— Допустим.

— Ты это там не «допустим», мне Рулевский нужен.

— Да я это… Кто говорит?

— Какая тебе разница? Слушай, тут вот такая интересная штука произошла. Тебя на видеокамеру давно не снимали?

Услышав про видеокамеру, я, несмотря на свои расстроенные чувства, как-то сразу все понял. В подреберье стало жестко и зябко.

— Я слушаю, — сказал я.

— Снимали, значит. — В голосе моего собеседника послышалось удовлетворение. Он прямо-таки заурчал. — Я так понимаю, тебе хотелось бы получить эту кассетку обратно?

Я промолчал, пытаясь сообразить, кто это меня так подставил. Неужели Лора?! Нет, быть того не может…

— Э, короче, ты че там, заснул, что ли?

— Я слушаю, — снова сказал я. Думать было трудно.

— Короче, сам понимаешь, базар не телефонный, надо «стрелку» набивать. Подкатишь сегодня в три часа на площадь Калинина, ага? Улица Перевозчикова, возле «Скорпио», там все время тачки стоят. У меня синяя «восьмерка». Зовут… Зовут Серега. Понял, да? Думаю, мы добазаримся… Ты все слышал?

— Да, слышал… Откуда у тебя кассета, ты?

— А за это не суетись.

В трубке зазвучали сигналы отбоя. Но я не сразу положил ее. Так, еще вчера ты, Слава Рулевский, думал, что если тебя бросила баба, то хуже уже ничего быть не может…

Назревал, по всей видимости, шантаж. Некие типы имеют в своем распоряжении видеокассету с записью сексуальной оргии. В главных ролях — понятно кто. Я вообразил, как эту кассету в гробовой тишине просматривают Наташа и ее папаша (она — с глубочайше обиженной миной, он — с каменным лицом), и мне стало совсем нехорошо.

И сразу же возникла масса безответных вопросов: откуда у этого типа взялась кассета? Что он знает о моих жене и тесте? Какую роль во всем этом играет Лора?

Лора… Не успел я подумать, не женское ли коварство — подоплека этой истории, как вдруг телефон зазвонил снова. На этот раз меня спрашивала Лора. И с первых же ее слов мне кое-что стало более понятно.

— Слава, — мрачным, прямо-таки убитым голосом заговорила она. — У меня сегодня обокрали квартиру.

— Я тебе весьма сочувствую, — почти искренне произнес я. Действительно, в том, что твою хату обчистили, ничего хорошего нет, я это знаю не понаслышке. — Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Я подъеду на стоянку через двадцать минут, — сказала она. — Дело серьезное, мне не хотелось бы обсуждать его по телефону.

— Я спущусь…

На этом разговор завершился. Двадцать минут — достаточный срок, чтобы сложить одно с другим. У Лоры, видимо, стащили видеокамеру вместе с кассетой, той самой, где запечатлены наши постельные упражнения. Кто-то уже успел посмотреть этот «ролик», поухмыляться, а потом, узнав меня (интересно бы знать как), позвонил, рассудив, что появилась возможность стряхнуть несколько грошей с типа, которому наверняка не хочется афишировать любовную связь с посторонней женщиной… Лихо они все обо мне узнали. А с другой стороны, что тут такого невозможного? Криминальный мир варится в своем соку, воры, посетившие Лору, вполне могли знать Боцмана, возможно, что и меня кто-то из них видел… И обрадовался — этот парень-то, оказывается, от дочки Боцмана налево загулял!

…Лора была необычайно серьезна и поздоровалась со мной без малейших эмоций. На лице ее почти не было косметики, а веки припухли. Мы сидели в «Тойоте», я слушал ее рассказ и все лучше понимал, насколько неприятное у меня сейчас положение.

— Я только что от следователя, — говорила Лора. — Оказывается, сигнал они получили еще утром. Я прихожу — полная хата ментов…

Мне было ясно, что осталось «за кадром». Ужасно горько сознавать, что Лора не ночевала дома, а проводила время у кого-то в гостях. И, вероятнее всего, не у старой девы за чаем и разговором о кошках.

И туг она подтвердила мои худшие подозрения.

— У меня сперли буквально все украшения и деньги, — мрачно продолжала Лора. — Две шубки. Еще кое-что по мелочи, даже альбом с марками, и видеокамеру.

Так. Похоже, я все сложил правильно.

— В камере какая кассета была? — спросил я.

— Та самая, — последовал ответ. — Слава, надо что-то делать. У меня ситуация не лучше, чем у тебя.

— Ты что, тоже замужем?

— Нет… Слава, мне очень не хотелось тебе об этом рассказывать, но… В общем, еще до того, как мы с тобой познакомились, у меня уже назревал, так сказать, брачный союз. — Она усмехнулась. — Я не могу сказать, что люблю этого человека, тут, скорее всего, расчет. Ему уже под пятьдесят, но у него… Словом, если я выйду за него, то смогу бросить свою дурацкую работу и переехать из этого гадючника, где живу сейчас, в коттедж. А этот тип ужасно ревнив… Слава, мне с тобой было очень хорошо, я даже думаю, что нам можно будет встречаться и после того, как я выйду замуж… Тогда, если даже он что-то и заподозрит, будет поздно. Я уже стану претенденткой на солидную часть его барахла. А сейчас… Я даже подумать боюсь, что будет, если эта кассета вдруг начнет гулять по воровскому миру и с нее начнут делать копии! Рано или поздно она сможет дойти до него, и соврать я ничего не сумею, потому что на пленке стоит дата записи! Это мы снимали в воскресенье, а замуж за него я согласилась выйти за четыре дня до этого… Понимаешь, да?

— Почему же ты не отключила дату, если уже знала, что это занятие опасное? — с досадой спросил я, думая о том, какой я болван, что вообще согласился на эту дурацкую авантюру! Можно подумать, порнографии я не видел…

Лора сделала беспомощный жест. Что мне оставалось делать? Ругать ее, ругать себя можно до бесконечности. Да только что толку? Ладно, я болван, каких мало, из-за баб я уже не в первый раз в историю попадаю, а бабы думают только одной извилиной, да и та, все знают, где находится… Впрочем, Лора-то еще из лучших.

Я посмотрел на нее. Лора сидела на водительском сиденье, ссутулившись, нервно постукивая пальцами по рулю. Потом мой взгляд переместился на ее ноги, и я невольно подумал о том богатеньком типе, который сегодня пыхтел и дергался между этих ног. Сердце заныло. Затем вспомнил о том, что Лора, оказывается, все же не против, чтобы продолжить наш адюльтер после ее свадьбы, и сердце заныло опять. Только уже по-другому.

— Послушай, — сказал я. — А тебе никто не звонил сегодня?

— У меня же нет телефона, — сказала она. — И вообще, я сегодня все утро