В автоцентре на краю городка был явно не базарный день. Цены на автохлам, как и предвещала Ольга Суворова, были смешные. Водительское удостоверение международного образца имелось только у Элли. Сотрудник выгнал из гаража ярко-желтый «Опель Аскона А» 72-го года, уверил, что это отличное вложение денег, он бы с удовольствием сделал скидку, но тогда цена просто скатится в минус. Оформление заняло четверть часа.

— Ну и куда мы с этой недвижимостью? — грустно спросила Элли.

18 лет назад автомобиль выглядел молодцом, но тогда, увы, была другая эпоха. Кузов растрескался, диски проржавели, решетка радиатора выглядела так, словно ее использовали в качестве жевательной резинки.

— Неправда, — возразил Кравцов. — Это вполне движимое имущество. Сотрудник автоцентра уверял, что мы легко проедем нужные нам триста километров. Главное — не глушить двигатель. Садись за руль, сегодня ты водитель, а я штурман.

— О, святые небеса… — Элли закатила глаза.

Но все оказалось неплохо. Машина резво бежала по ровной европейской дороге. Заправляться не было нужды — хватило одного бака. В салоне подозрительно попахивало — возможно, в нем кто-то умер. Проваливалось сиденье — приходилось подкладывать свернутый кусок брезента. Подобных изделий на сельских дорогах хватало. Слухи о повальном благополучии европейцев оказались сильно преувеличены. Дорожная полиция на такие машины смотрела равнодушно, а ярко-канареечный цвет выступал в некотором роде камуфляжем. Трудностей с прокладкой маршрута не возникло — все было наглядно. Даже Элли, сидя за баранкой, особо не ворчала. Приходилось учить ее разным вещам: как принимать пищу во время езды, как обходиться в лесу без специально оборудованного туалета. Что-то подсказывало, что учить ее премудростям жизни придется долго…

В местечко Ван-Хаммер въехали уже под вечер, когда подступали сумерки. Дул сильный ветер, гнал с моря тучи, гнул деревья. Воздух пронзительно пах йодом. Элли съежилась, с опаской поглядывала на окружающий мир. Городок раскинулся по прибрежным холмам, к берегу подступали живописные скалы. Зданий выше двух этажей в местечке не строили. Дождя пока не было, но ветер разгулялся не на шутку. Владельцы лавочек и магазинов опускали железные жалюзи — покупателей все равно не дождешься. Нужное строение находилось на восточной окраине, в нескольких шагах от моря. К берегу вела извилистая тропка, обрамленная булыжниками. Серое здание без архитектурных претензий притулилось под скалой, имело два крыла, автостоянку и нарядную клумбу в окружении карликового кустарника. Скала закрывала от ветра, но все равно гуляли волны по недавно стриженному газону, вздрагивали кусты. Территория перед входом смотрелась опрятно. На парковке находилась одна машина — старенький «Фиат», очевидно принадлежащий хозяевам.

Андрей вышел из машины, осмотрелся. Серая мгла над головой внушала опасения, но в остальном все было штатно. Бурлило, разбивалось о скалы невидимое море. Элли поколебалась, но тоже покинула машину.

На звонок открыл пожилой мужчина в длинной вязаной кофте. Он был высок, сутул, не мог похвастаться пышной шевелюрой и носил очки в старомодной круглой оправе. На вид ему было не меньше семидесяти лет. Он уставился вопросительно, приспустил очки — очевидно, так лучше видел на малых расстояниях.

— Здравствуйте, — поздоровался Кравцов по-английски. — Месье Жорж Видаль?

Мужчина кивнул.

— Эльза Лежевр передавала вам привет. Мы можем остановиться у вас на день, максимум на два? Заранее просим прощения за неудобства. Мы заплатим.

— О, бросьте, вы не должны ничего платить. — У старика был дряблый, вибрирующий, но в целом приятный голос. Он посторонился, пропуская гостей, запирать дверь не стал — очевидно, здесь такое было не принято. — Проходите, ничего не стесняйтесь, мы всегда рады гостям от Эльзы. Заранее прошу прощения за то, что вы здесь увидите…

За прихожей открылся пустой холл. Пронзительно пахло известкой. Стены были ободраны, окна заклеены оберточной бумагой. Старик был обут в шлепанцы, он старательно обходил грязные участки пола. Приходилось следовать за ним.

— Нам очень жаль, молодые люди, но пансионат уже неделю не работает, — бормотал Жорж. — К вам это, разумеется, не относится, что-нибудь придумаем. Строители приходили пару дней назад, ободрали холл и кухню — и ушли. Теперь придут завтра. Или послезавтра. Просили освободить от мебели комнаты для постояльцев. Сами они этого делать не хотят. Начинаем уже переживать, не напрасно ли все это затеяли. Стихийное бедствие какое-то, знаете ли. Прошлогодний разрушительный ураган и то доставил меньше хлопот, чем этот ремонт, который даже не начался… Проходите в коридор, я сейчас позову Мэри… Мэри!

Из третьей по счету комнаты вышла худенькая невысокая женщина. Она тащила переполненный мешок. Прислонила его к стене, стала всматриваться. У нее были пышные волнистые волосы (возможно, парик), в морщинистом лице сохранились последние капли увядшей привлекательности. Она машинально поправила прическу, робко улыбнулась. Вряд ли Мари Видаль была моложе своего мужа.

— Это от Эльзы, душа моя, — сообщил Жорж. — Они просят пожить у нас день или два.

— О, конечно же, здравствуйте, — забормотала старушка. — Вы можете жить сколько хотите. Только сами видите, что здесь творится. Часть вещей мы перенесли в подвал, часть сдвинули, что-то осталось как было, потому что руки еще не дошли…

— Если хотите, мы вам поможем, — предложил Кравцов.

— О, как это мило с вашей стороны, — растрогалась старушка. — Но нет, мы не можем эксплуатировать труд наших гостей. Это полностью исключено. Разве что вы будете настаивать… — Старушка Мари лукаво улыбнулась.

Засмеялся Жорж.

— Пойдемте, я знаю, где вас поселить, — сообразила женщина. — Эту комнату будут ремонтировать в последнюю очередь. Кровати из нее пока не выносили, только сдвинули к окну, в остальном там вполне прилично.

Комната находилась в глубине коридора. Интерьер не шокировал — если раскатать ковры, вернуть на окна шторы и что-нибудь сделать с голыми матрасами.

— Чего-то лучшего, увы, не предложим, — вздохнула старушка.

— Здесь отлично, — успокоил ее Кравцов, вертя головой. Для пенсионеров — самое то.

— По мне так королевские хоромы, — улыбнулся Жорж. — Просто нужно все вернуть как было. Душ и туалет вон за той дверью, все отлично работает. Шкаф, кушетка, телевизор, две кровати… они из легких конструкций, их можно выдвинуть обратно. Прямо по улице, если идти на запад, хорошее семейное кафе, в нем вкусно и недорого кормят. Пойдемте,