– Все как обычно. Разве что… – Старший лейтенант замялся. – Воздушная обстановка несколько…

– Выпадает из нормы?

– Второе звено турецких самолетов нарисовалось. Стандартно патрулирует пара. «Эф шестнадцатые». Пять минут назад еще две единицы вошли в зону.

Вахтенный нажал несколько кнопок клавиатуры. Экран монитора словно залили чернотой ночного неба, где в центре вместо звезд – желтые отметки воздушных объектов в серой паутине сетки. Цветные колонки живущих своей жизнью цифр и значков.

– Вот они. – Офицер кончиком карандаша указал на два желтых штриха как от фломастера.

– На карте покажи. Нагляднее будет, – поморщился Кайда. Четыре щелчка клавиш – и широкомасштабная карта на экране.

– Это примерно здесь. – Моряк перетащил стрелку курсора. – Вероятно, перемещаются в район ожидания.

– Понятно. До нашего квадрата километров двести?

– Сто восемьдесят шесть, товарищ подполковник. – Вахтенный поджал нижнюю губу. – Даже при крейсерской скорости выход на дистанцию ракетного пуска займет две-три минуты.

– Срочно свяжись с Хмеймимом. Пусть ПВО возьмет на сопровождение. – Александр, сделав два шага, обернулся. – Наши в воздухе есть?

– Есть. Два Су–35, но гораздо южнее.

– Подымайте дополнительное звено. Код для Центра боевого управления – «Катунь три-шесть-семь красный». Задача – «Эф шестнадцатые» на мушку. Выдавить турок из зоны. В случае попытки атаковать – сбивать. Даже в международном пространстве.

– Боевая тревога! Всем БП занять места согласно боевому расписанию. Боевая готовность номер один. Командиру БЧ–7! Подготовить работу ГАС «Минотавр»! – голосом командира корвета ожили динамики внутрикорабельной связи.

На фоне громилы «Тайфуна» два бронеавтомобиля «Тигр» смотрелись щуплыми шкетами из подворотни.

Колонна, синхронно скрипнув тормозами, замерла в полусотне метров от пирса. Едва открылась дверь ближнего «Тигра», на щербатый асфальт выпрыгнул Лях. Держа автомат в правой руке, он рысцой преодолел расстояние до Носорога. Не добегая пяти метров, Варшавин перешел на строевой шаг.

– Господин капитан! Нижний чин с позывным Лях имеет честь доложить! – выпучив глаза, гаркнул он, приложив руку к козырьку кепи на польский манер. – Колонна из Хмеймим прибыла. Убитых нет. Раненых нет. Больных нет…

– Зато есть убогие, – ухмыльнулся Еремеев. – Развлекаемся, герр поручик.

– Чисто конкретно с вас пример беру, – убавил пафос Лях. – Все нормуль. Пупсики в банке. Целехонькие, здоровехонькие. Хошь – на хлеб мажь, хошь – так кусай. Прикажете вытаскивать на свет Божий или в темнице томить?

– Волоки сюда. Пусть солнышку возрадуются напоследок. Да, браслеты с них снять не забудь!

В глазах Варшавина запрыгали озорные чертики:

– Нагоним жути арестантам или?..

– Почему нет? Вполне вписывается в сценарий. – Капитан почесал бедро. – Морозов! Не в службу, а в дружбу. Сгоняй до катера. Предупреди мореманов, что через двадцать минут выходим.

– Без проблем, мигом. Одна нога здесь, а вторая… считай, тоже здесь. – Офицер бодро зашагал в конец пирса. Там пришвартовался противодиверсионный «Грачонок» в камуфлированной окраске.

– Ну что, болотная братия! Квелые вы какие-то. – Носорог, покачиваясь с носка на пятку, разглядывал троицу. – Пришла пора рассчитаться за сожранные бублики.

Финн, понуро опустив голову, разглядывал стоптанные сандалии. Немец хорохорился, пытаясь презрительно смотреть поверх голов разведчиков и солдат военной полиции, что доставили их сюда. Британец играл в отрешенность, полузакрыв веки.

«Ну-ну. Типа нам все равно. А чего ж тогда топчешься на месте? Волнуешься, что поросенок в мешке», – злорадно ухмыльнулся в мыслях Еремеев.

Варшавин, достав пачку, ловко выбил сигарету:

– Курнете на посошок или гордо откажетесь?

Немец фыркнул и отвернулся. Крайтон прервал мнимую нирвану:

– Почему ж отказаться? На том свете вряд ли табаком угостят. Или на нас иные планы?

Носорог дождался, пока все трое задымят.

– Перспективы ваши, прямо сказать, кислые. Тургенева читали? Вижу, нет. А зря. Русский писатель. Классик.

– Знаете, не довелось. – Англичанин вкусно затянулся дымом. – Дело поправимое, полагаю.

– Как знать, как знать. – Капитан, болтая, не расслаблялся ни на секунду. Волчары битые. Фортель могут выкинуть. Тем более когда к холодной стенке прислонили.

– Так к чему я. Рассказ у него имеется. В вашем случае пророческий. «Муму» называется.

– И в чем же сюжет? – Крайтон, докурив до фильтра, уронил окурок на асфальт. Секунду подумав, растер подошвой шлепанца. – Вкратце. Если время терпит.

– Муму, собачку так звали. Махонькую. По причине полной непрухи… Гм-м… скажем так, карты легли не в масть. Утопил ее, бедолагу, хозяин.

Финн, поперхнувшись дымом, закашлялся. Немец продолжал курить, не замечая, что уже дымится фильтр.

– Тогда на кой спектакль? Наручники сняли, сигареты… – Голос британца звучал ровно, без эмоций. Дрогнул в конце чуть-чуть.

– Зачем? Из врожденного гуманизма, – ощерился Еремеев. – Вывезем на катере за мол. Привяжем к ногам по колоснику – и за борт. Вы ж типа ихтиандры, обитатели морей и океанов. Руки свободные, выплывете. Или нет.

– Значит… – Язык у немца заплетался.

– Все, паря, кина не будет! – рявкнул капитан. – Процессия шагает. В цепочку – и за мной!

«Бойкий» легко скользил по волнам, будто на санках с ледяной горки катился. Смоляк в три затяжки прикончил сигарету и повернул голову к стоящему у леера Кайде:

– Товарищ подполковник, я на мостик. Остаетесь?

Александр опустил морской бинокль, с помощью которого пытался разглядеть сирийский берег.

– Бесполезняк. Далековато. Идем вместе.

На мостике не сказать, что кипела работа. Суеты, резких команд, нервных переговоров по внутрикорабельной связи не наблюдалось. Кайде даже показалось, что стало спокойнее. Командиры БЧ посиживали в креслах, обмениваясь редкими репликами. Вахтенный в расслабленной позе торчал у штурвала. Первый после Бога вообще громко прихлебывал из кружки с надписью «Самый лучший папа».

– Чайком балуемся? – Подполковник встал рядом.

– Ага. Не желаете? – В голосе капитана третьего ранга не то что нервозность, напряжение отсутствовало.

– Желаю. Лимончик имеется? – Александр кивнул на кружку в руках офицера. – Подарок?

– Доченька презентовала. На день ВМФ. Лимончик в обязательном порядке в рационе присутствует. Сирийцы снабжают. – Командир корвета повернул голову направо: – Вахтенный? Организуй-ка гостям чайку. Или морская пехота кофе желает?

Смоляк развел руками:

– Вы, поди, кофе в турке готовите?

– Чего нет того нет. Растворимым пользуемся, увы…

Зуммер внутренней связи прервал разговор.

Подполковник с удовольствием пил крепкий чай с лимоном, не особо прислушиваясь к диалогу кап-три с невидимым собеседником. Офицер, ведя разговор, несколько раз менял картинку на экране монитора. Окончив переговоры, вернул трубку на место и, подхватив «лучшего папу», сделал пару глотков, о чем-то размышляя.

– Что-то не складывается? – осторожно спросил Александр.

Первый после Бога, расставшись с раздумьями, вернулся в реальность:

– Все в цвет. Цель номер один мчит как литерный поезд. Уводит от берега. Цель два, едва мы рванули в погоню, тут же нырнула. Точка последнего контакта