На самом деле, ноги у Агатина ослабли от утробного страха и ясного понимая того, что тогда, утром, он мог вот также – с разорванной глоткой и без лица – лежать на кровавом снегу перед входом в собачий вольер.

Он вспомнил о Дееве. Ведь тот тоже знал о состоянии Вольфа. Нет, тут не я, и не Федорчук – тут все виноваты. Сразу бросились искать кольца, кинжалы… А о людях опять не подумали!

Ведь как получается? Порвался потяг у Буткуса – не беда: отправим человека в ночь, в опаснейший переход через торосы. Главное, чтобы экспедиция продолжалась!

Не вернулся человек с маршрута – ничего страшного: значит просто водку трескает! Потяг же доставил, «челноки» Филиппова стартовали? Да? Ну, значит опять все идет по плану…

А если для спасения навигации надо пол Арктики обыскать и найти иголку в стоге сена, а в нашем случае чудо-ключ в тысячи сугробов, так тоже не извольте беспокоиться: перероем, перетряхнем, из-подо льда достанем! Главное, чтобы в «центре» все были довольны, главное – чтобы экспедиция продолжалась!

Но кому они нужны такие подвиги, дорогие товарищи полярники? Если за драгоценными цацками и, порой, бездумными приказами начальников, мы людей – своих лучших и надежных товарищей – не замечаем?

Из тяжелых раздумий Гарри вывел доктор. Кто-кто, а он самообладания, судя по всему, не терял никогда. Тяжелое амбре пробил острый запах нашатырного спирта, и сыщик начал понемногу приходить в себя.

– Саша, когда все случилось? – обратился он Дееву.

– Где-то за полчаса до нашего возвращения. Артур пошел по нужде, а Вольф, скорее всего, уже был здесь. Вон, смотри, как за сортиром снег примят… С цепи сорвался и караулил…

– А что с другими собаками Петерсона, Александр Кузьмич? – обратился к Федорчуку сыщик. – Проверяли? Все на месте или кто-то еще вырвался и вышел «на охоту»?

– Мать его етить! – выругался Федорчук. – Ходкевич, Фасулаки, Канев! Бегом за мной! Всем остальным срочно вернуться в свои палатки и забаррикадироваться изнутри.

Сценарий возможного повтора атаки сбесившихся собак мгновенно отрезвил ротозеев. Стараясь не растягивать и держаться вместе, жители Ледовой базы скоро засеменили к своим пластиковым домишкам.

… А непоколебимый Деев, призвав на помощь Агатина и двух водолазов, понесли труп Артура Буткуса в медицинскую палатку.

Последний телохранитель

На радость всем, остальные собаки из датской упряжки находились в вольере. Они той же мохнатой кучей лежали в углу выгородки. Весь дневной рацион по-прежнему остался не тронутым. Выглядели ездовые еще печальнее, чем утром.

На вечернем совете долго решали, как поступить с собаками Петерсона. Во избежание новых побегов, Агатин предложил разбить рядом с псарней резервную палатку и перевести в нее собак: наглухо зашнуровать выход и кормить через окошко до самого прилета «похоронной команды».

Федорчук и Деев были против такого варианта. По их словам, толку от собак уже не будет. Даже если не сбесятся в ближайшие день-два, то все равно в упряжке работать больше не смогут. А значит их просто усыпят по прилету на большую землю. Так почему же это не сделать сразу, исключая тем самым новые ЧП?

Окончательно все решилось во время вечернего радиосеанса с Москвой. Федорчук, собрав остатки воли, доложил о новой трагедии. В ответ ему гарантировали «отсидку на всю катушку» и приказали передать гарнитуру Агатину.

Генрих, в свою очередь, получил «первое и последнее предупреждение» и новые категорические инструкции: закончить поиск улик и опрос свидетелей; сосредоточиться на подготовке ВПП; обеспечить нахождение всех членов экспедиции на Ледовой базе до прилета следственной группы. И не преминули «простимулировать». Мол, если не да Бог кто-то еще замерзнет, с медведем на снежной дорожке не разойдется или по какой другой причине пострадает или того хуже – погибнет, то куковать ему вместе с Федорчуком в тюрьме до скончания века.

– А как с собаками Петерсона быть? – зачем-то уточнил в конце сеанса не оправдавший доверия «опер».

– Усыпить! Незамедлительно! – приказал наэлектризованный голос радиоэфира.

После радиосеанса «оперативный штаб» лагеря – Агатин, Филиппов, Федорчук и причисленный к нему в силу обстоятельств и объективной осведомленности Деев – выглядел растеряно. По прошествии дня с момента гибели Петерсона ситуация только усложнилась. Сейчас свертывание экспедиции выглядело не досужим предположением. Теперь экстренная эвакуация представлялась наиболее логичным и реальным развитием дальнейших событий.

Спасти экспедицию могло только чудо. А именно – пропавший ключ и изобличение того или тех, кто приложил руку к его исчезновению и, не исключено, умышлено погубил Пэра.

– Как вы думаете, что может быть в этом контейнере? – обратился к товарищам Агатин.

Первым озвучил свою версию Филиппов:

– С высокой долей вероятности – это какая-нибудь техническая разработка для освоения просторов Арктики. Сейчас за этот рынок борются и норвежцы, и англичане, и канадцы с американцами, и даже азиаты…. Я говорю не только о подводной добыче нефти, газа и других ископаемых… Мир понял, что можно очень хорошо заработать на развитии арктической инфраструктуры. Сейчас крепкие позиции у только нас: русские полярники ежегодно разбивают на Полюсе базу, пригодную для длительной жизнедеятельности и исследований. Но, насколько мне известно, ряд международных консорциумов активно прорабатывают проекты строительства в Арктике долговременных дрейфующих обсерваторий. А это тебе – не пять палаток на голом льду. С опорой на такой арктический «город» – где тебе и электричество в достатке, и еда, и научная база – можно создать мощнейшую экосистему. Мы тут как-то с Александром Кузьмичом прикинули, что только на туризме можно будет зарабатывать до 500 миллионов долларов за сезон.

– А что у нас датчане обладают какими-то уникальными технологиями? – поинтересовался Гарри.

– Дания – лидер мирового рынка ветрогенераторов. Наверное, придумали новый «зеленый» двигатель и хотят с этой разработкой встроиться в какой-то перспективный арктический проект, – разъяснил Филиппов.

– Теперь понятно, почему они так переживают за этот контейнер. Попади такие технологии в чужие руки, ни на какие эксклюзивные условия в арктическом проекте скандинавам рассчитывать не придется, – включился в разговор Деев.

– А о том, что Петерсон приехал на Полюс с серьезными намерениями, свидетельствует и его ценный презент… – продолжил Филиппов. – Я сейчас говорю о его кинжале…

– Задобрить какого-то нашего чиновничка решил? – предположил Агатин.

– Видишь ли, Гарри. Это же не просто красивая и дорогая вещь. Это, скорее, символический презент, который Пэр должен был эффектно, под телевизионные камеры вручить на Полюсе главе нашего Географического общества от имени Датского