– Достаточно, молодцы. У вас, я так понимаю, даже смысла нет спрашивать, все знаете? – обратился полковник к Ковалю и Саньку.

– Так точно, товарищ полковник! – синхронно ответили парни.

– Молодец, старшина, исправляешься! – кивнул командир прапорщику и, развернувшись, ушел в сторону штаба.

– Семенов, он сто процентов ночью придет, и если ты его про##ешь, ты у меня с тумбочки до самой присяги будешь сходить только в туалет, на прием пищи и редкий сон. Ты меня понял?! – прошипел мне старшина.

– Так точно, товарищ прапорщик! Не подведу, но и вы слово свое сдержите. – ответил ему я.

– Сначала наряд сдайте, а потом будем разговаривать. – хмыкнул он.

Больше ничего интересного не было, после того как дежурный проверил весь наряд, кроме нас. Ведь к нам аж целый командир части подходил. Дежурный подал команду вернуться на свои места, а потом распустил всех принимать дежурство. И старшина повел нас в казарму. Ох и тяжелая сегодня будет ночка, командир мне что-то не особо понравился, так и чувствую, что он хочет докопаться через нас до старшины. Но сникерс или марс вечно меня ждать не будет, так что хрен тебе, товарищ полковник, а не залет.

Суточный наряд.

По прибытии в казарму мы начали принимать наряд у предыдущей смены, тут все просто. Дежурный принимает у дежурного, а дневальные у дневальных соответственно. У нас был журнал с описью, в которой указано все имущество, находящееся в казарме, за которое я отвечаю. Наша казарма учебная, так что в ней ничегошеньки нет. И это несколько упрощает нашу зону ответственности. Однако с дневальными несколько сложнее, они принимают качество наведенного порядка, ведь чем хуже убрано в том или ином месте, тем больше ему придется работать, так что тут мои дневальные отрывались по полной, разве что пожалели охрипшего Семена, что с очень грустным лицом стоял на тумбочке. По сути, дежурного по роте можно сравнить с сержантом, хотя именно сержанты дежурными и заступают. Но так как у нас курс молодого бойца, мы пробуем себя в различных направлениях, и наряды у нас несколько упрощенные, как минимум у нас нет оружейной комнаты, набитой автоматами, за которую, на секундочку, отвечает дежурный по роте.

Так вот, я, как сержант, должен ходить по казарме и тыкать всех носом в недостатки, заставлять дневальных наводить порядок и не допускать прочих нарушений. За все упущения меня будет наказывать старшина, и наказания могут быть разными: от обычного оскорбления «Затупок» или «Обезьяна» до снятия с наряда. Так что, приняв наряд, я, как шериф, начал доблестно исполнять свои обязанности. Помимо того, что я, как валенок, должен находиться в районе тумбочки дневального, были тут и свои прелести, а именно ужин. Вся особенность заключалась в том, что двое дневальных шли ужинать вместе с ротой, а по их возвращении я и один дневальный шли на прием пищи отдельно, то есть никакой тебе строевой, никто не стоит над твоей душой, и можно спокойно поесть и покурить после трапезы.

И каким же было удовольствием наблюдать за тем, как рота после очередной ошибки втухает. Сегодня после обеда во время строевой подготовки у нас отличилась парочка особо одаренных пареньков. Они чего-то там не поделили и сцепились прямо на плацу. Старшина, узнав об этом, подобных порывов не оценил и сказал, что раз у всех так много необузданной энергии, то надо бы ее выплеснуть. И все свободное время рота качалась, приседала, отжималась, сидела и лежала в полтора, в общем, полный комплект, и только потом пошла на ужин. А вот парочку драчунов отвели на уже печально известный нам стадион, вручили им по саперной лопатке и заставили копать траншею дружбы. Там все просто: два человека встают друг напротив друга на расстоянии, установленном старшиной, и копают траншею навстречу друг другу и, разумеется, не уходят, пока они не встретятся. Есть в этом один важный воспитательный момент: тебя никто не будет торопить и гнать, то есть, по сути всю траншею может вырыть только один человек, а второй и горсти земли не выкопает. Так что парочка тут либо работает сообща и мирится, либо еще сильнее возненавидит друг друга. Но наши экземпляры подумали, что из-за них все это время рота будет качаться, так что работали очень быстро и согласованно, боясь давления со стороны общества, и очень быстро справились с поставленной задачей, не жалея своих сил, чем сильно удивили нашего прапора.

На ужин мы пошли вдвоем с Саньком. За себя я оставил Кирюшу, и мы вальяжно отправились на выход из казармы.

– Чувствуешь? – глубоко вздохнув полной грудью спросил у меня Санек.

– Чего? Гуталином воняет. – поморщившись ответил я.

– Балда! Запах свободы, когда все это КМБ закончится жизнь пойдет в гору. – улыбнувшись ответил он.

– Ага, куча дедов и дембелей в казарме. Та еще радость. – пожав плечами ответил я и пошел вперед.

– Вот ты, конечно же, пессимист! Думай о хорошем, закончится строевая подготовка, будет поменьше залетов и прокачки. А деды, да пошли они, я сразу в позу встану, хрен им, пусть пи##ят меня, но я не прогнусь. – сжав кулаки прошипел мой друг.

– Разберемся, нам бы в одну роту попасть. – высказал я свое мнение.

– Это точно, и Коваля еще, навели бы там суеты, как бы еще деды нам за сигаретами не бегали. – ухмыльнувшись размечтался Санек.

– Вполне может быть, Коваль рама здоровая, да и мы не мальчики, пару носов бы разбили и никто не сунулся бы. – предположил я.

– Вот и я о том же. – согласился Санек.

Так за легкой беседой мы дошли до столовой, где нас тормознул дружный прапор в белой поварской накидке, от которого сильно разило перегаром.

– Кто такие? – важно спросил он.

– Наряд по учебной роте! – тут же браво отрапортовал я.

– А что идем как по Бродвею?! – сплюнув в сторону спросил он.

– Нормально идем как положено! – выдерживая его взгляд ответил я.

– Нормально это строевым шагом! А не как вы! – продолжал докапываться он.

– Вдвоем строевым шагом не положено. – ответил ему я.

– Ты что, воин! До#уя умный тут? Что ты пререкаешься со старшим по званию! – схватив меня за грудки и подтащив к себе поближе заорал он.

– Петров, ты о#уел, что ли?! Ты