— До пана прцизли, — торжественно объявила она и впустила в комнату Лагутенка.

От неожиданности Шубин даже подскочил.

— Эдуард? Откуда ты тут?

Тот рассмеялся и шагнул навстречу командиру.

— Привели ребята из подполья, — сказал он. — Кто-то им, видать, команду дал. Подошли ко мне и манят за собой. Я сначала и не понял, что от меня хотят, а потом с трудом разобрал, что они меня к вам хотят отвести. Я ненадолго, — выглянул он в окно и махнул кому-то рукой. — Меня ждут, чтобы отвести обратно.

— Садись, рассказывай, — потянул его за рукав Шубин. — Может, ты есть хочешь? Так я Магде скажу.

— Нет, не хочу. Нас хорошо накормили, — ответил Лагутенок.

— Как там наши ребята? — нетерпеливо прервал капитана Глеб.

— Нормально. Приняли поляки нас хорошо. В основном это обычные парни и мужики, есть и женщины, девушки. Много среди подпольщиков рабочих и крестьян. Они к нам хорошо относятся. Но есть и такие, которые нос от нашего брата воротят. Насколько я успел разобраться, среди аковцев есть люди, поддерживающие самые разные партии. Есть социалисты, а есть и всякие националисты и демократы. В общем, надо смотреть, кто есть кто.

— Ага. Вот и смотрите, — кивнул Шубин. — Я так понимаю, вам именно это задание и было дано — выявить всех лояльных к советской власти поляков и перетянуть их потом на свою сторону. Так?

— Примерно так, — согласился Лагутенок.

— А вообще много их, подпольщиков, во Львове?

— Точно этого мы еще не выяснили. Времени мало было. Надо ведь сначала в доверие войти к полякам, разговорить их. А как разговоришь, если не все наши ребята польский язык понимают? Приходится, что называется, на ходу обучаться. Но вопросов нам поляки задают много и разных. В основном, как мы жили до войны и о концепции ленинизма тоже. Мы, как можем, объясняем.

— Вы там поаккуратнее с разговорами, — предупредил Шубин. — Поляки, как ты сам говоришь, разные бывают. Среди них наверняка есть такие, которые советскую власть ненавидят. Ты ребятам передай, чтобы оглядывались почаще, когда с кем-нибудь из интересующихся беседуют. И вообще, на днях, когда наступление начнется, ухо востро держите. Чтобы в спину пулю не получить.

— Думаете, что и такое может быть?

— Может, — убежденно сказал Глеб.

— Передам Маринину и остальным.

Лагутенок замолчал, осматривая комнату.

— Прилично вас тут устроили. А мы пока что в подвале больше сидим. Но разговоры ходят, что сидеть совсем уже недолго осталось.

— Недолго, — подтвердил Шубин, но в подробности вдаваться не стал.

— Ладно, пойду я, — Лагутенок встал. — Ночью пока еще действует комендантский час и улицы патрулируются. Не немцами, украинскими националистами из «Галичины». Их тут не так уж и много осталось, но, говорят — лютуют напоследок. Стреляют без предупреждения в каждого, кого увидят в ночное время на улице.

— Ладно, иди, — Шубин встал проводить Лагутенка до выхода.

— Чуть не забыл, — остановился тот и, сунув руку за пазуху, вынул сложенную вчетверо бумагу. — Это карта Львова. Велели передать вам. У вас ведь карты нет, а по городу-то наверняка придется передвигаться. Потрепанная малость, но другой было не достать.

— Спасибо, — поблагодарил Глеб. — Прямо сейчас и сяду изучать.

Что он и сделал, когда проводил Лагутенка. Память у Шубина была не просто хорошая, а отменная. Фотографическая, можно сказать, память. Поэтому все улицы Львова, хотя их и было немало, он запомнил быстро. Было уже далеко за полночь, и глаза, как бы он того не хотел, но начали слипаться. Глеб так и не дождался возвращения Садовского — уснул прямо за столом, положив голову на руки.

Утром его разбудил стук в дверь. Глеб открыл глаза и с удивлением понял, что он лежит на кровати. Как он лег, он не помнил.

— Войдите, — сказал он, садясь.

Вошла Магда и принесла ему воды для умывания.

— Пана чека на снедане.

— Дзенки, Магда. Зараз зийду.

За столом уже сидел Садовский и неторопливо пил чай.

— Выспался? — спросил он.

— Вполне, — ответил Шубин и сел на соседний стул.

Магда принесла еще один чайник и налила ему чай. На столе стояла маленькая корзинка со свежим хлебом, молочник, масло. Глеб подавил в себе соблазн намазать хлеб маслом и спросил у Садовского:

— Как прошла вчера встреча? Я так вас и не дождался. Уснул.

— Да, я заходил в твою комнату и даже уговорил тебя перелечь на кровать, — улыбнулся подполковник.

— Совершенно не помню, — смутился Глеб.

— Все мы устали, — заметил Садовский. — А насчет встречи… Мне кажется, я знаю, почему Крупа не очень хотел, чтобы мы все попали в город, и не спешил нас провести в Львов именно вчера.

— Почему?

— Дело в том, что среди многих командиров АК, как мне удалось выяснить, есть такие, которые поддерживают правомерность присоединения львовских земель к Украинской республике. Это в основе своей командиры, которые входят в прокоммунистическую и демократическую организации. Опасения Крупы, а значит, и Червинского с Филипковским понятны. Они боятся, что после захода наших войск во Львов большинство членов АК перейдут на нашу сторону и не захотят создавать у нас в тылу антисоветское подполье.

Глеб кивнул, соглашаясь с такими выводами.

— Вас возили на улицу Кохановского? — поинтересовался он.

— Да. Там у АК находится штаб-квартира. Но как ты догадался? Ах да, — вдруг понял он. — Лагутенок. Его все-таки привели к тебе?

— Да. Это ведь вы просили отвезти его ко мне?

— Да, я попросил через Роженека, и он договорился, чтобы капитана сводили к тебе, а не наоборот.

— Лагутенок подтверждает ваши слова по поводу настроений среди простых бойцов АК. Многие сочувствуют нам и готовы к сотрудничеству. Хотя есть и те, кто сомневается, и те, кто настроен против. Впрочем, он сказал, что они будут еще работать, беседовать, объяснять, что к чему.

— Правильно, объяснять людям надо, — согласился Садовский.

— Когда встреча с Филипковским? — спросил Глеб, допивая чай и ставя чашку на блюдце.

— Червинский обещал прислать за нами машину через… — он посмотрел на настенные часы. — Через сорок минут. Я видел у тебя на столе карту города. Ты хорошо ее изучил?

— Да, я запомнил расположение улиц.

— Хорошо. Значит, сможешь без проблем ориентироваться в городе, — подполковник посмотрел на Шубина.

— Да, смогу, — твердо заверил Садовского Глеб.

— Тогда я спокоен. После встречи с Филипковским мы с тобой будем видеться редко. Может быть, даже реже, чем мне и тебе хотелось бы. Принимать решения будешь самостоятельно. Для связи со мной можешь использовать Лагутенка или передавать послания через… Как зовут этого разведчика, который приходил к тебе в комнату?

— Виталий Энтин, — подсказал