– Святой человек. Святой человек, – бормотал Глеб, заворачивая за угол и запихивая в рот пирожные.

Он никогда не любил сладкого? Просто не встретился с Мишей! Чудо-повар даже не поинтересовался, что нужно от него незнакомому человеку. Скорей всего, Глеб не первый, кто замирает от восторга под Мишиным окном. А что требуется художнику? Благодарная публика!

Проглоченный десерт примирил его желудок с жизнью, а Глеб обрел способность думать.

Итак, что мы имеем на данный момент? Ресторан «Се си бон». Второй режиссер Лесников и его адрес. Кроме того, нам известно, что образ жизни служителя муз допускает знакомство с Ритой или с кем-то из ее знакомых. Вряд ли при таких нагрузках Лесников встает раньше полудня, поэтому стоит попытать счастья прямо сейчас.

Вытерев о джинсы липкие пальцы, Глеб направился прямиком к подъезду, в котором жил второй режиссер.

Пришлось дождаться, когда из него выйдет девочка с рюкзаком за спиной. На это ушло десять минут, но уже через тридцать секунд он звонил в дверь под номером двадцать три.

Целых пять минут молчание было ему ответом, но уходить Глеб не собирался. В квартире явно кто-то был.

Наконец послышались чьи-то нетвердые шаги.

– Кто? – спросили за дверью.

– Полиция, – ответил Глеб и приготовился к тому, что сразу его не впустят.

Киношники – народ тертый, корочками их не испугаешь. Придется изощряться.

Однако дверь открылась, и тут везенье, которое целый день радовало Глеба, закончилось.

Прямо на него смотрело дуло пистолета.

Наступать на грабли – это наше все

Наверное, он и в самом деле потерял форму, потому что среагировал совсем не так, как должен был профи, а точнее – никак.

Стоял и глядел на покачивающееся перед ним дуло девятого калибра и даже забыл, как моргать.

– Руки, – между тем скомандовал держащий оружие и отступил на шаг в темноту коридора.

«Грамотно», – подумал Глеб, выполняя приказание.

– Повернись.

«А вот это наглость», – решил он.

– Я, конечно, повернусь, но ты, парень, часом не глуховат? Я же сказал: полиция, а это…

Договорить не успел. Удар пришелся почти по темечку, потому что противник был намного выше. Глеб мешком осел на пол и отключился.

Он так и не понял, потерял ли сознание или просто вырубился после бессонной ночи, но очнулся, видимо, слишком быстро, потому что преступник сбежать не успел. Глеб слышал, как он носился по квартире, собирая вещи и вполголоса матерясь.

Скосив глаза, Глеб увидел, что лежит в прихожей по диагонали, оставляя противнику узкий проход к двери.

«Это шанс», – подумал он и замер.

Мельтешение продолжалось еще, по крайней мере, минут семь-восемь, а потом над головой послышались шаги.

Еще мгновение, и враг пройдет мимо. Шаг, еще один. В тот миг, когда противник с ним поравнялся, Глеб резко выбросил в сторону ногу.

Подножка – дело привычное. Главное, чтобы враг не был к ней готов.

В данном случае все случилось, как написано в методичке.

Преступник споткнулся и полетел головой вперед прямо в дверь. Удар пришелся на ручку, что усилило эффект.

Вскрикнув, враг упал на пол, попытался подняться, не понимая, что случилось, но тут подоспевший Глеб наконец проявил профессиональные качества и врезал ему с правой ноги.

На то, чтобы очухаться, он дал мужику минут десять. За это время Глеб не только успел привязать его к батарее, но и обыскать.

В документах значилось, что зовут мужика Даниил Абашидзе, и это несколько сбило с толку. Где же тогда Лесников?

Походив по квартире, Глеб убедился, что это жилище творческой личности: классический беспорядок, фотографии киношных красавиц на стенах и столе вперемешку с какими-то вычурными вазами, сувенирами и бутылками. Все по Фрейду, одним словом.

Громила Абашидзе на творца не тянул, но и версий, кто он такой, пока не появилось. В одном Глеб был уверен точно: у этого парня есть причина убрать с дороги полицейского.

Это стало веским доводом для откровений Даниила. Говорить ему было трудновато: каждый раз перед тем, как открыть рот, приходилось шумно втягивать кровавые сопли, но Глеба это не трогало.

Будет знать, скотина, как бить по темени сотрудника правоохранительных органов. По этой причине он не стал заходить с разных сторон, – к тому же голова болела жутко, – а сразу сунул в нос фотографию Риты.

– Знаешь ее?

После громкого хрюка Абашидзе кивнул.

Глеб даже не поверил. Это ж надо! С первого тыка попал в нужное место. Ну все, Абашидзе! Теперь ты не выкрутишься!

Глеб оценивающе посмотрел на сидящего на полу бычару. Такому задушить хрупкую девушку раз плюнуть. А изнасилование – попытка закосить под маньяка, о котором писали в СМИ раньше. Всем известно, что он не пойман до сих пор.

Вот и еще одна версия вылупилась. Пока хлипкая, как тычинка, но зацепиться есть за что. Нападение на полицейского, попытка бегства, отсутствие в квартире хозяина – уже неплохо для начала.

Однако мысль о том, что Абашидзе мог убить Риту, заставила сердце забиться. Глебу пришлось выждать некоторое время, прежде чем он смог говорить.

– Откуда ты ее знаешь? – выдавил он наконец.

Оказалось, Абашидзе знал не только имя девушки, но и фамилию. Значит, общение не было поверхностным.

– Сука Банникова! Это она меня сдала?

Сука Банникова? То есть о ее смерти он ни сном ни духом? А ведь прошло уже два дня. Шалишь, сволочь. На кривой козе хочешь объе хать.

– Так откуда ты ее знаешь?

– В одной тусовке познакомились.

– В какой и когда конкретно?

– Не помню. Давно. Когда она еще студенткой была.

– Подробнее.

– Тусовка студенческая. Веселая. Банникова часто там терлась, ну и… подрабатывала.

Глеб усмехнулся. Ладно, пережуем и это. Сейчас главное – дожать Абашидзе.

– Она, значит, подрабатывала, а ты ее страховал?

– Да больно надо! Я вообще с ней редко пересекался!

– Тогда зачем Банниковой тебя сдавать?

Согнувшись в три погибели, Абашидзе вытер распухший нос о рукав и промолчал.

– С Лесниковым Риту что связывало?

– Они любовники уже года три. Или четыре. Давно, в общем. То расстаются, то сливаются в экстазе, не разберешь, короче.

Глеб ожидал нечто подобное, но, услышав, почувствовал огромное желание заткнуть Абашидзе глотку. И вовсе не потому, что, живя с ним, Рита одновременно спала с кем-то еще. Его сокрушила мысль о собственном идиотизме.

Это же каким дебилом нужно быть, чтобы дважды наступить на одни и те же грабли!

Два года он верил, что у жены никого нет!

Целый год даже не сомневался, что у Риты он – единственный!

Даже