За годы своей карьеры Грыму пришлось немало повоевать. Во вторую чеченскую войну он, молодой офицер ГУР, в составе диверсионной группы боролся с российскими федеральными силами. В Афганистане в составе американского спецназа он охотился за лидерами Талибана[13]. С 2014 г. Грым возглавлял разные диверсионные группы, забрасываемые в Луганскую и Донецкую Народные Республики. Там они совершали диверсии на коммуникациях, на предприятиях энергетической отрасли, охотились за высокопоставленными военными, чиновниками, сотрудниками правоохранительных органов. Но нигде ему не приходилось сталкиваться с такими операми русской контрразведки, как здесь, на Кипре. Его удивляло в них всё – совершенное знание английского языка, умение быть незаметными, ориентироваться в незнакомой обстановке, появляться там, где их не ждали, и немедленно растворяться в окружающей среде. Москали работали тихо, без перестрелок, погонь и «голливудских» потасовок. Ни британцы, ни кипрские контрразведка и полиция о них ничего не знали. Грым подозревал, что москалям помогает кто-то из местных, но доказать было невозможно.

Потеряв три пятых своей группы, Грым решил во что бы то ни стало до конца операции остаться с Устименко. Да, конечно, он сегодня же отправит Курдюмова в Киев с документами, но куда бы Устименко ни полетела со своим мужем, Грым последует за ними. Он выполнит поручение генерала охранять и защищать подполковника Устименко, или по-новому – пани Колар.

Сегодня ночью он практически не спал. Готовил и чистил оружие, подбирал амуницию и обувь, укладывал в машину гранаты, запасные магазины для пистолета-пулемёта, коробки патронов для пистолета, бутылки минеральной воды, наполнял недостающими препаратами аптечку…

Ему почему-то казалось, что именно сегодня должны произойти события, которые окончательно поставят точку в противостоянии с москалями: либо он уничтожит их, либо погибнет сам. Именно поэтому он ничего с утра не ел. Желудок и кишечник перед боем должны быть пустыми.

Солнце слепило. Выехав на хайвэй и повернув на запад, в сторону Пафоса, Грым строго держался за машиной Курдюмова так, чтобы его не заметила Устименко. Не надо её волновать. Он глянул на спидометр. Стрелка замерла на 160 километров в час. Пани Колар явно торопилась.

До съезда на дорогу к Эпископи оставалось километров пять. Грым увидел, как его обогнал внедорожник «мерседес» чёрного цвета, а точно такой же внедорожник сел ему на «хвост». «Не было печали…» – подумал Грым и попытался обогнать «мерседес». Не вышло, ему не позволили выйти из «коробочки». Взявшие его в клещи машины стали снижать скорость.

Впереди показался съезд с хайвэя, и Грым решил воспользоваться случаем – уйти от преследователей. Когда первый «мерседес» проскочил поворот, Грым резко свернул влево и, набирая скорость, погнал машину по уходящей в горы дороге. Второй «мерседес» неотрывно следовал за ним, а вскоре Грым заметил и догонявшую их другую машину.

Погоня длилась минут пятнадцать. Воспользовавшись тем, что дорога была почти пустой, экипаж второго «мерседеса» обогнал Грыма. Вновь оказавшись в коробочке, Грым глазами искал место, куда можно было бы свернуть и там дать бой москалям. Он не сомневался в том, что этот бой он выиграет. Наконец, справа от дороги он увидел большую площадку, где стоял навес автобусной остановки, а за ней, за остановкой, начиналась узкая грунтовая дорога. Грым рванул туда, выискивая глазами удобную для боя позицию. Он её нашёл.

Грунтовка упиралась в скалу и делала поворот направо. Слева же виднелась пешеходная тропа, уходившая под уклоном вниз от скалы и прячущаяся в густых зарослях лантана и ивовой акации. Грым остановил машину, перекрыв ею вход на тропу, спешно достал из салона гранаты, рюкзак с запасными магазинами для пистолета-пулемёта, коробками пистолетных патронов, аптечкой и двумя бутылками воды. Быстро надев рюкзак и встав на колено позади машины, он передёрнул затвор автомата и приготовился к встрече с русскими.

Оба «мерседеса» остановились в двадцати метрах от машины Грыма. Из одной машины выскочили двое и метнулись в сторону заросшей кустарником тропы. Грым их не заметил. Русские прокричали:

– Гражданин Наливайко Иван Вячеславович, он же Сулимов, он же Сердюк, позывной Грым! Предлагаем сложить оружие и выйти с заложенными за голову руками. В этом случае жизнь обещаем.

Грым решил вначале «стреножить» врага и сделал несколько выстрелов по передним колёсам стоявшего справа «мерседеса». В ответ на его машину обрушился град пуль. Били из «калашниковых», определил Грым, не менее трёх автоматов. Выдернув чеку, Грым метнул гранату. Взрывной волной, усилившейся отражением от скалы, ту машину русских, у которой он пробил колёса, подбросило вверх и перевернуло на бок.

Огонь москалей на минуту стих, чем воспользовался Грым, бросившись по тропе в кусты. Слева и справа засвистели пули, ломая ветки кустов и сбивая листву. Грым споткнулся и упал на колени. Поднимаясь, он заметил расплывающееся по правому бедру красное пятно. «Зацепили, суки», – буркнул Грым. Но боли не почувствовал и решил перевязать рану позже. И тут пуля ударила в левую руку чуть выше локтя. «Ладно, обойдётся, похоже, навылет». Он метнул ещё одну гранату.

Тропа в зелёном коридоре из кустов уходила всё ниже и ниже. Вскоре образовался просвет, и Грым увидел площадку с грудой огромных кусков меловочника. Видимо, кто-то давно здесь ломал скалы и вывозил меловочник для строительства сельских домов. Из-за груды камней застучали пистолетные выстрелы. Несколько пуль попали в бронежилет и опрокинули Грыма на спину. Он ответил огнём из пистолета-пулемёта, дважды поменял магазин и хотел снять рюкзак, чтобы достать новые магазины, но не смог. Левая рука плохо слушалась, а в правую только что угодило две пули – одна в предплечье, другая разбила локоть. С трудом, но левой рукой он управлять ещё мог. Отбросив в сторону пистолет-пулемёт, Грым выхватил тяжёлый вальтер и дважды выстрелил в сторону на секунду показавшегося из-за камней противника.

Сзади послышался шорох раздвигаемых кустов. Грым не мог уже бросить гранату и выстрелил на слух. Собравшись и встав на колени, он стал отползать в глубину кустов и тут же почувствовал удар в шею. Изо рта хлынула кровь, в глазах поплыли разноцветные круги, холод стал растекаться по всему телу. Грым перевернулся на спину, сунул ствол пистолета в рот и нажал спусковой крючок.

Зверь с оперативниками Грача осторожно подобрались к лежавшему в луже крови Грыму. Без всякого сожаления глядели бойцы на труп одного из лучших украинских террористов.

– Грузите его, братцы, – сказал Зверь, – и машину его хорошенько обыщите. Я пойду, перевяжу наших ребят. Двоих, сволочь, ранил. Перед отъездом нашу и его машину подожжём.

11