Когда резидент стал смотреть негативы, то с первых же кадров у него захватило дух. За многие годы службы в разведке через его руки прошло много секретных документов, в том числе сверхсекретных, но такого качества и количества тайн самого высокого уровня ему еще не попадало. Анатолий Иванович сам тщательно запаковал пленки в коробку, поставил личную печать и невольно глянул в сторону комнаты, где только что трудились специалисты КГБ по вскрытию корреспонденции любой сложности. Для таких ухарей расколоть его предосторожности не составит большого труда. Руководитель парижской резидентуры стал составлять шифровку для Центра об успешном проведении главного этапа операции «Карфаген». Теперь уже курьер фельдъегерской службы Советского Союза готовился утренним рейсом «Аэрофлота» отправиться из Парижа в Москву, пристегнув стальным браслетом портфель с дипломатической почтой.

Полученные из Франции пленки быстро распечатали, и Сахаровский в нетерпении отписал начальнику информационной службы, в чье ведение входило организовывать переводы документов, учитывая большой объем материалов, сделать перечень документов. Причем сделать поручалось лично, не передоверяя сотрудникам. Взглянув на первый же лист описи материалов, повидавший виды разведчик был изумлен. В списке фигурировал даже мобилизационный план американского главного командования на случай подготовки и начала военных действий Запада против стран Варшавского договора. Трудно даже представить документ более важный и секретный, чем мобилизационный план врага.

– Товарищ майор, отставить все дела и заняться переводом этого документа! – Сахаровский пальцем постучал по первому номеру в списке.

– Почему-то я так и думал, – позволил себе улыбнуться руководитель информационного отдела. – Объем большой, Александр Михайлович, разрешите привлечь к работе еще двух человек. Люди проверенные, ручаюсь.

– Хорошо, но не более. Еще раз проинструктируйте их по поводу соблюдения тайны и сразу материалы ко мне на стол.

Ближе к вечеру Сахаровский был с отчетом на приеме у председателя КГБ. Увидев, какую стопку бумаги принес начальник разведки, Шелепин удивленно поднял бровь. Чтобы внимательно ознакомиться с таким объемом документов, требуется много времени и хорошие аналитические навыки.

– Послезавтра я докладываю членам политбюро. Как вы считаете, на что надо сделать особый акцент вот из этого всего. – Хозяин кабинета кивнул на пухлую папку.

– Конечно, мобилизационный план, Александр Николаевич. В нем прописано распределение задач и целей атомных ударов силами НАТО по базам, промышленным центрам и крупным городам Советского Союза и наших союзников по Варшавскому договору. Перечислены средства и подразделения американских ядерных сил в Европе, военные корабли и подводные лодки флота США, цели и объекты ядерных ударов, отведенные союзникам по НАТО. Определены направления главных ударов.

– То есть там изложено, как будет развиваться война, если американцы на нее решатся?

– Именно. Также руководителей Советского государства, думаю, заинтересуют результаты только что проведенных крупных учений сил НАТО у наших границ.

– Что же в этом интересного?

– Учения предназначены для выявления слабых мест в действиях вооруженных сил. Теперь мы их знаем, – терпеливо пояснял генерал.

– Знать сильные и слабые стороны врага – это действительно важно, – подтвердил Шелепин. – Что еще важного нам дал «Карфаген»?

– Материалы по шифросистемам, применяемым в армии США и НАТО.

– Вот это хорошо, – еще более воодушевился председатель КГБ. – Есть чем утереть нос министру обороны и его подчиненным из военной разведки. По-моему, надо наградить наших товарищей, принимавших участие в операции «Карфаген».

– Товарищ Шелепин, по сути, мы только начали получать информацию, я считаю, что награждать надо уже по завершении. Придет окончательная победа, ясен будет вклад каждого, вот тогда и поощрим всех по заслугам. Это что касается наших сотрудников, а агента надо простимулировать, конечно, сразу.

– Соглашусь с вашим мнением, товарищ генерал. Реализуйте, – сказал председатель КГБ и положил руку на папку с совершенно секретными материалами.

Наступило время очередной встречи Икара с агентом. Куратор быстро подсел в «ситроен» Джонсона, и они, как обычно, отправились вдоль набережной Сены. Советский разведчик торжественным тоном произнес:

– Мне поручено от имени Совета Министров СССР поздравить вас с тем большим вкладом, который вы внесли в дело мира. Мне сказали, что часть материала, который мы послали, была настолько интересной, что ее читал сам товарищ Хрущев. В благодарность вам присвоили чин майора Советской армии. Мне также разрешено вручить вам премию в размере двух тысяч американских долларов.

Присвоение звания майора носило исключительно стимулирующий характер, призванное удовлетворить самолюбие ценного агента. Однако лицо Джонсона оставалось напряженным, и это встревожило Икара.

– Что-то случилось, Роберт?

– Мы сегодня передавали почту, и мой напарник заметил, что конверты лежат не в том порядке, как он их положил накануне. Зоркий глаз, черт бы его подрал! Я разложил конверты по местам, где они лежали, но не могу же я помнить, в какой именно последовательности, – раздраженно ответил американец.

– Это слышал офицер?

– Да в том-то и дело.

– Какова была его реакция?

– Мне пришлось признаться, – заявил агент.

Ивон почувствовал, как капли холодного пота выступили на спине, но он сдержал возникшую было панику и холодным тоном переспросил:

– Что ты сделал?

– Сказал, что это я случайно задел кучку конвертов и они рассыпались по стеллажу, вот я и сгреб их все подряд.

Ивон закашлялся от волнения и уточнил:

– Поверили?

– Вроде бы.

– Значит так, Джонсон. На всякий случай встречи пока прерываем, надо оценить ситуацию. Мы проверим еще по своим каналам, понаблюдаем.

– Надолго? – уточнил Джонсон.

– Минимум на две недели. Теперь в условные дни будешь смотреть: если я не появился на точке встречи, значит, пока рано. Когда мы убедимся, что тебе ничего не угрожает, я выйду на встречу. Если ситуация покажется нам опасной, то на дороге из бункера на месте встречи будет запаркован автомобиль Феликса и рядом с багажником будет стоять красная канистра. Тогда ты мчишься к кладбищу и там пересаживаешься в мою машину.

– Так за мной наверняка будет «хвост», – засомневался американец.

– Мы сделаем так, что его не будет, – твердо заявил Ивон.

– А что с Ядвигой?

– Вывезем и ее, не сомневайся. Но это вариант на крайний случай. Будем надеяться, что все обойдется. Пока ведешь себя как обычно.

После того как они расстались, обеспокоенный Ирек вызвал на экстренную встречу Феликса и рассказал ему о сложившейся ситуации с агентом. Иванов незамедлительно отправился с этим сообщением к резиденту для принятия соответствующих мер, а Ирек возвратился в офис. Ему надо было как следует обдумать сложившуюся ситуацию с Джонсоном. В конторе никого не было, но через час туда заявился Клод. В глаза сразу бросился его хмурый вид.

– У нас проблемы, – с порога заявил он.

«И ты туда же», –