уставился на джип, как будто только сейчас его увидел. Второй инспектор оказался менее сообразительным.

— Ваши документы — тоже! — рявкнул он.

Виктор Эдуардович, усмехнувшись, вынул из бокового кармана пиджака документы и протянул их первому инспектору.

— Как здоровье Петра Геннадьевича? — с усмешкой спросил он. И совсем миролюбиво добавил: — Все в порядке, лейтенант, он со мной.

Инспекторы по очереди посмотрели документы, затем, переглянувшись, вернули их владельцу и молча направились к своей «Волге». Мигалка погасла, машина заскрежетала стартером и ретировалась с места событий.

— Ну, Слава, пошли с нами, — обратился ко мне Виктор Эдуардович. — Пошли, не бойся.

Из джипа вылез боксер. Он обошел машину и открыл пассажирскую дверцу с другой стороны.

— Нет-нет, — Виктор Эдуардович нетерпеливо помахал рукой, как бы разгоняя облачко дыма, висевшее в воздухе. — Ты с Натальей побудешь здесь.