– Ясно, значит, сбросили с моста, – резюмировал Станислав. – Когда это было?

– Несколько лет назад.

– А поточнее?

Николай помолчал.

– Лет пять, пожалуй. Или четыре. Где-то так. Тогда тоже была весна. Конец мая.

– Понятно.

– Вы мне не верите? – спросил собеседник безо всякой недоброжелательности.

– Проверим, – коротко ответил Лев Иванович. – Где это случилось? Здесь, в городе?

– Нет, в поселке. Не очень далеко. Не помню, как называется, но там очень красиво. Идеальное место, чтобы уйти. Кира сама его выбрала и попросила меня тогда поехать с ней.

– И вы согласились. А почему? Вас не смутило, что Кира фактически попросила вас убить ее?

Николай пожал плечами:

– Люди ищут Бога. Я тоже Его ищу. И, если находят дорогу к нему и просят проводить, почему бы не помочь?

– Даже таким… способом?

– Вы не поймете этого.

– Ясно. Стас, вызывай дознавателя.

– Я арестован? – уточнил Терентьев.

– Пока что задержаны, – пояснил Гуров. – А уж какую меру пресечения вам изберут, решит дознаватель.

Мужчина безразлично кивнул.

– Николай Евгеньевич, – посмотрел на него Крячко, – если вы утверждаете, что убили Наталью Савину и эту Киру с неизвестной фамилией, то, может, и еще кто-то был? Может, жертв было гораздо больше, чем вы нам тут рассказали?

– Нет, – отрицательно помотал головой Николай. – Это совершил я, в этом и признаюсь. А чужие грехи мне брать на себя нет смысла.

– Иисус же взял, – снова не удержался от насмешки Стас.

– Кто же я такой, чтобы сравнивать себя с ним?

– Это уж точно. Скажите, а откуда вы заранее узнали, что Савина появится во дворе именно в это время после своей ночной прогулки?

– Я просто знал это. Не могу вам объяснить. А насчет времени… – Он равнодушно пожал плечами. – Наверно, это было совпадение.

Оставшись вдвоем, друзья посмотрели друг на друга. На лицах обоих читались и озадаченность, и недоумение, и они понимали, что думают примерно об одном и том же.

– Лева, ты веришь в то, что он убил студентку? – озвучил Станислав витавшую в воздухе мысль.

– Честно? – посмотрел на него сыщик. – Не верю. Про эту Киру ничего сказать не могу, не знаю эту историю, а вот что касается Савиной… А ты веришь?

– И я не верю, – признался напарник. – Вроде бы все ладно и складно, не запирался и не юлил, но…

– У меня такое ощущение, что Терентьев все это придумал и сам в это поверил.

– Вот и у меня то же самое. Но никуда не денешься.

– Да, придется проверить, – согласился Лев Иванович. – Конечно, плохо, что свидетелей нет.

– Лева, если это все вранье и байки, то Терентьев запросто засыплется на следственном эксперименте или еще на чем-нибудь. Если только ему не повезет и он наобум не угадает, как именно задушили девчонку.

– Да тут и гадать не надо, – заметил Гуров. – Придушили собственным шарфом, а не каким-то шелковым шнуром с золотой оплеткой, которая бы оставила на шее следы, или корабельным канатом. Вот только если он скажет, что перед этим оглушил ее булыжником по голове…

– Ладно, чего мы сейчас будем огород городить? Посмотрим. Но мое мнение ты уже знаешь.

– Как и ты мое. Знаешь что, Стас? А давай-ка поищем историю с этой загадочной и талантливой Кирой. Чем черт не шутит, вдруг и правда что-то интересное обнаружится.

– Давай, – согласился Крячко. – Странно только, что мы о ней не слышали. Все «мокрухи» ведь в наше поле зрения попадают. Даже если расследовали где-то на «земле», а не у нас. А тут – ни слуху ни духу. Я даже припомнить не могу подобную историю и жертву с таким именем.

– Так, может, там и не возбуждали дело об убийстве. Терентьев сам сказал, что толкнул ее с моста. Не избил и выкинул. А столкнуть можно по-разному.

– Это да. И, кстати, согласен. Может, там вообще расследование давно прекращено. Списали на самоубийство или несчастный случай, а этот Коля умудрился даже нигде не засветиться.

– О чем я и говорю. Итак, что мы с тобой знаем об этой Кире?

– Ну, как я понял, она была неформалка. Ну, или, по крайней мере, из этой развеселой компании.

– Предлагаешь к таким ребятам наведаться и спросить: «А не расскажете ли вы нам про некую Киру, которая сочиняла собственные песни и загадочно ушла из жизни?»

– Можно и так. Но для начала поступим проще.

– И как же?

– У нас в канцелярии Вика работает. Знаешь ты ее, такая, с короткой стрижкой и сережками в виде драконов.

– Да, знаю.

– Так вот, она на этой рок-музыке повернута. Я к ней схожу и спрошу.

– Думаешь, она знает? Может, она какую-нибудь «зарубежку» слушает, а не местный андеграунд?

– Что бы ни слушала, но наверняка в курсе местной рок-н-ролльной жизни, я в этом больше чем уверен. Так что, – Стас встал из-за стола, – жди здесь, а я скоро вернусь.

5

Напарник вернулся довольно быстро. Сыщик, конечно, специально время не засекал, но мог об заклад побиться, что не прошло и получаса. Однако по лицу Станислава было видно, что сходил он не зря.

– Узнал, – довольным тоном произнес Крячко.

– Как-то очень быстро, – заметил Лев Иванович. – Информации мало?

– Ну, я бы не сказал, что много, зато содержательно.

– Тоже неплохо. Давай, слушаю.

– Сейчас. – Стас проверил наличие воды в чайнике и нажал на кнопку. – В общем, была у нас в городе такая Кира Лифанова, рок-певица. Писала стихи, сочиняла песни и перекладывала их на музыку. Исполняла в основном под акустику. Вика, несмотря на то что слушает один «тяжеляк» – это она сама сказала, – отозвалась об этой мамзели очень хорошо. Ну, точнее, о ее творчестве. Ей даже некоторые песни Киры очень нравятся. С самой Лифановой она была знакома, можно сказать, шапочно – пересекались раза два-три в каких-то общих компаниях, на концертах там, на пьянках, но толком и не общались.

– А что с ее гибелью?

– Да, так вот. – Стас сел за стол и повернулся к Гурову. – Около пяти лет назад эту Киру выловили из речки в области. Мертвую, разумеется. Без каких-либо ран и повреждений. Нашли вроде на второй день после утопления, как раз в последних числах мая. По словам Вики, ее смерть породила много слухов во всей этой рок-тусовке. Знакомые рассказывали, что, мол, она была в депрессии последнее время, даже месяц не писала новых песен, хотя раньше постоянно с чем-то новым выступала. А в те дни, в выходные, собиралась к кому-то на дачу, но, если